* * *
Пьяное небо швырялось осколками звезд.
Липкие тучи плевались кислотной вонючкой.
В это же время какой-то романтик – прохвост
Глядя на тучу, всерьёз называл её “тучкой”.
Вы говорите, что я – никудышный поэт.
“Вам, – говорят, – психиатров прикалывать, сударь.”
Гляньте: я грею сегодня вчерашний обед.
Что же ещё после этого будет абсурдом?
Впрочем, абсурд – состоянье, скорее, души,
Чем воспаленного мозга и среднего уха.
В творчестве, друг мой, любые пути хороши,
Кроме того, что ведет по стопам Винни-Пуха.
***
От суеты не так уж много толку.
Остановить бы в праздник этот бег.
Вчера мы с дочкой рисовали елку.
«А как мы нарисуем белый снег?»
В ее вопросе искреннем и смелом
Огромный мир непознанный вставал.
Вот где проблема – белое на белом.
А мы – сантехник, премия, провал.
Конечно, нужно и домой пораньше,
И свеженькой капусты на салат.
Но где-то там в моем уже вчерашнем
Я точно так же был когда-то рад,
Когда искал и сомневался снова,
Еще не веря в то, что я поэт.
Я находил чарующее слово,
Как дочь моя сейчас находит цвет.
А после жизнь вошла в меня по венам –
Заботы, беды, страсти, кутерьма.
Я разучился – белое на белом,
И не ответил дочке. Пусть сама…
А дочь ответом смелым, небывалым
Уже готовит к вечности прыжок.
Она его нарисовала алым.
«Так можно?» - «Можно. Это твой снежок».
Бессмертие
Могила? Ложь! Бессилие? Не верю!
Надежда притаилась у виска.
Кому подвластен – ангелу ли, зверю? –
Твой вечный дух, прошедший сквозь века?
Что этой жизнью сможешь приумножить,
Отчаяние с сердца соскребя?
… Никто тебя не сможет уничтожить,
Покуда сам не вычеркнешь себя.
Баллада о творческом креативе
Творенье мира – оживлённый прах.
Ну, звёзды. Ну, земля. Ну, атмосфера.
Но переплюнуть собственный размах…
У Бога драйв – ваяет Люцифера.
Господь бессмертен, а творить – старо,
И этот мир творения не первый.
Господь искал – клонировал ребро,
Причём всё время получалась стерва.
Потом Господь кричал: «И аз воздам!»
Всё разрушал, а после строил снова.
Но только девятнадцатый Адам
Ничем не отличался от восьмого.
И что-то шло неправильно, вразрез.
Не наступало истины момента.
И вдруг – как озарение с небес:
«Так мне же не хватает оппонента!»
И началось. И словно свет пролит
На Бога – на творца и на поэта.
Какой Адам, какая там Лилит.
А ты попробуй сотвори вот это!
Конечно, можно верить, жить, любя.
Но нет конфликта – значит, нет прогресса.
А ты попробуй переплюнь себя,
Из части Бога создавая беса.
И среди толщ миров и атмосфер
Родился тот, кто пальцы сжал до хруста.
А в нём рождался Ницше и Бодлер.
А в нём рождался Кант и Заратустра.
И вот оно – творенья торжество.
Отец огня, язычества, металла.
Он создал совесть, так как до него
Альтернативы не существовало.
И он ворвался огненной стеной
В пророка, в музыканта и в поэта.
Пока ещё не ставший сатаной,
Пока ещё несущий море света.
И было всё легко и по плечу.
И дрожь волной по телу разольётся.
И первая идея: жить хочу!
И первые слова: я вижу солнце!
Вот так и я создал в своих стихах
Какой-то образ в непонятной роли.
Но мой герой, изживший боль и страх,
Похоже, ускользнул из-под контроля.
Кого из нас казнят? За чьи грехи?
Угрюмый демон смотрит исподлобья.
Поэт как Бог творит свои стихи,
Что на его же высекут надгробье.
Рифмоложество
В сёлах бывают бабы.
Ветер бывает колок.
Рифмы, как между прочим –
Просто, легко, со свистом.
...В голову не пришла бы
Рифма к слову «осколок»,
Если б, к примеру, отчим
Не был артиллеристом.
