Баренц Гурген. Армения. «Бархатная» рапсодия

Временщикам Армении

Читайте Туманяна, господа.
Он предсказал вас в сказке про Назара.
Мы знаем вас: вы - новая беда,
Вы - продолженье прежнего кошмара.

Изгнав дракона, стали вы для нас
Другой напастью и другим драконом.
В “отцы народа” метит волопас.
И этого дракона мы прогоним.

Читайте Туманяна, господа:
Наверняка себя вы там найдёте.
А не найдёте – тоже не беда.
Ведь вы уже большие дяди-тёти.

Да, ветер дует в ваши паруса,
Но завтра вы накликаете бурю.
И станет чёрной ваша полоса,
Прогоним вас - и будет всё в ажуре.

Мы тоже можем сделать “ход конём”:
Всю эту нечисть выметем на свалку,
И вот тогда свободно мы вздохнём.
Лишь времени потерянного жалко.

Оползень

Он пришёл ниоткуда.
Прилетел на крыльях
революционных фраз и обещаний.
Он показался нам вулканом.
- Я уничтожу коррупцию, -
сказал он. Мы похлопали.
- Прежнего больше не будет, -
сказал он. Мы похлопали.
- Я закатаю в асфальт
всех ваших притеснителей, -
сказал он. Мы похлопали.
Он долго крушил и ломал,
рвал и метал,
уничтожал и сравнивал с землёй.
Проходили недели и месяцы.
- Ну когда же он наконец
Начнёт что-то строить? -
спрашивали мы друг друга
и удивлённо пожимали плечами.
А со временем мы присмотрелись
и разочарованно вздохнули:
никакой это не вулкан,
и не лава, не смерч, не торнадо,
это самый обычный оползень,
от которого нужно спасаться
и спасать нашу землю.


***
Иногда совершенно никчемные,
Отвратительные президенты
Становятся превосходными,
Коллекционными экземплярами
Политических трупов.
Их скелеты
Прекрасно хранятся
В шкафах истории.
А ещё вам скажу,
Что нередко
Уход с политической сцены
Для таких президентов становится
Самым лучшим
И самым похвальным
Поступком в их жизни...


***
Мне кажется,
Я наконец-то понял,
Почему нам не следует
Говорить о покойниках плохо,
Даже если покойники –
Самые что ни на есть
Отъявленные негодяи,
Самые что ни на есть
Бесславные или прославившиеся
Ублюдки.
Дело в том, что два мира -
Наш и потусторонний -
Связаны тысячью нитей,
И поэтому нам возбраняется
Ворошить дерьмо,
Пусть оно даже
Принадлежит тому свету,
Поскольку потревоженное дерьмо
Способно зарядить нашу ауру
Своей отрицательной энергией.

Это в полной мере относится
И к политическим трупам,
Поскольку они такие же
Обычные покойники,
Хотя всё ещё продолжают
Коптить дыханием небо.
Их ни в коем случае
Не следует трогать,
А, тем более, ворошить.
Это чревато
Весьма предсказуемыми последствиями:
Они заразят атмосферу,
То есть наш с вами воздух,
Отвратительным и нестерпимым
Тлетворным смрадом.


***
Мечтать, как известно, не вредно.
Видимо, в этом причина,
Что я часто себе представляю
Мир без насилия и без обмана,
Без правительств и без парламентов,
Без хитроумных демагогов
И рифмующихся с демагогами
Политических дятлов.
Если когда-нибудь
Эта мечта моя сбудется,
Я буду прыгать от радости,
Я буду действительно счастлив,
Ведь тогда уже мне не придётся
Писать о бесславных ублюдках,
Узурпаторах и негодяях,
И тогда в моих стихах
Останется больше места
Для солнца, для ветра,
Для травы, для лесов и для моря,
Для волшебных рассветов
И столь же волшебных закатов…
Вот что со мной приключится,
Если мечта моя сбудется.


***
А вот ещё одно
Выстраданное наблюдение:
Когда руководителем государства
Становится клоун,
Жизнь народа
С его подачи
Превращается в клоунаду.


