Жаргонное словечко «лох» в смысле - простофиля, дурень, потенциальная жертва мошенника, стало популярным среди широких слоёв населения не так давно. Лишь свежим ветром перестройки россиянам в голову надуло «беспределы», «распальцовки», «стрелки» и другие языковые изыски блатной «фени». Уже в журнале «Видеодайджест» за 1990 год авторы советуют: «Когда решите спихнуть видак новичку или лоху, снимайте наклейку, аккуратно укладывайте его в упаковку и толкайте как новый».
Позднее даже возникла "народная этимология": "ЛОХ - Лицо, Обманутое Хулиганами".
Разделяя негодование защитников русского языка по поводу засорения великого и могучего, чисто конкретно «лоха» рискнём если не взять под защиту, то хотя бы «прояснить», используя выражение булгаковского Шарика. Словечко это выдумали не уголовники. Преступный мир заимствовал его в XIX веке из тайного языка бродячих торговцев вразнос - коробейников, или офеней. На офенском языке «лохом» называли мужика: «Лохи биряли клыги и гомза» («Мужики угощали брагою и вином»).
Уже тогда у слова был оттенок пренебрежительный, о чём свидетельствует форма женского рода «лоха» (или «солоха») - дура, нерасторопная, глупая баба. Оно и понятно: бродячие торговцы вечно надували простодушных селян.
Откуль же появилось в офенском наречии это презрительное словечко? Здесь существует несколько версий.
Первая, к которой склоняюсь я: не сами мошенники-офени изобрели «лоха», а заимствовали его у жителей русского Севера.
Слово это финского происхождения, и восходит оно к lohi (лосось). До сих пор жители Карелии именуют лохами отнерестившихся лососей, которых можно хватать практически голыми руками.
Лохи эти упоминаются даже в русской поэзии - хотя бы у поэта Фёдора Глинки в поэме "Карелия, или заточение Марфы Иоанновны Романовой"
(1830):
То сын Карелы молчаливый
Беспечных лохов стан сонливый
Тревожит меткой острогой.
С примечанием: "Лохами называют здесь рыбу из рода лососей; сии же лохи, побыв
несколько месяцев в водах Белого моря, получают вкус и наименование семги,
которая во множестве ловится в Архангельской губернии и, кажется, в
особенности близ города Онеги".
(Любопытно, что Валерий Сомов, автор "Словаря редких и забытых слов", относит цитату о "беспечных лохах" к поэме того же Глинки "Дева карельских лесов, созданной в 1828 году; однако там эти слова отсутствуют).
Характеристика, согласитесь, не менее меткая, чем упоминаемая острога.(Кстати, Фёдор Глинка в статье «Письма к другу» (1816)рассказал о наречии жителей города Галич – «Галивонский Алеман», и даже привел с полсотни слов этого жаргона. Вполне возможно, он знал и об арготическом значении слова «лох»).
Надо заметить, что беломорские лохи - это рыба семейства лососёвых (сёмга и т.д.) именно ПОСЛЕ НЕРЕСТА. Отметавшись, рыба становится вялой, малоподвижной, изменяется цвет мяса с красного на розово-серый, меняется вкус. Ловится легко и продается как обычная сёмга, это и есть «толкнуть/впарить лоха».(Деталь по поводу нереста уточнил для меня один из читателей этого филологического опуса, Пётр Жиров).
Лох считался по сравнению с лососем, сёмгой рыбой никудышной, дрянной. Владимир Иванович Даль писал в своём "Толковом словаре":
"ЛОХЪ, сев. рыба сёмга, лосось, облоховившийся по выметке икры: лосось для этого подымается с моря по речкам, а выметав икру, идет ещё выше и становится в омуты, чтобы переболеть; мясо белеет, плеск из черни переходит в серебристость, подо ртом вырастает хрящеватый крюк, вся рыба теряет весу иногда на половину и назыв. лохом. В море уходит она осенью и, пролошав(перезимовав), там отгуливается и опять превращается в лосося".
Помимо пренебрежительных эпитетов "облоховившийся", "пролошавший", явно указывающих на отношение русского народа к лоху (по сравнению с лососем), у Даля встречаем также "лоховину" - плохую семужину, мясо рыбы лох. И, наконец, как итог всего этого языкового словотворчества - сам термин "лох" уже в переносном значении, по отношению к человеку: "лох, лоховес" - разиня, шалопай (на офенском: мужик, крестьянин вообще). К мужику "прилагается и "лоха", "солоха" -дура, глупая баба, дурища, дурында.
По некоторым сведениям, жителям Пижмы давали прозвание локх - плохой рыбак.