Рифму на слово «вымя»,
Если коров не пас ты,
Вряд ли подскажут с часом
Ожегов, Даль и водка.
Это ж не Шевы имя
И не зубные пасты.
...Я не рождён Пегасом.
Рифма на слово «плётка»?..
Булгаковский цикл
ПЕРЕПИСКА
по мотивам М.Булгакова
М а с т е р - М а р г а р и т е
Пылающие реки,
Распятая строка...
Ты поднимаешь веки,
А кажется - века.
Весенний гомон птичий,
Безудержный прибой.
Ты шепчешь: “Беатриче...”
А слышится: “Любовь.”
И никуда не деться
От гомона в саду.
Ты отдаешь мне сердце,
А кажется - звезду.
И та звезда вовеки
Не опалит виска,
Ты поднимаешь веки,
А кажется - века.
П о н т и й П и л а т - В о л а н д у
Распинать - поздно.
Воскрешать - рано.
Я иду к звездам
По чужим ранам.
А в душе - пропасть.
Нет мне с ней сладу.
Бог мне дал совесть.
Кто бы дал яду!
Я хотел - вечно,
Я хотел - мудро.
Но пришел вечер,
И убил утро.
И сто раз по сто
Будет ныть рана.
Каяться - поздно.
Умирать - рано.
Б е г е м о т - В о л а н д у
Маэстро, не гоните беса.
Я вашей ставки не пойму.
Он все равно умрет от стресса,
Или в застенках ГПУ.
Его ножом ударят сзади,
Он будет изгнан, наконец.
Короче, при любом раскладе
Он в этом мире не жилец.
Колхозы, стройки, пилорамы -
Вот где надежная игра.
Но если разрушают храмы,
Нужны ли людям Мастера?
А вы в него вложили годы,
Даря и знанья, и покой.
Ведь не окупятся расходы.
Так объясните мне, на кой?
И я, мессир, люблю поэтов,
Но, всё обдумав неспеша,
На Мастера в Стране Советов
Я б не поставил ни гроша.
В о л а н д - М а с т е р у
Допустим, вы утратили покой.
Вам так приелся мирный быт усадьбы,
И книга, что хотелось написать бы,
Вам душу жжет невидимой строкой.
Допустим, вы не можете уснуть.
И смутный образ, созданный не мозгом,
А сердцем, устремляющимся к звездам,
Бессонницу вселяет в вашу грудь.
Допустим, вы боитесь не успеть.
И вы опережаете эпоху,
Сквозь вязкий быт, сквозь будней суматоху,
И ваша мысль - стрела, и слово - медь.
Допустим, вас не поняли друзья,
А от врагов и так не отвертеться.
Потом инфаркт - не выдержало сердце.
А в эпилоге - стая воронья.
Но если мир - безжалостный такой,
То стоит ли стремиться к этим звездам?
Вы можете, пока еще не поздно,
Вернуться, чай попить, махнуть рукой.
Допустим, вы утратили покой.
Б е г е м о т - В о л а н д у
Я на пороге великих открытий.
Чтобы культуру продвинуть в народ,
Каждому Мастеру - по Маргарите,
И, соответственно, наоборот.
Только чтоб вы не нарушили квоту,
Нужно проделать еще один ход:
Каждому Воланду - по Бегемоту,
И, соответственно, наоборот.
М а с т е р - ч и т а т е л я м
Под рукописью ставлю дату -
И труд окончен мой сполна.
Вы судите по результату,
Забыв про то, что есть цена.
Достав бумажник из кармана,
Вы можете купить всегда
Четыреста страниц романа -
И тысячи ночей труда.
Вы покупаете движенья
Моей невидимой души,
Работу до изнеможенья
И чей-то голос: “Не пиши!”
Вы покупаете раздумье
И средь бессониц - всплеск огня,
И вдохновенье, и безумье...
Вы покупаете меня.
А мне - признанье, деньги, слава,
При жизни бюст, почетный знак.
И улыбается лукаво
Поклонник - мой вчерашний враг.
Я - Мастер. Небо, горы, реки -
Ничто не властно надо мной.
Но дай вам Бог не знать вовеки
Какой ценой... Какой ценой...