***
Неограниченная власть -
это очень большая
и вожделенная рыба,
всем рыбам рыба.
Ловить её сподручнее всего
в мутной воде.
Лучше всего для такой рыбалки
подходят большие площади.
Ну, скажем, майданы, проспекты,
в общем, любые
открытые территории,
где людям сподручней всего
конденсировать своё недовольство.

Чтобы лучше замутить воду
и довести её до необходимой кондиции,
следует как следует обругать
действующие власти.
Это проще простого,
поскольку некоррумпированных
чиновников и министров
днём с огнём не сыскать.
Ненависть народа
к зажравшимся властителям -
это попутный ветер,
на крыльях которого
оппозиция готовит смену власти.
Другой прекрасной наживкой
является словоблудие.
Заверяю вас, эта наживка -
почище любой блесны.

Пообещав народу
с три короба розовощёких реформ,
оппозиция берёт в свои руки
штурвал правления
и внедряет обещанные реформы
настолько рьяно, резво и ретиво,
что возникает насущная необходимость
засучить рукава и ринуться спасать
и реформы, и родной народ
от этих самых горе-реформаторов...


***
Иногда я задаюсь вопросом:
какая разница
между "оранжевой" революцией
и "бархатной"?
Вы совершенно правы: никакой.
В конечном счёте это один хрен.
Любая революция
Мягко стелет,
Да жёстко спать.
Между прежним режимом
И нынешним, “бархатным”,
Тоже мало различий.
Мы просто взяли и променяли
Шило на мыло.
А если и есть какая-то разница,
То она сводится к тому,
что если прежде
нам приходилось аплодировать
театру одного актёра,
то теперь -
после смены декораций -
наши аплодисменты срывает
воинствующий цирк
одного клоуна.


***
Дурак с инициативой
Считается опасным для общества.
Но иногда он эволюционирует
И превращается
В воинствующего невежду.
И когда по иронии судьбы
Над его головой пролетает ворона
И, метко испражнившись на него,
Коронует на царство,
То он со своей инициативностью
И реформаторской деятельностью
Становится опасным
Для всего народа
И для всей страны.

Баллада об Иване-Дураке

Иван-дурак (не сказочный, а всамделишний)
Взял да победил Кащея Бессмертного.
Честь и хвала Ивану!
Честь и хвала дураку!
Иван-дурак созывает народное вече –
Ну, это митинг такой на майдане –
И говорит зычным голосом:
Не хочу, говорит,
Быть Иванушкой-дурачком,
А хочу, говорит,
Быть Иваном царевичем!
Царство хочу, понимаете?
Ну, что тут поделаешь – хочет.
Посадили Ивана на царство.
Посадить посадили,
Но потом пожалели,
Спохватились, поскольку
Одно дело – драться с Кащеем,
И совершенно другое –
Управлять государством.
Жизнь, как известно, не сказка,
И по жизни
Как был Иван дураком,
Так дураком и остался.
Сказка так бы и кончилась,
Но жизнь – это жизнь, а не сказка,
И вышло так, что Иван-дурак
Не настолько дурак,
Чтобы взять и вернуть корону.
Вот так и получилось, господа,
Что тот, кого считали дураком,
Вдруг взял и всех оставил в дураках.


***
В моей стране – большие перемены:
Вместо зажравшихся, пресыщенных мух
Прилетели голодные.
Я верю – эти новый мир построят.
Что ничего не знают, не умеют –
В том нет большой беды:
Научатся с годами.
Для мух народ – прекрасный полигон.
Посидят в правительстве лет пять,
Пожужжат в Национальном Собрании,
И жизнь в стране наладится настолько,
Что можно будет выносить святых.
Но зато наши мухи – пушистые,
Бархатные и харизматичные.
У них бархатные лапки и спинки,
И животы у них бархатные.
Ну, ещё бы: ведь если обычные мухи
Рождаются из навоза,
То наших мух породила
«Бархатная» революция.


