Действующие лица:
Летте, урод
Фанни, его жена
Шефлер, начальник Летте
Карлманн, ассистент Летте
Фанни, богатая старая дама
Карлманн, ее сын
Шефлер, хирург
Фанни, его ассистентка
Три Фанни играются одной актрисой. То же самое касается двух Шефлеров и двух Карлманнов. В общей сложности на сцене появляются четверо.
Летте должен выглядеть нормально, не надо гримировать его под урода.
Лица актеров после операций нисколько не меняются.
Шефлер. Отель «Эксельсиор» – лучшее, что там есть. Место просто фантастическое, забронируйте номер с окнами на юг, потрясающий вид на Альпы, с утра проплывите несколько дорожек в бассейне, а не то располнеете, кормят там на убой, у официанток глаза, как у затравленных ланей. Вот увидите, поживете в таких условиях, и вам даже домой не захочется уезжать.
Летте. Это он о Швейцарии?
Карлманн. Ага.
Летте. Вы тоже поедете?
Карлманн. Я?.. Да, поеду. Мне уже и брошюрку на стол положили.
Летте. А вы уверены, что она не мне предназначалась?
Карлманн. Уверен, вот мое имя.
Летте. Значит, вам положили. А мне нет. Надо спросить на почте.
Карлманн. Не думаю, что стоит беспокоиться.
Летте. Это почему? Может, поедем вместе на моей машине.
Карлманн. Я полечу.
Летте. Полетите? И у вас есть на это деньги?
Карлманн. Всё за счет принимающей стороны.
Летте. Даже самолет?
Карлманн. Конечно. И в аэропорту встречают.
Летте. Это что-то неслыханное, я буду в машине корячиться, а вы полетите?
Карлманн. Мне все документы еще две недели назад прислали.
Летте. Две недели? А я ничего не получал.
Карлманн. М-да.
Летте. А зачем вам вообще конгресс?
Карлманн. Ну, по правде сказать…
Летте. Нет, вы, конечно помогали мне, и я понимаю ваше желание погреться в лучах славы, завести нужные знакомства…
Карлманн. Нет, честно говоря…
Летте. Я только не понимаю, зачем тратить на вас столько денег, если вы просто будете сидеть в зале и слушать то, что уже давно знаете.
Карлманн. Вы ошибаетесь, Летте.
Летте. Что?
Карлманн. Я не буду сидеть в зале. Я буду стоять на сцене и делать доклад.
Летте. Вы?
Карлманн. Я.
Летте. Нет-нет, вы неправильно поняли. Это я буду стоять на сцене…
Карлманн. Нет.
Летте. И делать доклад.
Карлманн. Нет.
Летте. И это логично, потому что я сделал штекер, я разработал щиток с предохранителями и благодаря мне Шефлер получил патент. Поэтому именно я буду рассказывать про 2СК. Я возглавляю этот проект, а вы – мой ассистент, я компетентен, а вы нет. Я буду делать доклад, а вы – сидеть в зале и слушать.
Карлманн. Нет.
Летте. Послушайте, Карлманн, мне не хочется вас расстраивать – вы так радуетесь всему этому, но тут явно закралась какая-то ошибка. Конечно, я ценю игру вашего воображения, но пора прояснить ситуацию, а то вы и вправду улетите на конгресс, что, конечно, было бы нелепо.
Карлманн. Вы сами только что слышали, что сказал начальник.
Летте. Нет, это просто смешно.
Карлманн. Поговорите с ним, он сам все устроил.
Летте. Шефлер?
Карлманн. Да.
Летте. Не может быть. Шефлер знает, что я вел этот проект, он знает, что вы – всего лишь маленький винтик. Он никогда не поручил бы вам такое задание. У вас же, молодой человек, даже диплома нет. Нет, он не мог этого сделать.
Карлманн. А сделал.
Летте. Сделал.
Карлманн. Да.
Летте. Что вы ему наговорили?
Карлманн. Ничего.
Летте. Вы оклеветали меня.
Карлманн. Ни в коем случае. Он знает, что вы вели проект, и что я – лишь маленький винтик.
Летте. Но тогда почему…
Карлманн. Это была его инициатива.
Летте. Он наверняка сказал вам, почему выбрал вас вместо меня…
Карлманн. Он кое на что намекнул.
Летте. На что?
Карлманн. Поговорите с ним сами.
Летте. На что намекнул?
Карлманн. Я не могу вам сказать.
Летте. «Кое на что намекнул». Тут явно какая-то ошибка.
Карлманн. Возможно…
Летте. Почему вы мне ничего не говорили?
Карлманн. Я слишком сильно уважаю вас, я восхищаюсь вашей работой, и я не хотел…
Летте. Чего?
Карлманн. Не хотел обидеть вас.
Летте. Дальше – больше. Ходим тут, работаем в лаборатории, вместе жуем бутерброды и пьем из одного термоса, а вы не хотите меня обидеть.
Карлманн. Я не знал, как…
Летте. Вы разочаровали меня. Господин Шефлер. Мне нужно поговорить с вами, господин Шефлер.
Шефлер. Валяйте, я как раз фрукты чищу.
Летте. Почему на конгресс едет Карлманн?
Шефлер. А не вы? Понятно, понятно. Карлманн, не могли бы вы на минутку выйти. Нам надо переговорить с глазу на глаз. (Летте.) Фруктов не хотите? Я прекрасно вас понимаю, но чего вы ждали?
Летте. Чего я ждал?
Шефлер. Да, именно.
Летте. Чтобы я, а не этот Самоделкин поехал на конгресс и лично представил сильноточный штекер.
Шефлер. Как вы себе это представляете? Что вы будете делать?
Летте. Очень просто. Покажу несколько слайдов, графиков, анимационных роликов – я такое уже видел, знаю, что нужно делать.
Шефлер. Хорошо, а как вы думаете, зачем нам все это? Дурацкий конгресс и вся эта катавасия.
Летте. Чтобы люди увидели, как успешно мы работаем и оценили результаты нашего труда.
Шефлер. Чтобы купили.
Летте. Да, если хотите, купили.
Шефлер. Купили, купили, купили, никаких «если хотите».
Летте. Ну и?
Шефлер. Купили.
Летте. Да, разумеется.
Шефлер. Вам пришлось бы продавать штекер.
Летте. Так я и продам.
Шефлер. Вы что, серьезно?
Летте. А что?
Шефлер. Вы же должны понимать…
Летте. Что?
Шефлер. Вы должны понимать…
Летте. Что я должен понимать?
Шефлер. Что это совершенно нереально.
Летте. Да? Почему?
Шефлер. Вы не понимаете?..
Летте. Нет. Чего?
Шефлер. Никто вам так ни разу и не объяснил?
Летте. О чем вы?
Шефлер. Я уж и не думал, что мне снова придется заниматься чем-то таким.
Летте. Каким?
Шефлер. Что именно мне придется сказать вам это.
Летте. Что?
Шефлер. Раньше я думал, у начальника всегда есть свои люди в приемной – секретарша или еще кто. Человек, который отвечает на звонки, принимает почту и все улаживает. Я думал, если я – начальник, то остальные должны работать, а я буду сосредотачиваться на самом главном. А теперь вот сижу вместе с вами.
Летте. Боюсь, я не понимаю вас.
Шефлер. Хотя, может быть, это и есть самое главное.
Летте. Что?
Шефлер. Что среди всех людей именно я должен сказать вам, что вы лицом не вышли. Взять на себя ответственность и сделать то, что может иметь далеко идущие последствия. Наверно, это и есть задача начальника.
Летте. Лицом?
Шефлер. Вам об этом никто не говорил?
Летте. Нет.
Шефлер. Но у вас же есть жена.
Летте. Подождите, я не совсем понимаю…
Шефлер. Ваш рубильник нам не подходит, понимаете? Вы шутки понимаете? Нет? Ну, вас можно понять. С таким лицом у вас никто ничего не купит.
Летте. Каким лицом?
Шефлер. Фруктов не хотите? Нет?
Летте. Что у меня с лицом?
Шефлер. У вас мать жива еще?
Летте. Причем тут моя мать?
Шефлер. Может, она объяснит вам, как так получилось.
Летте. Ничего она мне не объяснит.
Шефлер. Тогда ваша жена. В конце концов, она же вас выбрала. Поговорите с ней, а я, пожалуй, потихоньку домой пойду. Устал я от нашего разговора. Вот только не надо делать такое лицо.
Летте. Какое лицо?
Фанни. Не понимаю, что он имел в виду.
Летте. Правда, не понимаешь?
Фанни. Нет.
Летте. Посмотри на меня.
Фанни. Смотрю.
Летте. Куда ты смотришь?
Фанни. В глаза.
Летте. Нет.
Фанни. Да.
Летте. Ты смотришь только в левый глаз.
Фанни. Разве?
Летте. Посмотри мне в лицо.
Фанни. Вот так?
Летте. Нет, не в глаз.
Фанни. Так?
Летте. Нет. В лицо. В оба глаза. Ты еще ни разу так не смотрела.
Фанни. Как?
