Андрей Ширяев…
Так случилось, что для «первого» самоубийцы, Бориса Рыжего, у меня нашлось (см. тут), чем мотивировать, что он «предвидел» смерть человечества от прогресса (перепотребления). «Предвидел» в кавычках, потому что подсознанием предвидел, раньше других. А как до сознания дошло – так покончил собой: не получится ж дальше стихи сочинять под влиянием подсознания.
А в статье Павла Басинского о Ширяеве критик сделал выпад, как бы предвидя такого вот экстремиста, как я:
«Самоубийство НИЧЕГО не проявляет особенно "поэтического" в стихах поэта, хорошего или плохого» (https://rg.ru/2013/10/21/shiryaev.html).
Я могу ответить тоже выпадом. Он в той же статье написал:
«Мы живем в ужасном мире. Мы, частности, живем в мире, где поэту, чтобы громко заявить о себе, нужно совершить самоубийство».
Так как поэтам жить, если даже такой критик не может их разбирать.
Он написал о процитированных двух стихотворениях Ширяева:
«Это - поэзия. Вне сомнения».
И сие есть весь анализ. Про синтез я уж не говорю, потому что впечатление такое, что я – тот редкий тип, который озабочивается тем, что хотел сказать автор (ответ я и полагаю синтезом после анализа; до синтеза обычно дело не доходит). Плюс, в своём экстремизме я дошёл до требования к себе искать синтез в следах подсознательного идеала автора, не меньше. (Это у меня неожиданности, недопонятности, противоречия, вообще ЧТО-ТО, словами невыразимое для людей обычных, и лишь критикам дано более или менее успешно намекнуть {для чего, собственно, и нужна критика}.)
Так вот я попробую проанализировать.
Я подумал и… приведённое Басинским стихотворение (первое) напишу с выделением самых сильных ударений:
Так и будет. Вымокнет сирень,
смолкнут скрипки, выгорят обои,
и поманит пением сирен
этот мир, покончивший с тобою.
И не хватит воска. А дожди
не способны вылечить от жажды.
Я когда-то вспомню - подожди –
это тело, данное однажды.
Ударения создают образ двух предсмертных судорог, слабеющих: 4 ударения, 4, 3, 3 и 3 ударения, 3, 2, 2. – Вот это, да, «говорит», что перед нами – поэт. – Такое сознанием не сделаешь.
А содержательно…
Это сочинено в пику «Одиссее» Гомера. Для спутников Одиссея хватило воска, чтоб залепить уши гребцов (они спаслись, их не соблазнили пением смертоносные сирены). Одиссей же уши не залеплял, зато велел себя крепко привязать к мачте, а если попросит знаками себя отвязать, то подойти и привязать дополнительно. – И они все спаслись. И (см. тут) Гомер только сознанием воспевал изворотливость Одиссея. А подсознанием он – от непереносимости этой суеты сует (потому такое нагромождение приключений у Одиссея) – Гомер «хотел» вообще в иномирие какое-то антибожеское улететь. (Пройдя по ссылке, вы узнаете, что случилось в древнейшей Греции, что привело Гомера к ТАКОМУ разочарованию во всём-всём-всём, и почему Гомер – ницшеанец.)
Ширяев тоже имеет дело с иномирием каким-то. Сознательно – в тексте «в лоб» отражено: «Я [моя бессмертная душа] когда-то вспомню – подожди – / это тело, данное однажды». Насколько это христианская душа, не знаю. Христианская из Рая (а в православии Чистилища нет; и в православии все получат прощение), - христианская душа из Рая не мечтает о земном теле. Так что «я» атеист, мысленно исследующий, что будет после его смерти.
А почему он умер (дал себя сиренам соблазнить)? Потому что «понял» (подсознанием), что эра Потребления («дожди») всё человечество убьёт (ну хоть изменением климата от выбросов СО2). А утолить Потребление невозможно. Смерть человечества неизбежна. Так зачем самому жить? – Автор и умер, осознав, что вдохновляло его сочинять.
Это – реализм, первым угадывание в социуме того, что другие ещё не чуют.
Реалист не ницшеанец. Он не ненавидит земное. Он просто видит раньше других. Если б человечество смогло («подожди», но оно не сможет) мирно перейти от прогресса к его остановке (например, к коммунизму с его принципом «каждому по РАЗУМНЫМ потребностям»), то можно б представить: «Я когда-то вспомню… это тело, данное однажды».
Второе стихотворение, процитированное Басинским, такое (я обнаруживаю в нём тоническую систему стихосложения {повторяется количество ударений "от рифмы до рифмы"}):
О`блако прича`ливает к горе`.
1 2 3
К о`блаку прича`ливает самоле`т.
1 2 3
Та`к ли уж ва`жно в этой просто`й игре`,
1 2 3 4
кто` и кого` наско`лько переживе`т?
1 2 3 4
Бра`тское не`бо, вла`жная простыня`.
1 2 3 4
Зве`зды ложа`тся в па`шню плечо`м к плечу`.
1 2 3 4 5
Се`мя двудо`льное, космополи`та, меня`,
1 2 3 4
пу`сть закопа`ют в ко`смос. Я та`к хочу`.
1 2 3 4 5
Это эхо той революции в поэзии (переход с силлабо-тоники на тонику), которую сделал Маяковский, когда ещё была инерция Октябрьской революции. Когда инерция кончилась, вернулась силлабо-тоника. А потом нагрянула контрреволюция 1991. И теперь – время опять тонической системы.
Басинский правильно судил: «Это - поэзия. Вне сомнения». – Жаль только, что он не умеет анализировать и синтезировать.