***
Если вам очень хочется,
Ну, просто приспичило
Стать народным избранником
И просиживать свою депутатскую задницу
В уютном бархатном кресле
Национального собрания,
То вам вовсе не обязательно
Быть семи пядей во лбу.
Ваши пяди во лбу
Вообще никого не волнуют.
Всё, что вам нужно,
Это дождаться высокой
Бархатной волны революции,
Пеной оседлать эту волну
И в нужное время
Оказаться в нужном месте.
То есть во время митинга
Оказаться поближе к микрофону.
Говорить ничего не нужно:
Вместо вас всё скажут другие.
Главное не говорить, а фигурировать.
«Бархатные» революционеры
Примут вас за своего, поскольку
Вы стояли близко к микрофону.
А вот на партийных собраниях
Необходимо проявить активность.
С умным видом заявляйте,
Что у вас есть идеи,
Которые прежние власти
Не давали вам осуществить.
На фоне полного безрыбья
Вы вполне сойдёте за рыбу.
А потом, когда состоятся
Выборы в новый парламент,
Вы проснётесь утром депутатом,
Прошедшим по партийному списку.
И в чём же здесь мораль? – вы спросите меня.
Отвечу вам: здесь просто нет морали.


***
Я пришёл к убеждению,
Что самая лучшая,
Самая лечебная грязь
Находится не где-то там
В Карловых Варах,
А в Армении.
Как она лечит!
Ах, как она лечит!
Вашему воображению
Нужно очень напрячься,
Чтобы представить,
Как это просто у нас
Выйти из грязи да в князи.
Ещё вчера
Заснул обычным поваром,
Сегодня ты – советник у премьера.
Был у жены премьера массажистом,
Сегодня ты – народный депутат.

Ну что вы, в самом деле, люди добрые!
Зачем вам ехать к чёрту на кулички?
У нас здесь грязь отменная, лечебная.
Заходишь в грязь,
Выходишь – князь.
У нас таких князей –
Хоть пруд пруди.
Ах, если б нам ещё придумать способ,
Чтоб всех этих князей –
Обратно в грязь.


***
...А наш премьер
Всё травел, травел, травел…
Со свитой, с ратью
И с большой оравой.
Мы из огня да в полымя
Попали
Он столько может
Начудить в запале!

Он только с виду
Самых строгих правил,
На деле просто -
Массовик-затейник.
Страной рулит
Крикливый неврастеник.
Он к нашим бедам
Новые прибавил.

Бюджет страны -
Как огород с капустой.
Премьер и там
Следы свои оставил.
Народу плохо,
В огороде пусто,
А наш премьер
Всё травел, травел, травел…


***
У нашего премьера
Две руки.
Их особенность в том,
Что правая его рука
Ни сном ни духом не ведает,
Что там выделывает левая
(А левая шарит в бюджете).

У нашего премьера
Две ноги.
Их примечательность в том,
Что они выкидывют
Такие коленца,
Что раки свистят в пруду.

У нашего премьера
Два уха.
Вроде бы уши как уши,
Но от обычных ушей
Они отличаются тем,
Что когда ему что-то советуют,
В одно ухо влезает
И вылезает в другое.

“На переправе
Лошадей не меняют”, -
Говорит наш преьмер
И принимает боксёрскую стойку.
Но ведь бывают на свете
И такие ретивые лошади,
Которых не грех поменять
На самой середине переправы.


***
Раньше мне как-то не верилось,
Чир римский император Калигула
Взял и назначил сенатором
Свою любимую лошадь.

История – ироничная дама.
Вот и нашему премьеру
Вздумалось нас насмешить.
Он привёл в Национальное Собрание
Табунок своих родичей.
Дескать, пусть попасутся.
Ведь парламент – отличное пастбище.
Просто всем пастбищам пастбище.
Самое злачное, самое хлебное место.
С этой целью он даже расширил
Список «народных избранников».
Ведь бюджет не такое терпел.
Стерпит и это, как миленький.
Правда, родичи у премьера
Не совсем и-го-гошки,
Ну, в смысле не парнокопытные,
Но в делах государственных
Разбираются ничуть не лучше,
Чем лошадка Калигулы.

Раньше мне как-то не верилось,
Что Калигула был способен
Взять и вот так начудить.
Но не напрасно сказано поэтом:
«Есть многое на свете,
Друг Горацио,
Что не подвластно нашим мудрецам»...