Летте. Ты все время смотрела мне в левый глаз. Почему?
Фанни. Не знаю…
Летте. Скажи почему.
Фанни. Я люблю тебя.
Летте. Я рад, но почему ты не смотришь мне в лицо?
Фанни. Всё, хватит.
Летте. Ничего не хватит. Сегодня я впервые понял, что у меня что-то не так с лицом. А ты ведь все знала?
Фанни. Летте.
Летте. Знала.
Фанни. Я уже давно об этом не думаю.
Летте. О чем?
Фанни. В самом начале, когда мы только познакомились, было одно время…
Летте. Какое время?
Фанни. Когда это раздражало меня.
Летте. Раздражало?
Фанни. Да.
Летте. Мое лицо?
Фанни. Да, но потом все быстро прошло.
Летте. Потому что ты научилась смотреть только в левый глаз.
Фанни. Наверно. Я об этом не думала.
Летте. Но ты помнишь о своем раздражении.
Фанни. Такое не забывают.
Летте. Какое?
Фанни. Милый…
Летте. Какое?
Фанни. Я думала, ты знаешь. Я всегда восхищалась тем, как спокойно ты к этому относишься.
Летте. К чему?
Фанни. К тому, что ты – непревзойденный урод.
Летте. О!
Фанни. Я не хотела тебя обидеть.
Летте. Урод.
Фанни. Я никогда не говорила этого, потому что ты – такой замечательный человек.
Летте. Ты считаешь меня уродом?
Фанни. Как человек ты прекрасен…
Летте. Но…
Фанни. Но твое лицо уродливо, очень-очень уродливо.
Летте. Неужели нельзя сказать это по-другому?
Фанни. Нет.
Летте. Ты считаешь меня уродом!
Фанни. Дело не в этом.
Летте. А в чем?
Фанни. Не в том, что я считаю или не считаю.
Летте. А в чем?
Фанни. В том, что ты – урод. Такова реальность. Увидев тебя, никто не подумает другого. И мне совершенно не понятно, как ты мог этого не знать.
Летте. Как бы я узнал, когда никто не говорит мне?
Фанни. Это же просто очевидно.
Летте. Ладно, хорошо. Ну не красавец. Но из-за этого не пускать в Швейцарию… это же смешно. (Пауза.) Или не смешно?
Фанни. Ну…
Летте. Что?
Фанни. Их можно понять. Когда ты сказал, что сам будешь представлять штекер, я немного удивилась. Я подумала, это смело.
Летте. Смело?
Фанни. То, что они дали тебе такую возможность. Надо быть очень уверенными в успехе штекера.
Летте. Успех штекера несомненен, но тем не менее они не хотят, чтобы я делал доклад.
Фанни. Тут дело не в штекере, просто твое лицо – полный финиш, с ним ничего никому не продашь, даже при несомненном успехе.
Летте. Финиш.
Фанни. Да.
Летте. То есть конец.
Фанни. Да.
Летте. Но это же ужасно. Как тебе удавалось так долго терпеть?
Фанни. Ты – прекрасный человек.
Летте. Если забыть про лицо.
Фанни. До того как мы встретились, я никогда не думала, что мой муж будет таким уродом, но теперь я этого уже не замечаю.
Летте. Потому что совсем не смотришь на меня.
Фанни. В остальном мне все в тебе нравится. Твой голос, например.
Летте. То есть у нас скорее звуковая близость.
Фанни. Наверно.
Летте. Ты любишь меня, несмотря на то что я ужасающий урод.
Фанни. Да.
Летте. Это похоже на компромисс.
Фанни. Только внешне. На самом деле моя любовь бескомпромиссна.
Летте. А ты вот, например, уродливой не кажешься. Даже наоборот, очень красивой.
Фанни. Да, милый, но так оно и есть.
Летте. Я смотрю тебе в оба глаза, и у меня с тобой чудесная оптическая близость.
Фанни. Я рада.
Летте. Которую, однако, нельзя назвать взаимной.
Фанни. Нет, ни в коем случае.
Летте. Плохо.
Фанни. Я понимаю тебя, но я, правда, не знаю…
Летте. Вы не можете отказаться от меня. Вы же специалист по лицам.
Шефлер. Специалист. Но такого случая, как у вас, я еще не видел.
Летте. Какого такого?
Шефлер. Тут даже не понятно, с чего начинать.
Летте. Неужели так плохо?
Шефлер. Понимаете, я вроде как скульптор: тот сперва смотрит на камень и видит его потенциал, а потом высвобождает идеальную форму. Я то же самое делаю с лицами. Однако в вашем случае…
Летте. Что?
Шефлер. Нет никакого потенциала. Я не могу сказать: ладно, щеки у него в порядке, подправлю-ка я этот никудышный носик, чтобы он сочетался с щеками и приведу целое к гармонии и покою. Или: нос у него сойдет, подберу-ка я нужные губы и избавлюсь от перекоса. Но в вашем случае так не получится. У вас надо все лицо заново выстраивать.
Летте. Понятно. А это… нельзя?
Шефлер. Я за такое еще не брался.
Летте. Так разве вам не хочется попробовать, рискнуть?
Шефлер. Нет, конечно, в этом есть некоторая прелесть, но вы должны понимать, что от вас сегодняшнего ничего не останется.
Летте. (Фанни.) Что скажешь?
Фанни. Ради меня операции делать не стоит. Ты мне и таким нравишься.
Летте. А я вряд ли останусь таким, зная о своем уродстве.
Шефлер. В любом случае вы можете рассчитывать на страховку. Ее давали в куда менее опасных случаях.
Фанни. Если это сделает тебя счастливым. Я буду счастлива тем, что счастлив ты.
Летте. А если от моего теперешнего лица вообще ничего не останется?
Фанни. Это ничего, я же все равно не смотрю на него.
Летте. Тогда я согласен.
Шефлер (протягивает Летте бумагу). Вот, подпишитесь под тем, что вы полностью отказываетесь от своего лица.
Летте сомневается.
Летте. А как…
Шефлер. Что?
Летте. Как я буду выглядеть?
Шефлер. Этого я вам сказать не могу. Если бы я морщинки с век убирал, то сделал бы снимок и показал, где и что поменяю, но в вашем случае я буду принимать все решения по ходу операции. Вам придется довериться мне.
Летте. Понятно.
Фанни. Кажется, ему можно доверять.
Летте. Но если уж полностью отказываться от своего лица… то хотелось бы все-таки знать, что получишь взамен. А то вдруг вы по ходу операции решите, что тут уже ничего не поделаешь, и я в результате без лица останусь.
Шефлер. Нет, такого быть не может. А если и случится… (Пожимает плечами.)
Летте. Хотите сказать: всё лучше, чем сейчас?
Шефлер. Ну, честно говоря…
Летте. Вот вам моя подпись. (Подписывает бумагу.)
Шефлер. Тогда ложитесь сюда, на мой стол.
Летте. Можно я еще разок в зеркало погляжу?
Шефлер. Зачем?
Летте. Я подумал, я же этого больше никогда не увижу.
Шефлер. Вам такие впечатления перед операцией ни к чему.
Летте. Ладно, согласен.
Шефлер. Тем более – уж вы мне поверьте – смотреть тут все равно не на что.
Фанни. До скорой встречи.
Летте. А моя жена меня потом узнает?
Шефлер. Будем надеяться, что нет.
Летте. Ладно.
Летте и Фанни целуются на прощанье. Летте ложится на стол.
Летте. Ну давайте, режьте меня.
Шефлер. Укол готов? (Фанни подает ему шприц.) Сейчас будет чуть-чуть больно. (Делает Летте укол.) Давайте поговорим о чем-нибудь приятном.
Летте. Что-то ничего не приходит в голову.
Фанни. О том, как мы познакомились.
Летте. Да. Хорошо. У тебя были пышные волосы и открытый капот, я сказал, это мне по силам, но ничего не вышло, все было в дыму, руки и лицо у меня в масле, пойдемте ко мне в ванную, сказала ты, и… вот в зеркале рядом с моим перепачканным, почти неразличимым лицом появилось твое, прекрасное. Прекрасное рядом со мной в ванной, ты. Это мне по силам.
Шефлер. Вы еще не потеряли сознания?
Летте. Потерял.
Шефлер. Начнем с носа, это – самая заметная часть. (Ломает Летте нос.) Скальпель! (Фанни подает ему скальпель.) Откачайте жидкость вот тут. А я пока примусь за боковой хрящик. Ну как, прямо?
Фанни. Да, намного лучше, чем было.
Шефлер. Имплантант сюда.
Фанни. Сейчас-сейчас.
Шефлер. И сюда. (Фанни подает ему имплантанты.) Костный воск! (Фанни подает ему костный воск.) Теперь подержите здесь, чтобы я мог добраться до этой складки. (Фанни помогает ему.) Откачивайте жидкость. (Фанни откачивает.) Освободите ротовую область, проходим по слизистой. (Фанни помогает ему.) Электронож! (Фанни подает ему электронож. Шефлер режет.) Еще не сходится. (Шефлер трудится изо всех сил.) Высокоскоростную фрезу! (Фанни подает ему высокоскоростную фрезу. Шефлер фрезерует.)