Итак, понятно, что офени переняли у северных рыбарей презрительное словечко "лох" для обозначения крестьянина, мужика как ленивого, неуклюжего, глупого существа, только с виду напоминающего нечто стоящее.
И всё-таки не только "рыбацкий" след мы находим в популярном ныне оскорбительном прозвище. У того же Даля с пометой "южное", "западное" и "псковское" встречаем и слово "ЛОХМА", "лохмотья". Ну, это нам более понятно: клочьё, лоскутьё, тряпьё, отрепье, рубище и так далее. Со всеми производными - лохмотыш, лохмотник, лохмотничий и т.д. "Лохмотить" - рвать, драть на лохмотья. Тут же встречаем сразу три синонима простака, простофили, доверчивого ротозея: "лохоухий", "лохмоухий", "лоховес". Помните, тот самый "лоховес", который у офеней встречается наравне с лохом?
Заметим: и до сих пор в блатном жаргоне встречается популярное: "Ну, чего ты лантухи развесил?", где лантухи означает в переносном смысле уши, хотя в прямом смысле на арго это - тряпица, повязка (из польского лантух через немецкое Leintuch - льняной платок). Итак, лох, лоховес, лохоухий - относятся также к рвани крестьянской, к тряпью.
Но и это не всё! В начале ХХ века мошенники наряду с «лох» говорили и «лах». Уж вовсе не «рыбное» словечко; оно пошло от уличных мошенников, игроков в «три карты»: «Шиш-мариш, никому не говоришь, во все глаза глядишь - ничего не видишь... Лахман, лах - твои дела швах!». ВСтречаем мы эту присказку, например, в "Метком московском слове" фольклориста В. Иванова.
Что касается "лах", скорее всего, эта форма слова тоже восходит к украинскому "лах", "лахи" - тряпьё, лохмотья. "Лохман" в воронежских говорах означал ветхую сермягу или рабочее ветхое платье. В Малороссии же "лахманом" кликали любого оборванца.
И вы таки думаете, это всё? Некоторые еврейские этимологи настаивают на том, что лох происходит из немецкого das Loch – дыра и попало в русский жаргон через идиш, где есть выражение «лох ин дэр копф» - дырка в голове. Так называют глупцов и ветреных людей (непонятно, почему ин ДЭР копф, по-немецки должно быть ин ДЭМ копф).
"Дырка в голове" как обозначение "пустоголового" человека действительно существует - причём, судя по всему, не только в идише. Во всяком случае, в 1920-е годы калька с идиша достаточно активно, по-видимому, использовалась в языке русскоязычного населения Крыма (возможно, и более широко по Новороссии). Вспомним хотя бы "Золотую цепь" Александра Грина:
"-Не спросить ли у Головы с дыркой, - осведомился Патрик (это было прозвище, которое они дали мне)"...
Напомню, что рассказ ведётся от имени юноши по имени Санди Пруэль, юнге судёнышка "Эспаньола", об умственных способностях которого команда была невысокого мнения...
Однако русский лох-простофиля существовал в языке офеней задолго до того, как местечковый идиш стал оказывать определённое влияние на русский уголовно-арестантский жаргон (случилось это в конце XIX века, когда Одесса настолько укрепилась и разбогатела как портовый торговый город, что стала особо привлекательной для преступного элемента со всех концов России).
Хотя, с другой стороны, употребляя словечко уже "по ходу жизни", еврейские жульманы легко могли предполагать, что и "лох", и "малина", "и "халява" - это изобретение великого иудейского народа. Жаль их расстраивать, но, как говорится, не судьба...
Нынче «лох» переживает период не просто возрождения, но, можно сказать, расцвета. Мало того что от него возникла масса производных типа знаменитого «лохотрон» (мошенническая рулетка в уличных «лотереях»), эпитета «лоховитый» (туповатый, доверчивый) или иронического «лохмэн» (простофиля высшей пробы).
Появились даже поговорки. Например - «Да ты даже не лох, ты Лохнесское чудовище!». А недавно довелось услышать совершенно замечательное: «Слышь, братан, не парь мне мозги! Хочешь разводить лохов - купи аквариум!» (Значение слова «разводить» на жаргоне - обманывать, дурачить). Самое удивительное, что говорящие наверняка представления не имеют о происхождении «лоха». Но интуитивно словечко так и тянется к родной ему водной стихии.
И это не всё! Есть и другое явно "рыбное" фольклорное присловье:
"Слышен денег лёгкий шелест:
Это лох идёт на нерест...".
Тут уж и вопросов о происхождении слова быть не может. Хотя - судя по всему, двустишие возникло в "новое время", используется не так давно. Мною оно отмечено примерно в 2007-2008 году. Так что творцы отечественного фольклора могли уже знать об этимологии забавного словечка.