***
В моей стране, в Армении,
И зимой, и летом
Самым пышным цветом
Цветут нарциссы.
Ах, какие же это нарциссы,
Ну, всем нарциссам нарциссы.
Они у нас – большие привереды,
Ну, в смысле, знают,
Где им сподручней расти.
Они растут не где-нибудь –
В правительстве.
Они растут не где-нибудь –
В парламенте.
Ну и, конечно, в разных
Управлениях и министерствах.
Для полного счастья им нужно,
Чтобы солнце светило им
В эксклюзивном порядке -
Только им, только им, только им.
Им не важно, что после них
Не будет расти трава.
Им не важно, что после них
Будет всемирный потоп.
Зато они любят себя,
любят так, как никто не способен
кого-то любить.
Зато они себя любят
И за вас, и за всех вообще.
Они сами себя поливают,
Сами себя удобряют,
Холят, лелеют, заботятся,
Они сами себя поощряют
Премиями из бюджета.
Однако у наших нарциссов
Есть большой недостаток:
Их пышные головки увядают,
И их благоухание сменяется
Отвратительным смрадом,
И тогда они все превращаются
В обычный мусор.


***
Мёдом меня не кормите –
Дайте вполглаза увидеть,
Дайте вполуха услышать,
Как решают судьбу народа
Депутаты Национального Собрания.

Вот к микрофону подходит
Напыщенная гусыня.
Поимела культуру –
Теперь заседает в парламенте.

Внимание – слово берёт
Расфуфыренная цесарка.
Пытается умничать,
Мелет своим языком,
Но потом выясняется,
Что забыла его подключить
К аккумулятору мозга.

В президиуме восседает
Петушок-золотой гребешок.
Он с извинениями сообщает,
Что оставил свой мозг сушиться
На бельевой верёвке.
А впрочем, зачем ему мозг? –
Он ведь шурин премьера.
Как-то он на казённых харчах
Прошвырнулся по Гамбургу
И с тех пор всё время повторяет:
“Я не просто петух, я - гамбургский”.

И всем этим «птичьим базаром»
Дирижирует спикер-индюк,
Выдающий себя за павлина.

Мёдом меня не кормите –
Дайте вполглаза увидеть,
Дайте вполуха услышать,
Что творится курятнике,
Который сегодня является
Нашим парламентом.


***
Нашего премьера
То и дело
Уличают в подлогах и лжи.
Нашего премьера
То и дело изобличают
В невежестве и некомпетентности.
Его обвиняют также
В клановости и коррупции.
Ему открытым текстом говорят,
Что он вовсе не дюж,
Что не должен был
Браться за гуж.
А еще ему говорят
Таким же открытым текстом:
“Милости просим в отставку!”
Но с нашего премьера
Всё это -
Словно с гуся вода.
Ну, ещё бы,
Ведь он у нас -
Тот ещё гусь…


***
Отличительной
И самой характерной
Чертой
Всех «бархатных»
И «оранжевых» революций
Является то,
Что изо всех щелей
Начинает выползать
Какое-то усатое,
Бородатое и полосатое
Отребье,
Которое резво бросается
Занимать все хлебные,
Все ключевые и доходные места,
И, засучив рукава,
Копошится в бюджете страны,
Напоминая по каждому поводу
Вечно чем-то недовольному «быдлу»,
Что негоже судить победителей.

Отличительной
И самой характерной
Чертой
Всех «бархатных»
И «оранжевых» революций
Является то,
Что как бы их ни причёсывали,
Как бы ни ретушировали,
Всё равно из них выпирают
Длинные и колоритные
Уши Сороса.


***
Ах, как это всё-таки здорово,
Что я не стал психиатром.
А то – чего на свете только не бывает! –
Привели бы ко мне нашего премьера,
И мне пришлось бы ему объявить,
Что у него ярко выраженная
Маниакально-параноидальная
Шизофрения.
А мне это надо?
Ну как тут не вспомнить,
Что один мой коллега
Неосторожно и опрометчиво
Поставил подобный диагноз
Другому больному вождю.
И дорого за это поплатился.
Как видите, мне очень повезло,
Что я не стал психиатром.


***
С недавнего времени
Я стал верить в реинкарнацию.
Мне кажется,
Что в своей прежней жизни
Наш премьер
Был козлом бородатым.
Уж слишком ретиво
Он ринулся пастить в бюджете.
Уж слишком часто
Он принимает мою страну
За огород с капустой.