Фанни. Скулы асимметричны. И брови.
Шефлер фрезерует.
Шефлер. Так лучше?
Фанни. Еще немного слева.
Шефлер фрезерует.
Шефлер. Так?
Фанни (кивает). М-да.
Шефлер. Фиксируйте. (Фанни фиксирует.) Нитку! (Фанни подает ему иглу и нитку. Шефлер шьет.) Пальцем прижмите. (Фанни прижимает, Шефлер завязывает узел.) Всё, забинтовывайте, а я пойду руки помою. (Фанни забинтовывает Летте голову. Его лицо закрывают защитной маской.)
Фанни. Пора приходить в себя, ты уже целый день дрыхнешь.
Летте просыпается, садится.
Летте. Кто? Я?
Фанни. Ты, конечно. Кто же еще?
Летте. Просто я до конца не был уверен, что ты со мной разговариваешь
Фанни. Как самочувствие?
Летте. Не очень. Лицо что-то онемело.
Фанни. Это заморозка. Тебе не больно?
Летте. Нет. Хотя теперь вот что-то вдруг заболело.
Фанни. Я сварила тебе жиденький супчик, ты можешь попить его через соломинку.
Летте. Разве это нормально, что так сильно болит?
Фанни. Не знаю, мне операций на лице не делали.
Летте. Почему нет?
Фанни. Я никогда не была таким уродом, как ты.
Летте. Конечно, ты же у нас красавица. Ну и? Я все еще такой же урод?
Фанни. Не знаю.
Летте. Звучит не слишком убедительно.
Фанни. А что я могу сказать?
Летте. Только не надо жалеть меня.
Фанни. Я тебя не жалею, у тебя же просто…
Летте. Что? Нос?
Фанни. Я ничего не вижу.
Летте. Посмотри на меня.
Фанни. Не могу.
Летте. Потому что я урод.
Фанни. Нет, потому что у тебя все лицо забинтовано.
Летте. Мне нужно зеркало.
Фанни. Наберись терпения. Не требуй многого от лица.
Летте. Не могу. Всю свою жизнь я ничего от него не требовал. Больше не могу. Теперь мне нужно знать правду.
Фанни. Не делай этого.
Летте подходит к зеркалу и, стоя спиной к зрительному залу, снимает маску.
Летте. О! О, Боже мой!
Фанни. Что?
Летте. Это ужасно!
Фанни. Не то, что ты ожидал?
Летте. Хочешь посмотреть?
Фанни. Нет.
Летте. Чудовище!
Шефлер. Первое время люди всегда в шоке. (Снова надевает бинты на Летте.)
Летте. Да? С вами тоже такое бывало?
Шефлер. Со мной?
Летте. Вы так говорите, будто…
Шефлер. Я? Да с чего вы взяли? Я никогда этого не делал.
Летте. Как же вы можете знать, что я чувствую?
Шефлер. Я – специалист.
Летте. А я чувствую себя плохо, очень плохо.
Шефлер. Первое время всегда вместо лица видят один шрам, но потом все встает на свои места.
Летте. Вы меня изуродовали.
Шефлер. Вас нельзя было изуродовать.
Летте. Я смотрюсь, как дерьмо собачье.
Шефлер. Переходный этап, намного лучше предыдущего.
Летте. И мне больно.
Шефлер. Это нормально.
Летте. Это ненормально! Лицо как будто на сковородке жарят, глаза все время слезятся, все натянуто и раздуто, и мне неудобно разговаривать.
Шефлер. А вы помолчите. Возвращайтесь в лабораторию и продолжайте работу над штекерным разъемом
Карлманн. Мы так рады, что вы вернулись.
Летте. Гм.
Карлманн. Я не мог прийти в себя, узнав о постигшем вас несчастье.
Летте. Несчастье?
Карлманн. С моей точки зрения, это покушение на убийство.
Летте. Покушение – может быть, но убийство – это уж слишком.
Карлманн. Возможно, вы со мной не согласитесь, но я бы таких людей к стенке ставил и расстреливал.
Шефлер. Карлманн.
Карлманн. Просто ставил и расстреливал.
Летте. Кого именно?
Карлманн. Ответственных.
Летте. Это был хирург со степенью доктора наук и набором самых современных инструментов.
Карлманн. Профессия роли не играет, будь он хоть Папой Римским. Без лишних раздумий – пиф-паф, и дело в шляпе.
Летте. Но я же сам к нему пришел.
Карлманн. Что?
Летте. И даже подпись свою поставил.
Карлманн. Под тем, что вас можно разбить в лепешку?
Летте. Кажется, я вас не понимаю.
Карлманн. Ну как же, несчастный случай, пьяный водитель, зебра…
Шефлер (Карлманну). Наверно, он ничего не помнит. У него был шок.
Летте (показывая на забинтованную голову). По-вашему, это несчастный случай?
Карлманн. А разве нет?
Летте. Кто вам такое сказал?
Фанни. Я подумала, что не всем обязательно знать правду.
Летте. Почему? Тебе что, стыдно?
Фанни. Мне-то нет. Я думала, тебе.
Летте. А, значит, мне должно быть стыдно? Что-то я об этом не подумал.
Фанни. Я не хотела, чтоб над тобой смеялись.
Летте. А что смешного?
Фанни. Не знаю, бинты.
Летте. По-твоему, это смешно?
Фанни. Ну, выглядят они действительно комично, а я не хотела, чтоб над тобой потешались.
Летте. Поэтому ты захотела, чтоб я попал в автокатастрофу.
Фанни. Нет…
Летте. Но катастрофы-то не было. Было только уродское лицо. А в этом нет ничего смешного.
Фанни. Не злись, я хотела, как лучше.
Летте. Прости. Мне очень больно, и я боюсь, что на самом деле выгляжу так, будто по лицу грузовик проехался.
Шефлер. Не бойтесь.
Летте. Почему?
Шефлер. Не знаю, я – врач и должен так говорить.
Летте. Давайте лучше снимем бинты и посмотрим, что под ними.
Шефлер. Давайте.
Летте. Отлично. Поехали.
Шефлер. Сейчас.
Летте. Прямо сейчас?
Шефлер. Да, прямо сейчас.
Летте. Мы чего-то ждем?
Шефлер. Нет.
Летте. Так снимайте эту штуковину.
Шефлер. Я…
Летте. Вы боитесь.
Шефлер. Я?
Летте. Смотрите, как у вас руки дрожат.
Шефлер. Обычная спазматическая дрожь. Она у меня всегда была.
Летте. Интересно, у меня там сейчас зигзаги на лице?
Шефлер. Я бы не взялся прогнозировать.
Летте. Вы боитесь.
Шефлер. Это вы боитесь.
Летте. Я-то, конечно, боюсь. В конце концов, мне лицо искромсали, а не вам.
Шефлер. Вот именно, поэтому я и не боюсь.
Летте. Так снимайте бинты.
Шефлер. А вы готовы?
Летте. К чему?
Шефлер. Не знаю, я же ничего не видел.
Летте. Так посмотрите.
Шефлер. Только чтобы потом не жаловаться: я себе это иначе представлял, это левее, это правее, ухо поближе к центру, нос подальше и все такое.
Летте. Кончайте трястись и снимайте маску.
Шефлер снимает маску.
Шефлер. О!
Летте. Что?
Шефлер. Этого я не ожидал.
Летте. Черт, мне конец.
Шефлер. Напротив. Вы – вылитый красавчик. (Подает ему зеркало.)
Летте. О! Это я?
Фанни. Это он?
Шефлер. Я сам в этом не уверен. (Листает бумаги.)
Фанни. Это мой муж?
Летте. Не знаю, я с ним не знаком.
Фанни. А я очень хочу познакомиться.
Шефлер. Вы удались как нельзя лучше.
Фанни. Можно потрогать?
Шефлер. Пожалуйста.
Фанни. Так все и останется?
Шефлер. Ближайшие несколько лет. Какая жалость, что такому шедевру тоже предстоит умереть.
Фанни. Ну, до этого еще далеко. Летте? Ты меня узнаёшь?
Летте. Тебя-то – да, а вот себя – нет. Я похож на объект всеобщей зависти.
Фанни. Разве тебе не нравится?
Летте. Нравится, конечно. Только вот никак не пойму, я ли это.
Фанни. Если не ты, то кто?
Летте. И ты на меня по-другому смотришь.
Фанни. Как это?
Летте. Не только в левый глаз.
Фанни. Ну, значит, прогресс очевиден.
Летте. Не знаю, не знаю, мне нравились твои взгляды.
Фанни. Но теперь я смотрю на твое лицо.
Летте. Если оно мое.
Фанни. Те же глаза, тот же голос. Хотя…
Шефлер. С голосом ничего не делали.
Фанни. А мне кажется, он все-таки изменился.
Летте. Что же ты собираешься делать с этим человеком?
Фанни. Отвезу его домой.
Летте. Это ты уже однажды говорила.
Фанни. И затащу в постель.
