Объективная нереальность
Давай увидимся, напьёмся,
Давай на пляже вместе ляжем,
И будем спать, покуда солнце
Нас не смешает с этим пляжем.
Мы будем пылью, будем прахом,
Песка слежавшимся отрядом,
Пусть все считают эту плаху
Последним свадебным обрядом.
Пока не время видеть вереск,
Нырнуть хочу с тобой в дремоту,
Уплыть хочу с тобой на нерест,
Заснуть хочу в твоих пустотах,
Я обещаний жду от мира,
Гарантий жду от мирозданья,
Что в жизни будущей, эфирной,
Мы будем вместе без взысканий,
Не важно, кем, не важно, где, но
С тобой, такою долгожданной,
И будет мир второстепенным,
И будет свет нам петь осанну…
Не улетай, прошу, не стоит,
От этого зависят звёзды,
Живуч насколько наш геоид,
Какой состав имеет воздух.
Пускай пройдут над нами ливни,
Взойдут ростки костров витальных.
Была намного объективней
Необъективная реальность.
Предвосхищая продолженье,
В такой июнь, под этим солнцем,
Я делаю вам предложение:
Давай скорее разведёмся.
***
Пульсирует море. Манит лебедей
К себе – хоровод двусторонних затмений.
Бегут иноходцы по ржавой воде,
К сердцам прижимая охапки сирени.
Поодаль баюкает дюнный лоскут
Хотя бы на время – удушье Каира.
Сказания дышат. Бессонницы лгут
И лунный загар облачают в порфиры.
Не надо об этом. Тревожить нельзя
Мерцающий воздух такими словами.
Галактики в космосе затормозят,
Чтоб только расслышать поющее пламя.
Пусть пятятся зори. Гори – не гори,
Я знаю дословно. Ты можешь мне верить.
Есть то, что не следует вслух говорить,
Чтоб след этих слов не тускнел в атмосфере.
Уже опрокинута ступа луны.
Уже разворовано сердце Египта,
И, как уравненья, уже решены
Все древние, тайные все манускрипты.
И наших имён в них, увы, не нашли,
Но мы не сорвались от этого в бездну.
Есть то, что всегда лучше видно вдали,
И есть те, кто слышит луну повсеместно.
***
Я на свободу тебя отпускаю:
Юго-восток или северо-запад.
Будь на свободе как: дома. Я каюсь
В том, что держал в своих огненных лапах
Нежный цветок, и хотел его – в книге
Высушить, чтобы – остался на память…
…Эта свобода – всего лишь вериги.
Всюду – свобода крадётся за нами…
Вырвался в степь составлять завещанье
Ветер, попутный хрустальным кометам…
Как там тебе, на свободе?.. – Молчанье…
Нравится? Нравится там?.. – Нет ответа.
***
Это горькое счастье разлуки
между теми, кто не был вдвоём,
кто, друг друга не взяв на поруки,
как слепые, глядят в окоём…
Но не писан закон для влюблённых,
и вселенский закон – не указ,
пока лес догорает зелёный
и Нева высыхает пока,
и впечатаны намертво в воздух
холостым иероглифом мы,
словно филин, забывший все гнёзда,
потерявший исконный свой смысл.
Не забудь это мёртвое счастье,
север память стирает дотла,
он не знает, где спрятаны части
тех, кем я был и кем ты была.
Из антологии судеб
Жить неуютно в раю переспелом.
Пусто на вечно осеннем проспекте.
Зарезервировал ад – твоё тело,
Душу, сознанье и всё, что в комплекте.
Стрёмно под куполом зарев конвойных.
Как ты бездонна в сиреневой блузе,
Или в заношенном топлес, так знойно
Прячась под пледом отцветших иллюзий…
Безднами этот мир не испугаешь.
Я буду спазмом руки, но – с тобою.
В рай – половинки души не пускают.
В этом загвоздка программного сбоя.
Запах свободы сегодня невнятен.
Скоро тебя перемелют сомненья.
Я подарил тебе сотни объятий.
Ты постарела за это мгновенье.
Снова зашкалило слух эхолота.
Глаз телескопа упёрся в иконы.
Плачь. Или верь мне. Ты видишь, что кто-то
Днесь в конфетти превращает фотоны…
Запах воды океан экономит.
Скоро опомнишься. Если не скоро,
То никогда уже. На космодроме
В нежность стартуют лучи светофоров.
Делай, что хочешь. Но знай, что не будет
В мире людей, что могли стать святыми,
Если сейчас в Антологии Судеб
Ты зачеркнёшь наше тайное имя,
Больше не будет (пойми: не родится!)
В мире таких, кто зовёт тебя солнцем,
Кто обнажался до облика птицы
Перед твоей гипнотической бронзой,
И разгорится гроза этой ночью,
И расстреляют здоровье измены,
И оборвётся твоё многоточье,
И завершится движенье Вселенной…
Не забывай меня в этом вечернем
Городе Льдов и тогда – не прощаясь,
Я обещаю тебе, обещаю:
В будущей жизни мы встретимся. Верь мне.
Подиум
Протёрлись на складках реальности – дыры,
А в дыры стучатся – исчадия ада.
На подиум вышли – циклопы, сатиры,
Химеры, валькирии, черти, дриады…
Вальпургиев век. И никак не иначе.
Погибнешь, конечно, в мгновенье прозренья.
Последнею пуговкой на Настоящем
Уже точит зубы над нами затменье.
Твои саламандры поют твои песни.