***
Мёд имеет свойство
Прилипать к рукам продавца.
Вот и у нашего
Народного бюджета
Есть нехорошее свойство
Прилипать к рукам премьера.
Так что не следует
Наводить тень на плетень.
Аппетит премьера ни при чём.
А не деле всё сводится
К нехорошему свойству бюджета.


***
Я никогда не видел
Джорджа Сороса.
Но я абсолютно уверен,
Что у него
Длинные-предлинные руки.
А иначе как бы он доставал
До самых отдалённых стран?
А ещё у господина Сороса
Длинные-предлинные уши.
А иначе как бы он слышал
Гул политических брожений
В разных регионах планеты?
И ещё у этого господина
Длинный-предлинный нос.
А иначе как бы он совал его
В дела суверенных государств?

Для меня примечательно также,
Что многие длинноухие политики,
Пасутся на пастбищах Сороса
И считают его своим другом,
Но при этом являются пешками
В его большой
И никому не понятной игре.


***
В народе говорят,
Что если какой-то дурак
Забросит в море камень,
То целая армия мудрецов
Не сможет его достать.

Сегодня мудрецы моей страны
Всё ищут и ищут камень,
Заброшенный в воду премьером.
Всё ищут, всё ищут и ищут,
Но никак не могут найти.
И никогда не найдут –
Заверяю вас.
Ведь нашему премьеру-самодуру
Закон не писан.
К тому же он и сам
Давно уже заблудился
В тёмных лабиринтах
Собственных мыслей.

Моя молитва

Господи! Прошу Тебя -
Пошли моему народу
Немного счастья.
Он ведь столько страдал,
Прославляя Тебя.
Но если сочтёшь,
Что будет слишком жирно,
То пошли ему, Боже,
Побольше терпенья.

Господи! Прошу Тебя -
Пошли нашему премьеру
Долгих лет жизни.
Но если сочтёшь,
Что будет слишком жирно,
То пошли ему, Боже,
Немного ума…


***
Сегодня мы открыли для себя,
Что наш премьер –
Ещё и стихотворец.
Он с большим чувством
И проникновенно
Читал стихи о себе.

Сегодня мы открыли для себя,
Что наш премьер
Такой же никудышный поэт,
Как и глава государства.
И что стихи он пишет
Даже ещё хреновее,
Чем руководит страной.


***
Когда наш премьер
В своих самовлюблённых речах
Переливает из пустого в порожнее,
Я начинаю лучше понимать,
Что из себя представляет
Пустота Торричелли…


***
Всем народом
Слушаем речи нашего премьера
И переглядываемся:
То ли он действительно дурак,
То ли просто придуривается.
Если придуривается,
Значит, выдающийся актёр,
А это, поверьте, навряд ли.
Что он - выдающийся циник и лжец,
С этим трудно поспорить.
А вот актёришка он - посредственный.
Так что скорее всего
Он - обычный дурак,
Просто - ну, очень большой.


***
Истинно, истинно говорю вам:
Выпускать нашего премьера
За пределы страны -
Всё равно что выносить
Сор из избы.


***
Бывают норовистые коровы,
Которые смирно стоят,
Дают себя подоить,
А затем -
То ли нарочно, то ли по дурости -
Пинают ногой
И опрокидывают
Переполненное ведро.

Вы, конечно, хотите узнать,
Почему это я
Вдруг завёл разговор о корове.
Объясняю:
Наш норовистый премьер
Тоже имеет привычку
Лягать и опрокидывать
Ведро с молоком.


***
Голова у нашего премьера -
Настоящий ящик Пандоры.
Глупости из неё
Так и прут, так и прут.
И нет им ни дна,
Ни покрышки.


***
Когда страною правит идиот –
В истории бывает и такое -
То люди превращаются в изгоев;
Страдает вся страна и весь народ.

Когда страною правит прохиндей -
Чего на свете только не бывает -
Он будущее наше разбивает,
Нас просто не считает за людей.


***
Плохо,
очень и очень плохо,
когда за рулём автомобиля
оказывается обезьяна.
Но гораздо хуже,
в сотни тысяч раз хуже,
когда такая вот мартышка
вдруг оказывается
за рулём правления
целой страны...