Летте. А это что-то новенькое. Так быстро. Я даже ревную к нему.
Фанни. Может, ты сперва хочешь привыкнуть ко мне?
Летте. Наоборот, это тебе надо привыкнуть.
Фанни. Нет, ты мне нравишься.
Летте. Я? Ты уверена, что это я?
Фанни (показывает на рот Летте). Он уже застыл? Можно поцеловать?
Летте. Другого мужчину. (Фанни целует его.) Как ты целуешься?
Фанни. Как?
Летте. Так страстно.
Фанни. Разве это плохо?
Летте. Да нет.
Они снова целуются.
Фанни. Для тебя теперь, наверно, мир перевернулся?
Летте. Вообще-то нет. Разве что кожа растянута.
Шефлер. А в остальном? Боли есть?
Летте. Нет, надо бы только швы снять.
Шефлер. Невероятно. Вы так изменились после несчастного случая.
Летте. Да, в последнее время мне часто об этом говорят.
Карлманн. У нас новенький?
Летте. Здравствуйте, Карлманн, это я.
Карлманн. Разве мы знакомы?
Шефлер. Это Летте, прекрасно отдохнувший Летте.
Карлманн. Это не Летте.
Шефлер. Он самый.
Карлманн. А мне казалось, вы в автокатастрофу попали…
Летте. Мне тоже казалось, что по моему лицу грузовик проехался.
Шефлер. Не вижу никаких шрамов.
Летте. Есть один за ухом, а все остальное спрятано под волосами. Еще иногда шьют под кожей, а оперируют через ротовую полость.
Карлманн. Ничего не понимаю. Теперь так и останется?
Летте. Если ничего не случится, то да.
Карлманн. Но вы же были таким уродом.
Шефлер. Сегодня ничему нельзя доверять. (Летте.) Еще я хотел сказать вам: обязательно возьмите номер с окнами на юг, там потрясающий вид на Альпы.
Карлманн. Спасибо, вы мне уже говорили.
Шефлер. Вам?
Карлманн. Да, все уже забронировано.
Шефлер. Я разговариваю не с вами, а с Летте.
Карлманн. С Летте?
Шефлер. Или вы теперь и о поездках Летте заботитесь?
Карлманн. Нет-нет, номер забронирован для меня.
Шефлер. Для вас?
Карлманн. Конечно.
Шефлер. А зачем вам в Швейцарию?
Карлманн. Мне казалось, я еду на презентацию…
Шефлер. Какую презентацию?
Карлманн. Штекерного разъема 2СК, о котором я доклад буду делать.
Шефлер. Вы будете доклад делать? Первый раз слышу.
Карлманн. Но разве вы сами не говорили…
Шефлер. Вам там делать нечего. Вы же просто ассистент.
Карлманн. Конечно, но разве вы не говорили, что это особый случай и что для увеличения числа продаж…
Шефлер. Чушь какая-то: число продаж… Что вы болтаете? Летте изобрел штекер, благодаря ему мы получили патент, никто лучше Летте в нем не разбирается, поэтому кому как не Летте делать доклад. Даже не знаю, что это вам в голову взбрело. (Летте.) Окна на юг и балкон, я бы на вашем месте сделал именно такой выбор.
Карлманн. Значит, это я чего-то не понял.
Шефлер. Вы, совершенно верно, вы. А теперь прошу оставить нас наедине. Или вам заняться нечем? (Летте.) Ну и фантазер он у вас!
Летте. На токоведущей стороне запатентованного модульного штекерного разъема 2СК встраиваются только гнезда с прорезиненными уплотнителями. Цоколи из ударопрочной лакированной латуни монтируются в шкафы распределительного устройства и на базовые платы, с односторонним и двусторонним кабельным вводом. Мощная никелированная резьбовая арматура экранирует электромагнитные поля, защищает от влажности и пыли, механического воздействия и способствует работе дата-кабелей с высокой пропускной способностью. Всего для последовательного подключения можно использовать шестнадцать контактов с центральным или прямоугольным фланцевым креплением, в качестве заземления или для установления безопасной электрической цепи. Подлежащие соединению посредством пайки или обжима контактные штекеры и гнезда штекерного разъема 2СК, согласно запатентованному модульному плану, убраны в изоляционную муфту и взаимозаменяемы. Это делает возможным комбинированное использование штекера и гнезд, при котором штыри в зависимости от силы подаваемого тока могут достигать сорокасантиметровой длины.
Фанни. Вы серьезно, сорокасантиметровой?
Шефлер. Позвольте представить: Летте, руководитель отдела разработок, Фанни, глава группы компаний «Нуклеарктика».
Летте. Очень рад.
Фанни. Очень впечатлена. Больше всего заинтригована комбинированным использованием штекера и гнезд.
Карлманн. Мама.
Фанни. Ах да, это Карлманн, мой испорченный ребенок.
Шефлер. Испорченный? Почему испорченный?
Фанни. А вы только посмотрите на него.
Карлманн. У меня доминантная мать, поэтому все считают меня голубым.
Шефлер. Вот как, тогда понятно.
Летте. Я думал, вы намного старше.
Фанни. Почему? Разве газеты пишут, что я плохо выгляжу?
Летте. Нет, но…
Фанни. Как вы думаете, сколько мне лет?
Летте. Не знаю, вы выглядите моложе собственного сына.
Карлманн. Потому что один мясник все время натягивает ей кожу за уши. Ей семьдесят три.
Фанни. Ну и что? (Летте.) Вы такой милый. Я с удовольствием познакомилась бы поближе с вашим сорокасантиметровым штекером в своем номере.
Карлманн. Мать ни черта не смылит в технике.
Фанни. А Карлманн чересчур уверен в своих высоких технологиях.
Карлманн. (Фанни.) Пока еще никто не жаловался. (Летте.) Вы должны простить нас. Нам не нужны никакие штекеры.
Фанни. Тебе не нужны, а мне нужны. Я обожаю штекерные разъемы.
Карлманн. Моя мать хотя официально и является главой концерна…
Фанни. Бла-бла-бла, знаю-знаю… (Летте.) На самом деле он всем заведует, а то я от зевоты рта закрыть не могу. Ох уж, эти проклятые машины. А всё потому что у его отца вставало, только если он видел блондинку на капоте. Какая безвкусица.
Карлманн. Поэтому он решил врезаться в дерево на скорости двести километров в час и одним махом угробить себя, блондинку и капот.
Фанни. Не надо так часто вспоминать об этом, мне это нелегко дается. Тем более после очередной коррекции у меня забились слезные протоки, и чуть что – сразу тушь течет.
Карлманн. Вы придумали потрясающий штекер, однако наши ультрафиолетовые излучатели прочно вмонтированы и не требуют индивидуального подключения.
Фанни. Ну и что. Мы поставим несколько этих штуковин на свои машины. Хуже не будет. Пойдемте лучше в бар, а потом и со штекером разберемся.
Карлманн. Только не думайте ничего такого. Это она всегда так.
Летте. У меня нет с собой демонстрационного материала. Может, у вас?..
Шефлер. Ерунда, нужный демонстрационный материал у вас всегда с собой.
Летте. Я понимаю, что допустил ошибку, но у меня нет 2СК.
Шефлер. Да расслабьтесь.
Летте. Как это?
Шефлер. Тут не о брошюрах речь…
Летте. А о чем?
Шефлер. О человеческой потребности.
Летте. Человеческой?
Шефлер. И вам предстоит ее удовлетворить.
Летте. Мне?
Шефлер. От лица компании, конечно.
Летте. А почему мне?
Шефлер. Я ей неинтересен.
Летте. Но как же моя жена?
Шефлер. А что ваша жена?
Летте. У меня дома жена есть.
Шефлер. У нас у всех есть. Радуйтесь лучше, что она у вас дома, а не здесь.
Летте. Но я-то здесь. И хочу, чтоб она была здесь.
Шефлер. У вас мало опыта.
Летте. Вы правы.
Шефлер. Разве вы не хотите чего-то добиться?
Летте. Хочу.
Шефлер. Тогда не церемоньтесь. Сделайте что-нибудь для карьеры.
Летте. Угу.
Шефлер. Сделайте это ради нас. Ради штекерного разъема 2СК.
Летте. Но она такая старуха.
Шефлер. Это ничего, по ней даже не скажешь.
Летте. По лицу не скажешь, а по остальному?
Шефлер. Наверняка она не только о лице позаботилась.
Летте. Не только?
Шефлер. Не думаю, что люди станут выстраивать такой богатый фасад, чтобы потом экономить на отделке. Потом разве вам не любопытно?
Летте. Я не понимаю, что с ней, – у меня такого никогда не было…
Шефлер. Потому что вы выглядели как протухший фарш.
Летте. Я?
Шефлер. Но теперь всё позади. Ловите момент.
Летте. Я даже не знаю, как…
Фанни. Почешите мне за ушком.
Летте. Здесь?
Фанни. Кажется, скоро дождь будет.
Карлманн. Она очень чувствительна к переменам погоды, у нее сразу шрамы ныть начинают.
Фанни. Дело не в этом. Просто после каждой операции у меня появляются более чувствительные участки кожи. Не хотите посмотреть?