Пьяное небо швырялось осколками звезд.
Липкие тучи плевались кислотной вонючкой.
В это же время какой-то романтик – прохвост
Глядя на тучу, всерьёз называл её “тучкой”.
Вы говорите, что я – никудышный поэт.
“Вам, – говорят, – психиатров прикалывать, сударь.”
Гляньте: я грею сегодня вчерашний обед.
Что же ещё после этого будет абсурдом?
Впрочем, абсурд – состоянье, скорее, души,
Чем воспаленного мозга и среднего уха.
В творчестве, друг мой, любые пути хороши,
Кроме того, что ведет по стопам Винни-Пуха.
***
От суеты не так уж много толку.
Остановить бы в праздник этот бег.
Вчера мы с дочкой рисовали елку.
«А как мы нарисуем белый снег?»
В ее вопросе искреннем и смелом
Огромный мир непознанный вставал.
Вот где проблема – белое на белом.
А мы – сантехник, премия, провал.
Конечно, нужно и домой пораньше,
И свеженькой капусты на салат.
Но где-то там в моем уже вчерашнем
Я точно так же был когда-то рад,
Когда искал и сомневался снова,
Еще не веря в то, что я поэт.
Я находил чарующее слово,
Как дочь моя сейчас находит цвет.
А после жизнь вошла в меня по венам –
Заботы, беды, страсти, кутерьма.
Я разучился – белое на белом,
И не ответил дочке. Пусть сама…
А дочь ответом смелым, небывалым
Уже готовит к вечности прыжок.
Она его нарисовала алым.
«Так можно?» - «Можно. Это твой снежок».
Бессмертие
Могила? Ложь! Бессилие? Не верю!
Надежда притаилась у виска.
Кому подвластен – ангелу ли, зверю? –
Твой вечный дух, прошедший сквозь века?
Что этой жизнью сможешь приумножить,
Отчаяние с сердца соскребя?
… Никто тебя не сможет уничтожить,
Покуда сам не вычеркнешь себя.
Баллада о творческом креативе
Творенье мира – оживлённый прах.
Ну, звёзды. Ну, земля. Ну, атмосфера.
Но переплюнуть собственный размах…
У Бога драйв – ваяет Люцифера.
Господь бессмертен, а творить – старо,
И этот мир творения не первый.
Господь искал – клонировал ребро,
Причём всё время получалась стерва.
Потом Господь кричал: «И аз воздам!»
Всё разрушал, а после строил снова.
Но только девятнадцатый Адам
Ничем не отличался от восьмого.
И что-то шло неправильно, вразрез.
Не наступало истины момента.
И вдруг – как озарение с небес:
«Так мне же не хватает оппонента!»
И началось. И словно свет пролит
На Бога – на творца и на поэта.
Какой Адам, какая там Лилит.
А ты попробуй сотвори вот это!
Конечно, можно верить, жить, любя.
Но нет конфликта – значит, нет прогресса.
А ты попробуй переплюнь себя,
Из части Бога создавая беса.
И среди толщ миров и атмосфер
Родился тот, кто пальцы сжал до хруста.
А в нём рождался Ницше и Бодлер.
А в нём рождался Кант и Заратустра.
И вот оно – творенья торжество.
Отец огня, язычества, металла.
Он создал совесть, так как до него
Альтернативы не существовало.
И он ворвался огненной стеной
В пророка, в музыканта и в поэта.
Пока ещё не ставший сатаной,
Пока ещё несущий море света.
И было всё легко и по плечу.
И дрожь волной по телу разольётся.
И первая идея: жить хочу!
И первые слова: я вижу солнце!
Вот так и я создал в своих стихах
Какой-то образ в непонятной роли.
Но мой герой, изживший боль и страх,
Похоже, ускользнул из-под контроля.
Кого из нас казнят? За чьи грехи?
Угрюмый демон смотрит исподлобья.
Поэт как Бог творит свои стихи,
Что на его же высекут надгробье.
Рифмоложество
В сёлах бывают бабы.
Ветер бывает колок.
Рифмы, как между прочим –
Просто, легко, со свистом.
...В голову не пришла бы
Рифма к слову «осколок»,
Если б, к примеру, отчим
Не был артиллеристом.