***
Отец у нашего премьера
Был по паспорту Вовой,
И поэтому все величают
Нашего премьера Воваевичем.
Согласитесь, что нам повезло,
Что его отца не назвали Ваней.
Сейчас наш Воваевич
Вместе со своей командой
Воняет только в своей стране.
А если бы был он Ваняевич,
То вонял бы на всю планету…


***
Говорят, у царя Мидаса
Были ослиные уши,
И ему,
Несмотря на все его старания,
На все уловки и ухищрения,
Так и не удалось
Скрыть это обстоятельство
От людей.

В этом смысле
Нашему премьеру
Приходится ещё труднее:
Ослиные уши
Ещё можно каким-то образом спрятать.
Но как скрывать от народа
Свой ослиный ум и характер?


***
А ещё мне подумалось:
Для того, чтобы вымести
Из моей страны
Весь “бархатный” мусор
И соросовскую нечисть,
Понадобится очень много
Веников и совков.
Серьёзная проблема,
Между прочим.


***
Премьер всем карликам под стать.
Ну на фиг нам пигмея мерить.
Умом премьера не понять,
А сердцем можно только херить.


***
Гора всё тужилась и тужилась,
Кричала, изрыгала пламя,
Плевалась серой, дымом, лавой,
А потом вдруг взяла и разродилась
Маленькой серенькой мышкой.
Мы весело над нею посмеялись.

Но когда балласт, дерьмо и пена
Безо всяких потуг, “на халяву”
Разродились “бархатной революцией”,
Нам всем вдруг стало
Очень неуютно.
Нам всем вдруг стало
Вовсе не до смеха.


***
Альберту Налбандяну

Давай, дружище, помолчим
О том, что происходит с нами.
Для сетований нет причин:
Во всём мы виноваты сами.

Шум жарких споров поутих.
Путь к истине найти непросто.
У одного из нас двоих
Глаза залеплены коростой.

Давай оставим на потом
Все тривиальные дебаты.
Страна превращена в дурдом.
Вождь не сутулый, а горбатый.

Манипулируя толпой
И ложью на ногах коротких,
Пришёл он к власти: мы с тобой
Вдруг оказались в разных лодках.

Всё это - как кошмарный сон.
Мы мечемся на перекрёстке.
Возможно, стелет мягко он,
Да спать нам очень, очень жёстко.

Искать причины нет причин.
Всегда о двух концах дилемма.
Давай, дружище, помолчим, -
Пусть нас с тобой рассудит время.


***
Армения - страна кривых зеркал;
В ней правят бал горбатые пигмеи.
В фаворе каждый гей и маргинал.
Театр абсурда в самом апогее.

Армения - в руках временщиков.
Кто был нулём, стал важной единицей.
Перед страной зияет чёрный ров.
Народ, тебе пора объединиться!

Пора прогнать лжецов и подлецов,
Всех, кто довёл страну мою “до ручки”.
Парламент - стая воющих волков;
Все выясняют, кто из них покруче.

Армения - страна кривых зеркал;
Горбатый карлик мнит себя мессией.
Он сам себя вознёс на пьедестал.
Толпа всё это тесто замесила.

Пора объединиться, мой народ!
Терпенье иногда плохой советчик.
Ты скоро сгинешь, дряхлый кукловод;
Ты сгинешь с ним, горбатый человечек.


***
Мы думали - война нас обойдёт.
Не обошла. Стучится в наши двери.
Как много зла принёс нам этот год!
Куда ни кинь - лишенья и потери.

Мы думали - беда минует нас.
Не миновала. Наглой самозванкой
Пришла, расположилась не таясь,
И всё перевернула наизнанку.

Мы думали, что избежим невзгод.
Не избежали. Нас нашли невзгоды.
Мы, как спартанцы, перекроем брод,
Чтоб не прошли здесь кочевые орды.

Мы думали, что мир добрее стал.
Мы ошибались. Мир не стал добрее.
Зло вновь штормит. Идёт девятый вал,
Всё более и более зверея.

Мы верим в то, что остановим смерч.
На этот раз нельзя нам ошибиться.
Мы на алтарь возложим жизнь и смерть.
Мы соберём победу по крупице.