Летте. А ваш сын?
Фанни. Карлманн? Он просто поглядывает.
Карлманн. Поглядываю, сколько она еще будет верить, что прекрасно выглядит, перед тем как опять запросится к врачу.
Фанни. Это ревность. Вы ему понравились, но с его внешностью у него нет никаких шансов.
Карлманн. Я еще ребенком поглядывал, ей это необходимо.
Фанни. Он вам мешает?
Летте. Не знаю, у меня мало опыта.
Фанни. Расслабьтесь, не надо так зажиматься. Просто наши тела немного общаются.
Летте. Я все время думаю о жене.
Фанни. Так дело не пойдет. Нужно, чтобы вы целиком сосредоточились на мне.
Летте. Она сидит дома и думает о том, где я сейчас.
Фанни. Так позвоните ей и скажите, что вы у меня.
Летте. Этого она мне не простит.
Фанни. Значит, надо ей объяснить. Не может же человек с таким лицом принадлежать всю жизнь одной женщине.
Летте. Не может?
Фанни. Любая женщина поймет это, едва взглянув на ваше лицо.
Карлманн. Как и любой мужчина.
Летте. Причем тут мое лицо?
Фанни. Супружеская верность зависит не от убеждений, а от предложений. Ну, а у вас явно предложений намного больше, чем обычно.
Летте. И это ей надо объяснить?
Фанни. А что тут непонятного?
Они целуются.
Летте. А что тут непонятного?
Фанни. Ты смеешься?
Летте. Не могу же я принадлежать всю жизнь одной женщине.
Фанни. Сколько ты выпил?
Летте. Это вопрос предложения, а оно у меня сильно возросло. После каждого доклада у моей комнаты выстраивается очередь из двадцати пяти женщин.
Фанни. Зачем?
Летте. За автографом.
Фанни. Ну и раздавай им эти автографы.
Летте. Но у всех возникают далеко идущие вопросы, которые они хотят разрешить тет-а-тет.
Фанни. И насколько далеко заходят эти вопросы?
Летте. Далеко, очень далеко. Как правило, они хотят поближе познакомиться с моим штекером.
Фанни. А ты? Ты хочешь?
Летте. Когда как.
Фанни. Когда как?
Летте. Ну вот, например, глава «Нуклеарктики»… Если для тебя это проблема, значит, это проблема.
Фанни. Для кого?
Летте. Для меня.
Фанни. Для тебя?
Летте. А если у меня возникает проблема, то рано или поздно она возникнет и у тебя.
Фанни. Интересно. Если эта глава – твоя проблема, то рано или поздно она станет и моей.
Летте. Именно так.
Фанни. Значит, мне лучше набраться терпения, потому что иначе рано или поздно у меня возникнут проблемы.
Летте. Да, лучше наберись.
Фанни. А что в ней такого, чего у меня нет?
Летте. Опыт. Семидесятитрехлетний.
Фанни. Не знала, что тебя возбуждают мумии.
Летте. Только хорошо забальзамированные. К тому же, с ней есть о чем поговорить.
Фанни проводит рукой по волосам Летте и останавливается за ухом.
Фанни. А это что?
Летте. Что?
Фанни. У вас за ухом.
Летте. Разве шрам еще виден?
Фанни. Так я и знала, что тут что-то нечисто. Настолько несправедливой природа быть не может.
Летте. Еще как может.
Фанни. То есть?
Летте. Я же был страшным уродом. Так что еще как может.
Фанни. По вам не скажешь.
Летте. Я и был несказанным.
Фанни. Бедняжка. Вы наверняка очень страдали.
Летте. Страдала моя жена.
Фанни. Можно мне поцеловать шрам?
Летте. Пожалуйста. (Фанни целует его.) О!
Фанни. Приятно?
Летте. Я даже не знал, что настолько чувствителен.
Фанни. Странно, не правда ли?
Летте. У нас так много общего.
Фанни. А ты действительно пьян.
Летте. Может быть. Зато предложение велико.
Фанни. Двадцать пять?
Летте. Примерно.
Фанни. Что же мне делать?
Летте. Тебе? Тут речь обо мне идет.
Фанни. А если я не согласна?
Летте. То есть как?
Фанни. Если я, например, брошу тебя?
Летте. Ты? Меня?
Фанни. Возьму и уйду.
Летте. Куда?
Фанни. Куда-нибудь. А ты останешься один, с двадцатью пятью женщинами.
Летте. С двадцатью пятью женщинами я один не останусь.
Фанни. Тоже верно.
Летте. Это ты останешься одна. И еще долго никого себе не найдешь. Во всяком случае, такого красивого, как я.
Фанни. Значит, я буду двадцать шестой.
Летте. Ты – первая, но за тобой еще много других.
Фанни. А на автограф я могу рассчитывать?
Летте. Ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле. Например, во сне. Можешь смотреть на меня всю ночь. Когда я дома ночую.
Фанни. А на автограф я буду смотреть, когда ты пойдешь ко второй.
Летте. Ладно.
Фанни. Или к третьей.
Летте. А что, неплохая идея.
Фанни. Или к четвертой, или к пятой.
Летте. Гм.
Фанни. Или к шестой.
Летте. Ну-ну.
Фанни. Или к седьмой.
Летте. Я понял.
Фанни. Или к восьмой.
Летте. Достаточно.
Фанни. Или к девятой.
Летте. Или к десятой, хорошо-хорошо.
Фанни. Или к одиннадцатой.
Летте. Или к двенадцатой, тринадцатой, четырнадцатой, пятнадцатой. Я понял.
Фанни. К шестнадцатой, семнадцатой.
Летте. Ну, считать ты еще не разучилась.
Фанни. К восемнадцатой, девятнадцатой.
Летте. Тринадцатой, шестнадцатой, двенадцатой…
Фанни. Двадцатой, двадцать первой, двадцать второй.
Летте. Не надо так нервничать.
Фанни. К двадцать третьей, двадцать четвертой или двадцать пятой. Откуда мне знать, куда ты поедешь после очередного доклада, когда их так много: раз, два, три, четыре, пять, пятью пять – двадцать пять?
Шефлер. Хочу вам кое-что предложить.
Летте. Только не долго, у меня мало времени.
Шефлер. Конечно. Вы – моя великая удача.
Летте. Я знаю.
Шефлер. Разработанный мной новый метод полной перепроектировки лицевой поверхности вызвал большой интерес и поставил меня в центр общественного внимания.
Летте. Вас? А я думал меня.
Шефлер. Кого?
Летте. Вы уверены, что это вас поставили? В центр?
Шефлер. Конечно, кого же еще?
Летте. Но говорят-то о моем лице, а не о вашем.
Шефлер. Мне не хотелось бы спорить…
Летте. Что там еще? Мне и так уже довольно кисло.
Шефлер. Ко мне поступило множество приглашений с просьбой сделать доклад о своей новой технике, и я хотел попросить вас сопровождать меня.
Летте. Да?
Шефлер. В качестве демонстрационного материала.
Летте. Я вам не материал.
Шефлер. Разве вам не лестно мое предложение?
Летте. Неужели вы не можете просто показать слайды с фотографиями «до» и «после»?
Шефлер. Нет. Я хочу, чтобы вы рассказали ученому сообществу о том, как моя операция изменила вашу жизнь. В лучшую сторону, разумеется.
Летте. В лучшую.
Шефлер. Конечно.
Летте. Но у меня нет времени.
Шефлер. Я вам очень хорошо заплачу.
Летте. Ладно.
Шефлер. И еще вы прославитесь.
Летте. Я уже прославился. Я получил патент на модульный штекерный разъем 2СК.
Шефлер. А вот, дамы и господа, сам Летте, собственной персоной. Вглядитесь получше в черты его лица. Посмотрите, насколько они четкие и ясные. И постарайтесь не лукавить, отвечая себе на тот вопрос, который я сейчас задам вам: Существует ли более совершенное лицо? Не пожертвуете ли вы всем на свете, чтобы быть на него похожим? Не отдадите ли за это все свои сбережения? Я говорю вам: такое возможно. И предлагаю уникальную возможность. Сделайте операцию и станьте другим человеком. Но сначала послушайте из самых первых уст, как мое искусство изменило жизнь господина Летте. Господин Летте, как у вас дела?
Летте. Хорошо.
Шефлер. А как у вас были дела до операции, проведенной мной по новейшей технике на передней части вашей головы?
Летте. Как были?
Шефлер. Да.
Летте. Гм. Насколько я помню, совсем неплохо.
Шефлер. Ах вот как? Разве вы не были необыкновенным уродом? Мы же только что видели слайды…
Летте. Ну, там все немного преувеличено. Так, как там, ни один человек не выглядит.
Шефлер. Но в целом у вас все хорошо?
Летте. Да. Я только что был в банке и обналичил чек на кругленькую сумму. А потом пойду обедать, пока еще не знаю с кем. Если кто хочет, обращайтесь, что-нибудь придумаем.
Шефлер. По-моему, звучит заманчиво.
Летте. Правда? А я никого не заманивал.