Рифму на слово «вымя»,
Если коров не пас ты,
Вряд ли подскажут с часом
Ожегов, Даль и водка.
Это ж не Шевы имя
И не зубные пасты.
...Я не рождён Пегасом.
Рифма на слово «плётка»?..
Булгаковский цикл
ПЕРЕПИСКА
по мотивам М.Булгакова
М а с т е р - М а р г а р и т е
Пылающие реки,
Распятая строка...
Ты поднимаешь веки,
А кажется - века.
Весенний гомон птичий,
Безудержный прибой.
Ты шепчешь: “Беатриче...”
А слышится: “Любовь.”
И никуда не деться
От гомона в саду.
Ты отдаешь мне сердце,
А кажется - звезду.
И та звезда вовеки
Не опалит виска,
Ты поднимаешь веки,
А кажется - века.
П о н т и й П и л а т - В о л а н д у
Распинать - поздно.
Воскрешать - рано.
Я иду к звездам
По чужим ранам.
А в душе - пропасть.
Нет мне с ней сладу.
Бог мне дал совесть.
Кто бы дал яду!
Я хотел - вечно,
Я хотел - мудро.
Но пришел вечер,
И убил утро.
И сто раз по сто
Будет ныть рана.
Каяться - поздно.
Умирать - рано.
Б е г е м о т - В о л а н д у
Маэстро, не гоните беса.
Я вашей ставки не пойму.
Он все равно умрет от стресса,
Или в застенках ГПУ.
Его ножом ударят сзади,
Он будет изгнан, наконец.
Короче, при любом раскладе
Он в этом мире не жилец.
Колхозы, стройки, пилорамы -
Вот где надежная игра.
Но если разрушают храмы,
Нужны ли людям Мастера?
А вы в него вложили годы,
Даря и знанья, и покой.
Ведь не окупятся расходы.
Так объясните мне, на кой?
И я, мессир, люблю поэтов,
Но, всё обдумав неспеша,
На Мастера в Стране Советов
Я б не поставил ни гроша.
В о л а н д - М а с т е р у
Допустим, вы утратили покой.
Вам так приелся мирный быт усадьбы,
И книга, что хотелось написать бы,
Вам душу жжет невидимой строкой.
Допустим, вы не можете уснуть.
И смутный образ, созданный не мозгом,
А сердцем, устремляющимся к звездам,
Бессонницу вселяет в вашу грудь.
Допустим, вы боитесь не успеть.
И вы опережаете эпоху,
Сквозь вязкий быт, сквозь будней суматоху,
И ваша мысль - стрела, и слово - медь.
Допустим, вас не поняли друзья,
А от врагов и так не отвертеться.
Потом инфаркт - не выдержало сердце.
А в эпилоге - стая воронья.
Но если мир - безжалостный такой,
То стоит ли стремиться к этим звездам?
Вы можете, пока еще не поздно,
Вернуться, чай попить, махнуть рукой.
Допустим, вы утратили покой.
Б е г е м о т - В о л а н д у
Я на пороге великих открытий.
Чтобы культуру продвинуть в народ,
Каждому Мастеру - по Маргарите,
И, соответственно, наоборот.
Только чтоб вы не нарушили квоту,
Нужно проделать еще один ход:
Каждому Воланду - по Бегемоту,
И, соответственно, наоборот.
М а с т е р - ч и т а т е л я м
Под рукописью ставлю дату -
И труд окончен мой сполна.
Вы судите по результату,
Забыв про то, что есть цена.
Достав бумажник из кармана,
Вы можете купить всегда
Четыреста страниц романа -
И тысячи ночей труда.
Вы покупаете движенья
Моей невидимой души,
Работу до изнеможенья
И чей-то голос: “Не пиши!”
Вы покупаете раздумье
И средь бессониц - всплеск огня,
И вдохновенье, и безумье...
Вы покупаете меня.
А мне - признанье, деньги, слава,
При жизни бюст, почетный знак.
И улыбается лукаво
Поклонник - мой вчерашний враг.
Я - Мастер. Небо, горы, реки -
Ничто не властно надо мной.
Но дай вам Бог не знать вовеки
Какой ценой... Какой ценой...