7 июня 2019 г.
Так случилось, что для «первого» самоубийцы, Бориса Рыжего, у меня нашлось (см. тут), чем мотивировать, что он «предвидел» смерть человечества от прогресса (перепотребления). «Предвидел» в кавычках, потому что подсознанием предвидел, раньше других. А как до сознания дошло – так покончил собой: не получится ж дальше стихи сочинять под влиянием подсознания.
А в статье Павла Басинского о Ширяеве критик сделал выпад, как бы предвидя такого вот экстремиста, как я:
«Самоубийство НИЧЕГО не проявляет особенно "поэтического" в стихах поэта, хорошего или плохого» (https://rg.ru/2013/10/21/shiryaev.html).
Я могу ответить тоже выпадом. Он в той же статье написал:
«Мы живем в ужасном мире. Мы, частности, живем в мире, где поэту, чтобы громко заявить о себе, нужно совершить самоубийство».
Так как поэтам жить, если даже такой критик не может их разбирать.
Он написал о процитированных двух стихотворениях Ширяева:
«Это - поэзия. Вне сомнения».
И сие есть весь анализ. Про синтез я уж не говорю, потому что впечатление такое, что я – тот редкий тип, который озабочивается тем, что хотел сказать автор (ответ я и полагаю синтезом после анализа; до синтеза обычно дело не доходит). Плюс, в своём экстремизме я дошёл до требования к себе искать синтез в следах подсознательного идеала автора, не меньше. (Это у меня неожиданности, недопонятности, противоречия, вообще ЧТО-ТО, словами невыразимое для людей обычных, и лишь критикам дано более или менее успешно намекнуть {для чего, собственно, и нужна критика}.)
Так вот я попробую проанализировать.
Я подумал и… приведённое Басинским стихотворение (первое) напишу с выделением самых сильных ударений:
Так и будет. Вымокнет сирень,
смолкнут скрипки, выгорят обои,
и поманит пением сирен
этот мир, покончивший с тобою.
И не хватит воска. А дожди
не способны вылечить от жажды.
Я когда-то вспомню - подожди –
это тело, данное однажды.
Ударения создают образ двух предсмертных судорог, слабеющих: 4 ударения, 4, 3, 3 и 3 ударения, 3, 2, 2. – Вот это, да, «говорит», что перед нами – поэт. – Такое сознанием не сделаешь.
А содержательно…
Это сочинено в пику «Одиссее» Гомера. Для спутников Одиссея хватило воска, чтоб залепить уши гребцов (они спаслись, их не соблазнили пением смертоносные сирены). Одиссей же уши не залеплял, зато велел себя крепко привязать к мачте, а если попросит знаками себя отвязать, то подойти и привязать дополнительно. – И они все спаслись. И (см. тут) Гомер только сознанием воспевал изворотливость Одиссея. А подсознанием он – от непереносимости этой суеты сует (потому такое нагромождение приключений у Одиссея) – Гомер «хотел» вообще в иномирие какое-то антибожеское улететь. (Пройдя по ссылке, вы узнаете, что случилось в древнейшей Греции, что привело Гомера к ТАКОМУ разочарованию во всём-всём-всём, и почему Гомер – ницшеанец.)
Ширяев тоже имеет дело с иномирием каким-то. Сознательно – в тексте «в лоб» отражено: «Я [моя бессмертная душа] когда-то вспомню – подожди – / это тело, данное однажды». Насколько это христианская душа, не знаю. Христианская из Рая (а в православии Чистилища нет; и в православии все получат прощение), - христианская душа из Рая не мечтает о земном теле. Так что «я» атеист, мысленно исследующий, что будет после его смерти.
А почему он умер (дал себя сиренам соблазнить)? Потому что «понял» (подсознанием), что эра Потребления («дожди») всё человечество убьёт (ну хоть изменением климата от выбросов СО2). А утолить Потребление невозможно. Смерть человечества неизбежна. Так зачем самому жить? – Автор и умер, осознав, что вдохновляло его сочинять.
Это – реализм, первым угадывание в социуме того, что другие ещё не чуют.
Реалист не ницшеанец. Он не ненавидит земное. Он просто видит раньше других. Если б человечество смогло («подожди», но оно не сможет) мирно перейти от прогресса к его остановке (например, к коммунизму с его принципом «каждому по РАЗУМНЫМ потребностям»), то можно б представить: «Я когда-то вспомню… это тело, данное однажды».
Второе стихотворение, процитированное Басинским, такое (я обнаруживаю в нём тоническую систему стихосложения {повторяется количество ударений "от рифмы до рифмы"}):
О`блако прича`ливает к горе`.
1 2 3
К о`блаку прича`ливает самоле`т.
1 2 3
Та`к ли уж ва`жно в этой просто`й игре`,
1 2 3 4
кто` и кого` наско`лько переживе`т?
1 2 3 4
Бра`тское не`бо, вла`жная простыня`.
1 2 3 4
Зве`зды ложа`тся в па`шню плечо`м к плечу`.
1 2 3 4 5
Се`мя двудо`льное, космополи`та, меня`,
1 2 3 4
пу`сть закопа`ют в ко`смос. Я та`к хочу`.
1 2 3 4 5
Это эхо той революции в поэзии (переход с силлабо-тоники на тонику), которую сделал Маяковский, когда ещё была инерция Октябрьской революции. Когда инерция кончилась, вернулась силлабо-тоника. А потом нагрянула контрреволюция 1991. И теперь – время опять тонической системы.
Басинский правильно судил: «Это - поэзия. Вне сомнения». – Жаль только, что он не умеет анализировать и синтезировать.
7 июня 2019 г.