Карлманн. Вы тоже без ума от него?
Фанни. Я – его жена.
Карлманн. О, мои соболезнования.
Фанни. Не надо никаких соболезнований.
Карлманн. Наверно, невыносимо быть женой такого человека.
Фанни. Да кто вы такой, чтоб об этом рассуждать?
Карлманн. Я – Карлманн, его ассистент. Мы вместе работали над 2СК.
Фанни. Карлманн. Как же, как же. Вы мне на рождественском вечере глинтвейн на платье вылили.
Карлманн. Ничего не помню, я был пьян.
Фанни. Вы тогда были очень веселы.
Карлманн. И вы идете на поводу?
Фанни. О чем это вы?
Карлманн. Вы тоже встаете в очередь и надеетесь, что он отведет вас к себе в номер?
Фанни. Нет, у меня свой собственный номер. В другом отеле.
Карлманн. Такая женщина, как вы.
Фанни. Какая женщина?
Карлманн. Такая очаровательная. Если вам когда-нибудь захочется свести с ним счеты, то вспомните обо мне.
Фанни. Спасибо за предложение. Но меня интересует только его лицо. А вы очень похожи на розетку. Он высмеет меня.
Карлманн. Он сам посмешище. Кожа да кости. Пузырь в канализационном стоке. И давно уже не над чем не работает.
Шефлер. А как он может работать, если он постоянно представляет нашу продукцию?
Карлманн. Вы хотите сказать свое лицо. Он представляет свое лицо, больше ничего. И давным-давно забыл, что такое штекер. Мог бы с таким же успехом зачитывать кулинарные рецепты.
Шефлер. Какая разница? Главное – наш оборот вырос на семьдесят процентов. А потом у нас есть вы. Вы же продолжили работу над 2СК?
Карлманн. Я разработал 2СЛ, вариант для тяжелых промышленных условий. Он водо- и маслонепроницаем и может быть оснащен простым, угловым, дугообразным и кольцевым креплениями или зажимом. Новые контакты позволяют использовать провода с разным поперечным сечением, в том числе и при варианте 2СЛВ параллельно с отсекаемым пневматическим вентилем, диапазон давлений которого доходит до 35 бар…
Шефлер. Ну, хватит, не надо нести тут всю эту ахинею. Когда можно будет пустить его в производство?
Карлманн. Хоть сейчас.
Шефлер. Летте!
Летте. Что?
Шефлер. Вам снова пора ехать.
Летте. Куда?
Шефлер. Вы обязательно должны представить 2СЛ на новом конгрессе в Швейцарии.
Летте. Не 2СЛ, а 2СК.
Карлманн. Но…
Шефлер. Новый штекер Карлманна – 2СЛ.
Летте. С каких это пор у Карлманна появился штекер?
Карлманн. Появился. Называется 2СЛ, и я сам его изобрел.
Шефлер. Вы еще здесь? Чего вы хотите?
Карлманн. Этот штекер – мое изобретение, и я бы сам хотел представлять его на конгрессе.
Шефлер. Вы?
Карлманн. Я даже думаю, у меня есть на это известное право.
Шефлер. С чего вы взяли?
Карлманн. Я разработал его, я знаю все его характеристики, никто не разбирается в нем лучше меня.
Шефлер. Да ерунда, какие-то там циферки.
Летте. Неужели он думает, что с таким лицом можно что-то продать.
Шефлер. Не обижайтесь, Летте. (Карлманну.) Обойдемся без экспериментов. Разве вы не заинтересованы в успехе 2СЛ?
Карлманн. Конечно, но…
Шефлер. Ну, вот видите. (Летте.) Так что собирайте чемоданы и бронируйте номер в «Эксельсиоре», с окнами на юг. (Карлманну.) У вас с лицом вроде бы все в порядке, но штекерный разъем – вещь невзрачная и мудреная. Лучше, если люди не будут особо рассматривать его. Поэтому нам нужно отвлечь их внимание, а великолепное лицо Летте настолько приковывает к себе взгляды, что все сразу забудут об этом жалком 2СЛ.
Летте. Не переживайте, Карлманн. Не всякому же дается такое лицо, как у меня.
Фанни. Я тоже так думала, но это уже случилось три раза.
Летте. Что?
Фанни. Сперва в супермаркете, потом в автобусе, и только что в парке.
Летте. В парке?
Фанни. Сижу я себе на скамейке, и тут кто-то ко мне подсаживается, я поднимаю глаза и вижу тебя.
Летте. Меня?
Фанни. Да. В новом пальто. Я продолжаю смотреть на тебя, как вдруг подходит женщина, и ты целуешь ее.
Летте. Я не…
Фанни. Потом заговариваешь с женщиной совсем другим голосом. Женщина отвечает, что операция прошла успешно, и ты выглядишь точно так же, как на снимке.
Летте. Но меня в парке не было.
Фанни. Понятное дело. Это был другой человек. С твоим лицом.
Летте. С моим лицом?
Фанни. Вот. (Протягивает ему брошюру.) Три раза за один день.
Летте. Что это?
Фанни. То, что женщина вынула из кармана. Брошюра доктора Шефлера с твоей фотографией. Она отдала ее мне, потому что я выглядела совершенно потерянной. Для вашего мужа, сказала она.
Летте. Но я, как же я…
Шефлер. Не беспокойтесь. Я бы на вашем месте испытывал гордость.
Летте. Гордость?
Шефлер. Все хотят выглядеть, как вы.
Фанни. А меня раздражает, что я на каждом углу вижу своего мужа.
Шефлер. Почему? Разве он вам не нравится?
Фанни. С кем мне в постель ложиться?
Шефлер. В вашей жизни появились дополнительные соблазны.
Фанни. Их слишком много. Я запуталась.
Летте. Она запуталась. Я не хочу, чтобы она запутывалась. (Карлманну.) Вы что тут делаете?
Карлманн. Какое вам дело?
Летте. Такое, что здесь открыто торгуют моим лицом.
Шефлер. Не вашим. Я сам его придумал.
Летте. Тогда, может, вы будете хоть чуть-чуть его варьировать?
Шефлер. Люди этого не хотят. Вы слишком убедительны, тут есть и ваша вина.
Летте. И ему вы сделаете такое же?
Шефлер. Если у него хватит денег.
Летте. Разве это возможно? Он – мой коллега, нас с ним потом не различишь.
Шефлер. Кстати, о деньгах: вот ваш гонорар за выступление на последних докладах. (Отдает деньги. Летте пересчитывает.)
Летте. Тут слишком мало.
Шефлер. Нет.
Летте. Да. Две тысячи пятьсот. Тут только тысяча двести.
Шефлер. Что ж, цены меняются.
Летте. Раз так, я отказываюсь работать.
Шефлер. Хорошо.
Летте. Что?
Шефлер. Хорошо, говорю.
Летте. Хорошо? Разве не я секрет вашего финансового успеха?
Шефлер. Не-ет.
Летте. Нет?
Шефлер. Как вы уже, наверно, поняли, вы перестали быть единственным сподручным материалом.
Летте. Это…
Шефлер. …суровая правда. Причем с другими людьми не только приятней общаться, они еще и стоят дешевле.
Летте. Но другие – не настоящие.
Шефлер. Вы тоже. А я пользуюсь такой популярностью, что подумываю завести более гибкий график. Тогда я не смогу все время сносить ваши выходки.
Карлманн. Может, вы кончите? Мне трудно расслабиться перед операцией, ожидание утомляет меня, а я хочу покончить с прошлым уже сегодня.
Шефлер. (Летте.) Прошу простить меня. Мой пациент…
Летте. Ваш пациент – мой ассистент. Карлманн. Я запрещаю делать ему мое лицо.
Карлманн. Вы можете красть мои изобретения и выдавать их за свои. Но все, что касается моего лица, это мое личное дело.
Летте. Так речь идет не о вашем лице, а о моем.
Карлманн. Его вы уже давно потеряли.
Шефлер. Начнем с носа, это – самая заметная часть.
Фанни. Кристиан, не делай такое лицо.
Летте. Кристиан?
Карлманн. Это не Кристиан, мама, это Летте.
Летте. Какой еще Кристиан?
Карлманн. Парень, который сидит в баре за пианино.
Фанни. Правда? А мне кажется, он похож на Кристиана.
Летте. Скорее, Кристиан похож на меня.
Фанни. Разве это важно?
Летте. Я был первым.
Карлманн. Только не на прошлой неделе, поэтому она и выбрала Кристиана.
Фанни. Главное, что ты сейчас с нами.
Летте. Я тоже играю на пианино.
Карлманн. Не хотите раздеться?
Летте. Нет.
Фанни. Давай, Карлманн, раздевай этого упрямца, мы идем в сауну.
Карлманн. Если ты так торопишься.
Летте. Постойте, постойте.
Фанни. Что такое?
Летте. Вы попросили его раздеть меня?
Фанни. Ну, доставь уж ему такое удовольствие.
Летте. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне.
Карлманн. Почему? Я вам ничего плохого не делал.
Летте. У меня связь с твоей матерью.