Скрежещут копытами лунные птицы.
Но – в ноги привыкли мы кланяться бездне,
Мы, зодчие самой прекрасной столицы.
Загривки ошибок взывают к пощаде.
В постели удобно устроились бесы.
Какому уродцу, зачем, чего ради,
Взбрело в чью-то голову лихо разрезать
На два безымянных мятежных обрубка
Спокойную, вечную, цельную душу?
Луну раскрошили по бригам и шлюпкам,
Втоптали в промозглые мутные лужи.
Все клады похищены воинством птичьим.
Горынычи, сирины и алконосты…
Другие слепцы назовут мне их клички
И я безошибочно выстрелю в воздух,
Умчусь в Коктебель, и у ног Карадага
Построю себе однокомнатный домик
(Скорей: одноклеточный), с печью и флагом,
Вручая себя летаргической коме,
И, может быть, буду писать тебе письма,
По праздникам буду звонить тебе в город
И стану рассказывать, как же спаслись мы
От счастья в своих – одинаковых – норах…
Но если не хочешь – не буду… Пока что.
Обуглено громом витражное небо.
Поверь, мы не будем испытывать жажду.
Мы просто – разгаданный хаосом ребус.
***
Носить в себе немыслимую нежность,
Тайком, девятибальную, конечно, –
Которой капля лошадь убивает,
Но это лошадь и она – живая,
И никогда не радовать друг друга,
А просто знать, любить свой тёмный угол,
Носить в себе не чудо, но смиренье,
Которое как то землетрясенье,
Навылет огнедышащая лава,
Носить в себе, носить всегда, без права
Делиться разрушительною силой,
Лишь только потому, что так решила
Твоя судьба, она всегда решает,
Что ей живое смертью угрожает.
Ну что ж, пусть так. Пусть страшно оттого, что
Мы были настоящими в тот вечер,
И ты была моей, и миг был вечен,
Что эту нежность не уймёшь ты,
Что ото всех тайком, пока ты дышишь,
Я жизнь свою пишу, и ты свою напишешь.
Марсианское торнадо
Кленовое гетто. Гаремы Лилит
Лелеют канун своего пораженья.
Мосты заслоняют людей от Земли.
Я слушаю адский напев притяженья.
Теперь не сжигают – взрывают – мосты.
Они – ни к чему. Реки выжжены солнцем
И – высохли. Реки сухие и – ты.
В засушенных реках мы сверлим колодцы.
Зачем? Ты меняешь цвет крови за миг
По просьбе маньяков, гепардов и троллей.
Зверинец – на воле. А ты их корми.
Капризы растут сорняками на поле.
А я – тоже занят. Я тоже – река.
Хожу по рукам у ментальных маньяков,
По лунным карнизам хожу на руках,
Лечусь затоплением архипелагов.
Так мало тротила в амбарах столиц!
Так много ненужных мостов оказалось!
Мосты отрывали людей от Земли,
Но с нами Земля, как всегда, не рассталась.
Теория боли ещё – от руки.
Конечно же, драматизирую! Скажешь!
Из наших колодцев летят мотыльки
Распущенных молний и бабочки сажи.
Гаремы Лилит заберут под тюрьму.
Хоть выжжены реки, не стал ближе берег.
Я крайне желаю понять, почему
Тебе я уже, моё солнце, не верю.
Underdeath
И воздух спасти от дробящихся слухов,
И радуги нежность и лунность осилить –
Способны лишь два обвенчавшихся духа,
Поэтому мы так стремимся к могиле.
Печатать в века золотые – билеты,
Воспитывать мамонтов, в них отражаясь –
Способны лишь вечные жители Леты,
Поэтому мы так активно ветшаем.
Выуживать зренье из глаз – в сон Востока,
Блуждать, потерявшись в чужих поцелуях –
Способны лишь два обручившихся бога,
Поэтому Господа мы критикуем.
Пустые аулы штурмуют драконы.
Персидские всадники пьют харакири.
Мы ждём, когда вновь захохочут иконы.
Такое бывает в припадочном мире.
Мы были ослепшему грому – глазами,
Мы стали ресницами – гордой печали.
Мы очень стараемся стать – чудесами,
Хотя – в прошлой жизни мы тоже старались.
Озябшие от небылиц, мы летим за
Прощением в тёплые страны планеты.
Мы очень расстроимся, если родимся
Опять в мире затхлом припадочном этом.
Пожалуйста
Не забывай что это фильм
Ты ничего не сможешь изменить
Сидя в кинотеатре
Умираем тихо
Энергетический коллапс
И чёрная дыра вместо сердца
Хроническое праническое удушье
Пульсация ауры с отрицательной амплитудой
Минутное легкомыслие зашкалило
В брызгах алчного солнца
И в симметрии плазмы в бутонах нарциссов
Не смеем смотреть на небо
Но знаки мчащиеся хвостатыми кальмарами по фиордам неба
Отражаются в шершавом цепком снегу
И мы их опрометчиво читаем
Бессонница с мягкими игрушками слилась воедино
Мягкие игрушки – трансляторы
Мы спим вместе с ними
И на максимальном расстоянии друг от друга
Мы попадаем в одни сны
И мы живём в этих мелодраматических сновидениях
Но сегодня
В наших ядовитых снах не было её
Или же её плюшевый транслятор сломался
Или же мой
А может она выбросила свой транслятор
Как бы нам встретиться
Я не знаю где ты
Я не появляюсь в наших снах
Как-нибудь расскажешь мне
Пожалуйста