Моему народу

И вновь Господь испытывает нас
Лишеньями, войной и пандемией.
Как много испытаний Бог припас,
А тут и вождь такой, что - “Мамма миа!”

У наших стен - неугомонный враг.
Коварный, вероломный и жестокий.
Арцах - мой дом и мой родной очаг.
К нам смерч идёт, нам смерть несёт с востока.

Вновь равнодушно созерцает мир,
Как льётся кровь, как кровь течёт ручьями.
Сад превратился в выжженный пустырь.
Мы - в центре смертоносного цунами.

Ведь ясно же кто - прав, кто виноват.

Кто жертва, кто палач - так очевидно!
Но нефтедоллары весомей во сто крат.
Всё остальное - просто не солидно.

Мы выстоим - пусть дорогой ценой.
Нам не впервой ковать свою победу.
Мир заслоним гранитною стеной,
Мы победим - и станет больше света.


***
Дьявол любит цитировать Бога.
Беспредельно лукавство его.
Знает к нашему сердцу дорогу,
И не скрыть от него ничего.

Ищет брешь в наших душах и вере
И ликует, найдя эту брешь.
Лечим раны, считаем потери,
Верим в сказку про новый рубеж.

Дьявол любит “косить” под Мессию,
Сладкий яд в его бойких речах.
Столько лет был он мил нам насильно,
Все надежды разбил в пух и прах.

Он силен и коварен, но всё же
Зло не может всегда ликовать.
Как-нибудь мы его подытожим,
Уничтожим поганую рать.


***
Живу, хоть не очень живётся;
Пою, хоть не очень поётся.
Дышу, хоть не очень-то дышится.
Пишу, хоть не очень-то пишется.

Смеюсь, хоть не очень мне весело,
Хоть сердце тоской мне завесило.
Над гнусным предателем плачу,
Что жизнь всей страны раскорячил.

Пишу, хоть мне вовсе не пишется.
Дышу, хоть мне вовсе не дышится.
Пою, хоть совсем не поётся.
Живу, хоть совсем не живётся.


***
Быть подонком – не так уж и круто.
Сволочей развелось – пруд пруди.
И ведь взялись они ниоткуда,
Ничего у них нет впереди.

Быть мерзавцем – не хитрое дело.
Здесь не нужно большого ума.
С виду вроде «пушистый и белый»,
А присмотришься - куча дерьма.

Все подонки - большие проныры.
Рвутся к власти - нет удержу им.
Прут на запах бесплатного сыра,
Растолкав и своих, и чужих.

Мы к подонкам преступно терпимы;
Им вольготно живётся средь нас.
Нам бы гнать из взашей, но мы с ними
Либеральничаем каждый раз.

Это с нашей подачи отребье
Захватило всю власть над страной.
Мы сметём эту нечисть, чтоб небо
Вновь открыло свой свод голубой.


***
Цена прозренья слишком велика.
В ней преломились сотни тысяч судеб.
Горбатый вождь, ты проклят на века.
Ты - подлая душонка, мразь и студень.

Он изначально был насквозь гнилой,
И лишь слепой мог этого не видеть.
Ведь он совсем не ладил с головой,
Был мать готов за власть и деньги выдать.

Убожество с ущербною душой,
Горбатый карлик, ты - исчадье ада.
Ты - суховей, ты стал для нас чумой,
Ты испоганил всё, что было свято.

Уродца ждут позорный столб и плеть;
По жизни он - обычный недоносок.
Горбатый шут, не вздумай околеть:
У нас к тебе - три тысячи вопросов.

Нелёгкая тебя к нам занесла;
Ведь это ты накликал смерч убойный.
Изгнав тебя, мы вырвем корень зла,
И станет жизнь уютней и спокойней.


***
За этот год я постарел на пять.
Не я один. Таких, как я, немало.
Да и планета тоже, нам под стать,
Унылой стала, вялой и усталой.


***
Мне жаль нашу землю - кого она только не носит!
Предателей, мразей, законченных тварей и гнид.
У зла - своя армия, свита и свой знаменосец.
Бессмертны злодеи и подлость тверда, как гранит.