Карлманн. Ну и что? Ей это не мешает.
Фанни. Даже наоборот.
Летте. А мне мешает.
Фанни. Он тебе не нравится?
Летте. Не о том речь.
Фанни. Что ты о нем думаешь?
Летте. Ничего.
Карлманн. Мама!
Фанни. Ну, ответь все-таки.
Летте. Для меня это слишком гормонально.
Карлманн. Мама! Разве это возможно?
Фанни (Летте). Я спрашиваю, потому что он так много о себе воображает. Стоит у зеркала и смотрит на свой нос. Говорит, что у него нос отца.
Летте. Ага.
Фанни. Причем неповторимый. Как тебе его нос?
Летте. Нос?
Фанни. Да, нос. Как тебе его нос?
Летте рассматривает нос Карлманна.
Летте. Нос как нос.
Карлманн. Мама, это невыносимо.
Фанни. Вот видишь, нет в твоем носе ничего особенного. В лучшем случае заурядность.
Карлманн. Ма-ма!.. (Плачет.)
Летте. Я не хотел тебя обидеть, просто я с мужчинами не…
Карлманн. Понятно, я тебе не нравлюсь.
Летте. Да нет же.
Карлманн. Где уж мне с твоим носом тягаться.
Летте. Что? О, Карлманн, пожалуйста, перестань.
Фанни. Ну, вот мы и расклеились. Почему же ты все никак не вырастешь?
Карлманн. Потому что у меня доминантная мать.
Фанни. И тебе не стыдно? Разревелся.
Карлманн. Но мне больно, мне очень больно.
Фанни. Да, с моим мужем после операции было то же самое.
Карлманн. Когда он изобрел 2СК, я восхищался им, хотя он и был уродом. Тогда я был в компании маленькой пешкой.
Фанни. Но вы резко пошли вверх. А с новым лицом вы и вовсе выйдете на другую орбиту.
Карлманн. Да, теперь меня ничто не удержит.
Фанни. Вы мне чем-то его напоминаете.
Карлманн. Правда? Вы имеете в виду лицо?
Фанни. Не только лицо. Эта страсть… так и слышишь рев моторов, придающих вам ускорение. Знаете, что я тогда сделала?
Карлманн. Когда?
Фанни. Когда мужу было больно.
Карлманн. Что?
Фанни. Вот это. (Целует Карлманна.) Так легче?
Карлманн. Кажется, да. (Фанни снова целует его.) Вы делаете это, чтобы отомстить ему?
Фанни. Нет. Мне просто ваше лицо нравится. (Они начинают заниматься любовью.)
Карлманн. Мамочка, ты, как всегда, лучшая.
Фанни. И ты, мой маленький.
Летте. А я?
Фанни. А ты же не захотел.
Летте. Я не могу, когда рядом твой сын.
Карлманн. Ты говоришь так, потому что хочешь от меня избавиться.
Фанни (Летте). Но раньше у тебя такой проблемы не было.
Летте. Как это не было?
Карлманн. То был, Кристиан, мамочка, ты запуталась.
Фанни. А это разве не Кристиан?
Карлманн. Нет, это Летте.
Фанни. Вот оно что! А выглядит, как Кристиан.
Карлманн. Тем не менее разница есть.
Фанни. Да? И в чем же она выражается?
Карлманн. Например в том, что у него есть эта проблема.
Летте. У меня проблем нет. Это у вас проблемы.
Шефлер. У меня вообще нет никаких проблем.
Летте. Есть. Вы без меня не справитесь.
Шефлер. Это вы так думаете. Я вас только так вышвырну.
Летте. Ну, а как же штекерный разъем? Как вы хотите…
Шефлер. Вы уже давным-давно ничего не делаете.
Летте. Зато представляю. Этот карлманновский штекерный разъем 2СЛ для тяжелых промышленных условий, я представил его идеально, он стал гвоздем, а я кувалдой программы.
Шефлер. Теперь Карлманн будет сам его представлять.
Летте. Ну, раз вы можете позволить себе представлять его с таким лицом…
Шефлер. Карлманн! Зайдите-ка на минутку! (Входит Карлманн.) Разве оно так уж плохо, его лицо?
Летте. Это… это просто наглость какая-то.
Шефлер. Это ваше лицо.
Летте. Вот именно, мое лицо.
Карлманн. Теперь уже мое.
Шефлер. Разбирайтесь сами, я пока фрукты почищу.
Летте. Но клиенты привыкли ко мне, они знают меня, доверяют мне. Мое лицо – гарант качества, стабильности и высоких достижений.
Шефлер. Зато у вас самих в последнее время нет никаких достижений.
Карлманн. Клиенты даже не заметят, что не вы, а я буду представлять штекер.
Летте. Вы воруете моих клиентов.
Карлманн. Они уже давно не ваши. После 2СК вы представляли только мои изобретения. Сильноточный штекер принадлежит мне.
Шефлер. Вы больше не нужны нам.
Летте. Что?
Шефлер. Вы больше не нужны нам.
Летте. Я слышал.
Шефлер. Уходите.
Летте. Меня выгоняют.
Шефлер. Да.
Летте. Меня выгоняют.
Фанни. Тебя? Но, золотце, ты же только что разработал штекерный разъем 2СЛ.
Летте. Не я, а Карлманн.
Фанни. Но ты же и есть Карлманн.
Летте. Я – Летте.
Фанни. Они что, уволили Летте?
Летте. Да, и это я.
Фанни. Да, Летте, его увольнение давно можно было предвидеть.
Летте. Я – Летте!
Фанни. Ты?
Летте. Да.
Фанни. А похож на Карлманна.
Летте. Скорее, Карлманн похож на меня.
Фанни. Ничего страшного, выглядишь ты великолепно.
Летте. Прямо как Карлманн.
Фанни. Мне нравится, когда ты так брови хмуришь.
Летте. А когда Карлманн хмурит брови, нравится?
Фанни. Конечно, золотце.
Летте. Ты сказала «золотце»?
Фанни. Да, золотце, что в этом плохого?
Летте. Раньше я от тебя такого не слышал.
Фанни. Слышал, как только вошел.
Летте. Когда ты приняла меня за Карлманна.
Фанни. А как мне вас различать?
Летте. Зачем ты называешь Карлманна «золотцем»?
Фанни. Это я не его, это я тебя так назвала.
Летте. Но хотела назвать его.
Фанни. Разве это так важно?
Летте. Как это может быть не важно?
Фанни. Если вы выглядите совершенно одинаково.
Летте. «Золотце». Какое дурацкое слово! «Золотце».
Фанни. Какая тебе разница, если я говорю его не тебе.
Летте. Ты с ума сошла?!
Фанни. Не ори на меня. Карлманн ни разу не орал на меня.
Летте. Но ты предала меня.
Фанни. Нет. Я сплю с Карлманном, потому что он выглядит так же, как ты.
Летте. А я думал, это я выгляжу так же, как он.
Фанни. Не вижу разницы.
Летте. Прекрасно.
Фанни. Поверь же, мне нужен только ты.
Летте. Но я это, судя по всему, не я.
Фанни. Да, раньше было легче.
Летте. И вообще, в чем я виноват, почему меня выгоняют? Я разработал 2СК, получил патент, я первый сделал модульный разъем… я первый поменял лицо, я… я хочу вернуть свое лицо.
Шефлер. Это невозможно. (Шефлер подготавливает операцию для Карлманна.)
Летте. Почему?
Шефлер. Вас уже прооперировали.
Летте. Но я не хочу оставаться таким.
Шефлер. А я не собираюсь уничтожать свое творенье.
Летте. Но главный тут я, я живу с вашим твореньем на лице, и оно мне больше не нужно.
Шефлер. Ничем не могу помочь.
Летте. А кто может?
Шефлер. Что один раз отрезали, того уже не пришить. Что один раз отфрезеровали, того не возвратить.
Летте. Тогда трансплантируйте мне что-нибудь.
Шефлер. Откуда? Может, вы хотите задницу вместо лица, колено вместо лба и бороду из волос, которые растут в подмышках?
Летте. Я хочу вернуть свое лицо.
Шефлер. Вы подписались, что отказываетесь от него. Теперь его уже не вернуть.
Летте. Но мне оно необходимо.
Шефлер. Большинство людей были бы счастливы, если бы у них было такое лицо.
Летте. Вот именно. Их слишком много.
Шефлер. Кого?
Летте. Счастливых с такими лицами.
Шефлер. Но я же должен на что-то жить.
Летте. Попробуйте делать другие лица.
Шефлер. Не получается. Я умею только так, и больше никак. Ваше старое лицо – слишком большая экзотика, я такого не делаю.
Летте. Пожалуйста. Я заплачу, сколько хотите.
Шефлер. Вы сумасшедший. Вам нужно обратиться к врачу.
Летте. Вот я и обращаюсь.
Шефлер. Я не врач, я художник. И я вынужден просить вас уйти, я сейчас буду оперировать.
Летте. Кого на этот раз?
Карлманн. Меня.
Летте. Вас? Мне казалось, вы были вполне довольны своей внешностью.
Карлманн. Серая заурядность.
Летте. Даже нос вашего отца? Теперь все будет его. (Показывает на Шефлера.)
Карлманн. Я иду на это только ради тебя.
Летте. Меня?
Карлманн. Чтобы не вызывать у тебя такое отвращение. Ты мне нужен, любимый мой.
Летте. Не говори «любимый мой», мне это неприятно.
Шефлер. У моего клиента есть цель, и он последователен в ее достижении.
Карлманн. Моя мама передавала вам привет, мы ждем вас сегодня на ужин.
Летте. Меня? Ты уверен?
Карлманн вглядывается в Летте.
Карлманн. Нет. Не совсем.
Летте. Я тоже.
Карлманн. Значит, вместо ужина будет жиденький супчик.
Шефлер. Укол готов? (Фанни подает ему шприц.)
Летте. Мне бы на двадцать пятый этаж.
Шефлер. Сейчас будет чуть-чуть больно. (Делает Карлманну укол.)
Летте. Сколько же мне терпеть эту боль. Раз, два, три, четыре.
Шефлер. Давайте поговорим о чем-нибудь приятном.
Летте. В детстве я долго не мог уснуть, мама улыбалась и гладила меня по щеке. Теперь ее больше нет.
Шефлер. Начнем с носа, это – самая заметная часть. (Ломает Карлманну нос.)
Летте. Что вы на меня так смотрите?
Я не смотрю.
Шефлер. Скальпель! (Фанни подает ему скальпель.)
Летте. Смόтрите. Все время, когда я смотрю на вас. Так не смотрите.
Шефлер. Откачайте жидкость вот тут.
Летте. Опять вы. У вас в глазах такой панический страх, что мне плохо становится.
Это не я, это вы.
Я?
Шефлер. Костный воск! (Фанни подает ему костный воск.)
Летте. У вас уголок рта дрожит.
Это у вас.
У меня дрожит, потому что у вас дрожит.
У меня не дрожит.
Дрожит-дрожит.
Шефлер. Откачивайте жидкость. (Фанни откачивает.)
Летте. Вот так: тик, тик.
Перестаньте.
Сперва вы перестаньте.
Вы заражаете меня своим паническим страхом.
Это ваш страх.
Я не боюсь.
Боитесь. Только посмотрите на себя.
На кого?
На себя.
На себя?
Или на меня.
На вас?
Да, на меня или на себя, не важно. Вы боитесь, и дрожь выдает вас.
Шефлер. Электронож! (Фанни подает ему электронож. Шефлер режет.)
Летте. Я – вылитый красавчик.
Такой же, как я.
Нет, на самом деле я выгляжу совсем по-другому.
Я тоже.
Вы нет. Вы только в этом зеркале, на самом деле вас не существует.
Вас тоже.
Шефлер. Высокоскоростную фрезу! (Фанни подает ему высокоскоростную фрезу. Шефлер фрезерует.)
Летте. Если я захочу, я могу избить вас.
Тогда я буду ждать вас над следующей раковиной, пока вы будете панически вглядываться в неоновый свет.
Я не боюсь.
Тогда зачем вам эта высотка?
Хочу подышать свежим воздухом.
Вы боитесь.
Шефлер. Фиксируйте. (Фанни фиксирует.)
Летте. Вы выбрали это здание, потому что оно принадлежит группе компаний «Нуклеарктика», которую возглавляет моя любовница.
Нет, она моя, моя любовница.
И моя тоже.
И ваша?
Шефлер. Нитку! (Фанни подает ему иглу и нитку. Шефлер шьет.)
Летте. Вы доедете на лифе до двадцать пятого этажа, перелезете через ограду на смотровой площадке и спрыгните вниз.
Спрыгну с крыши?
Конечно, ведь ради этого вы и сели в лифт.
Неправда, я просто хочу наверх.
Не-а, вы хотите вниз.
Нет.
Шефлер. Пальцем прижмите. (Фанни прижимает, Шефлер завязывает узел.) Летте. По пути вниз вы увидите, как глава «Нуклерктики» потягивает коньяк…
Нет…
И ждет своего испорченного сына, который как раз делает себе то лицо, которое вы считаете своей собственностью и которое хотите раз и навсегда уничтожить.
Шефлер. Всё, забинтовывайте, а я пойду руки помою. (Фанни забинтовывает Летте голову. Его лицо закрывают защитной маской.)
Летте. Я не хочу, мне страшно.
Вот именно. Вам страшно.
Да, мне страшно…
Я рад, что вы согласились.
Но тем не менее вы мне несимпатичны.
Вы мне тоже, и с каждой минутой все больше.
Я?
А кого вы имеете в виду, когда произносите это слово?
Какое?
«Я».
Кто?
Вы.
Я?
Вы же сами этого не знаете.
Чего?
Ладно, хватит. Давайте, прыгаем.
Вы не прыгаете. Вы здесь остаетесь.
Нет, я еще до вас встану на край и буду балансировать.
Тогда я вас подтолкну…
И я вас тоже.
И расквашу вашу рожу о тротуар.
Это ваша рожа, а не моя.
Заткнись. Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять. Прочь с дороги. Я прыгаю.
Карлманн. Нет.
Летте. Что вам нужно?
Карлманн. Я только что из клиники.
Летте. Прекрасно, а я как раз вниз прыгаю.
Фанни. Тут слишком высоко.
Карлманн. Разве ты не хочешь сперва посмотреть, как я выгляжу?
Летте. Я и так знаю.
Фанни. Не надо так раскачиваться.
Летте. Я все потерял, все разом.
Карлманн. Но мы с тобой.
Фанни. Мы любим тебя. К тому же я не хочу, чтобы ты грохнулся на чей-нибудь карниз. Представляешь, что подумают люди, выглядывая из-за комнатных растений?
Летте. Шефлер выгнал меня, жизнь моя лишена смысла, и денег у меня нет.
Карлманн. Ну и что? Ты можешь жить с нами и тратить наши деньги.
Летте. Моя жена ушла от меня и спит с другим.
Фанни. Зачем тебе жена, когда у тебя есть я?
Карлманн. И я. Если только захочешь.
Фанни (Карлманну). Сними эти дурацкие обмотки. Кто так ходит? (Снимает с Карлманна маску.)
Летте. Вы наверняка хотите мне добра. Или тому, за кого вы меня принимаете. Может, вы считаете, что я Кристиан? А может, я и есть Кристиан или Карлманн. Кто теперь вообще Карлманн, и кто с моей женой? Я там или я тут? Кто где? Где кто?
Фанни. Не надо так усложнять. Это не только твоя проблема.
Летте. Вот именно.
Фанни. Вы не должны сильно различаться.
Карлманн без маски. Летте смотрит на него.
Летте. О!
Фанни. Вот, так будет намного спокойней.
Летте. Мне казалось, ты в лифте остался.
Карлманн. Я здесь.
Летте. Кто?
Карлманн. Я.
Летте. Я?
Карлманн. Да. Я.
Летте. Ты – это я?
Карлманн. И рад этому. Ты лучше, чем я.
Летте. Я искал тебя.
Карлманн. Меня?
Летте. Да, себя.
Карлманн. И нашел?
Летте. Кажется, да. Нашел.
Карлманн. Я очень рад.
Летте. И я.
Карлманн. Мне не хотелось прыгать вниз.
Летте. И мне.
Карлманн. Я – красавец.
Летте. Спасибо за комплимент. Я тоже красавец.
Карлманн. Спасибо. Кажется, я краснею.
Летте. Как и я.
Карлманн. И я.
Летте. И я.
Смотрят друг на друга.
Карлманн. Как я соскучился по себе.
Летте. Я тоже. Мне так хотелось себя увидеть.
Карлманн. И мне. Я все время думал о себе, с тех пор как впервые себя увидел.
Летте. И я, потому что каждый миг в разлуке с собой – это мучение.
Карлманн. Да, я не могу жить без себя.
Летте. А я без себя, мне хотелось умереть, когда я себя потерял.
Карлманн. Я себя больше никогда не оставлю.
Ничего не происходит. Они смотрят друг на друга.
Летте. Я мог бы часами любоваться собой.
Карлманн. И я, когда я смотрю в свои глаза, то забываю обо всем на свете.
Летте. Как приятно слышать такое от себя.
Карлманн. Можно потрогать?
Они дотрагиваются до своих лиц.
Летте. Вот такой я на ощупь.
Карлманн. У меня такие мягкие волосы.
Летте. У меня такая гладкая кожа.
Карлманн. Как я пахну!
Летте. Как я.
Карлманн. И я.
Летте. И я.
Карлманн. И я
Летте. И я.
Карлманн. И я.
Карлманн и Летте. Я люблю себя.
Их лица медленно тянутся друг к другу, целуются.
Фанни. Не хотите плавно переместиться в постель? Теперь, когда мы красивы и богаты? Чтобы стать, наконец, счастливыми и поспать?
Шефлер с маленьким зеркальцем.
Шефлер. Дайте-ка посмотреть. Начнем с носа, это – самая заметная часть. (Ломает себе нос.)
КОНЕЦ