Мы их знали, всех и каждого, причём в лицо. Да и как не знать - ведь всех не было и не могло быть без каждого, и лицо, которое было у каждого и каждой, было не таким, как у другого каждого и другой каждой. Вы, наверно, замечали, что если лицо есть, то оно не такое, а если такое же, то его просто нет. Впрочем, что же тут простого.
Да, вот ещё что. Вне зависимости от обстоятельств - а зависеть было от чего - вне зависимости от обстоятельств каждый из них не был от чего-либо зависим, и каждая не была. Что можнет быть лучше, чем - не зависеть. Я даже не ставлю здесь вопросительного знака.
Их собрали в актовом зале - рифма оказалась случайной, не ищите скрытого смысла. Собственно, не собрали, а собрал, вы же знаете, как я внимателен к грамматическим деталям, так что рифмы фактически не было.
Поэтому в президиуме был только он, долго собиравший их и наконец-то собравший. Поясняю, не дожидаясь вопроса: в президиуме не было никого, кроме внутреннего голоса. Он вышел на авансцену, служившую трибуной, и сказал, обращаясь к каждому и каждой:
- Я собрал вас здесь потому, что вы ко мне наконец-то прислушались, и потому, что вам так идёт эта невидимая частица - вот она. Частица НЕТ, без кавычек. В этом затяжном, практически - да и теоретически тоже, чего уж там, - в этом бесконечном троеборье главное - не победить, а побеждать. Причём не друг друга - не считайте друг друга соперниками, - а три составляющих троеборья как таковые. И самое главное, - он раздал каждому по частице НЕТ, - не потерять эту частицу и донести её до финиша. Промежуточного, конечно, в беконечном троеборье и финиш - промежуточный. Частица НЕТ поможет вам, и больше полагаться вам не на что. Отказаться от участия в троеборье советовать вам не берусь, но и настаивать не берусь тоже.
Каждый и каждая улыбнулись в предвкушении соревнования. Внутренний голос давно им говорил о троеборье и призывал принять в нём участие, но наконец-то - это его собственное наречие - дошло до конкретики - до собрания как такового.
Кожен і кожна примірили частку до себе: вона була хоча і невидимою, але від цього не менш суттєвою і, в той же час, не менше наражалася на небезпеку бути безповоротно загубленою. Частка є частка, ми ж знаємо, вона не піддається узагальненню.
- В заключение хочу предупредить, - сказал им внутренний голос: брандспойтов, спасательных кругов и затычек в уши у вас не будет. Награды за победу в троеборье не предусмотрены.
Как сказал всем известный сказочник в пересказе мало кому известного переводчика, “И не было у “Ану не догони!” ни начала ни конца, просто все взяли и побежали”.
Выбежав из актового зала, каждый и каждая чуть было не задохнулись в дыму и чаду: огонь был хотя и не внезапный - горело давно, просто не для них, - но такой всепоглощающий, что впору было побежать от него врассыпную, к первому попавшемуся водоёму, даже если им, водоёмом, окажется простая, но, тем не менее, спасительная лужа. Огонь хлестал розгами, окутывал дымом, не имеющим ничего общего ни с сигаретным, ни с паровозным, ни с костёрным, ни с избушечным, - он сжигал на корню, выжигал напрочь, прогонял прочь.
Каждый и каждая старались не зажмуриваться, рассеивать дым, и при этом - и для этого - не позволить огню добраться до частицы НЕТ. Она, невидимая, но ощутимая, каким-то непонятным образом - внутренний голос не обманул - помогала. Врассыпную, в поисках водоёма, бежать не хотелось, - вернее, хотелось, и даже очень, но частица НЕТ, которую вручил им внутренний голос, не пускала. Мы с вами не раз убегали в рассыпную, и нам известно: для того, чтобы побежать, нужно, чтобы ничего не держало. Нас ничего не держало, и часто, правда?
Соревноваться с огнём было неизмеримо труднее, чем друг с другом, да и разве увидишь друг в друге соперника сквозь такой густой, горячий дым? Брандспойтов у них не было - ведь пользоваться брандспойтом нужно уметь, а что может быть хуже, чем делать то, чего не умеешь? Не делать то, что умеешь, вы хотели сказать?
Огонь обжигал руки, которыми каждый и каждая защищали частицу НЕТ, не нуждавшуюся в кавычках, - кавычки были ей чужды, они мешали бы ей защищать каждого и каждую от огня.
Когда друг друга защищаешь - обязательно защитишь. Думаю, вы согласны, что и совершенный, и несовершенный виды глагола здесь уместны. Я же говорил, как важны для меня грамматические детали.
Каждый и каждая не искали спасительного водоёма и потому не ожидали, что их окатит ледяной душ. Он был холодным сам по себе, а после нестерпимо горячего, испепеляющего дыма - и подавно. Каждого и каждую окатило и швырнуло в ледяную воду и понесло по течению, ещё более сильному и неукротимому, чем только что казавшийся - и бывший - нестерпимым и непреодолимым огонь.
Но каждый и каждая, стараясь не замочить свою частицу НЕТ, развернулись и поплыли против течения, хотя со стороны казалось, что против такого течения не поплывёшь. Частица НЕТ держала их на плаву лучше любого, самого современного спасательного круга. И потом: за круг нужно держаться обеими руками, а если руки заняты - кто же убережёт частицу НЕТ? И она, эта невидимая частица, не только не отпускала их на дно, а вела против бурного, захлёстывающего, ледяного течения. Невозможно только то, что ты считашь невозможным, - кажется, именно это вы хотели мне сказать?
Каждый и каждая думали, что хуже обжигающего огня и обжигающей же - только по-своему - воды, ничего быть не может. Оказалось - ещё как может, и они поняли это, когда очередной девятый вал выбросил их на сушу. Не успели они встать на ноги, аккуратно придерживая каждый свою не сгоревшую и не отсыревшую частицу НЕТ, как раздался невероятный, непередаваемый, непреодолимый рёв. Или вой, или рык. Впрочем, это было не стадо диких зверей - потому что никакому зверью не под силу тягаться в оглушительности с проржавевшей медной какофонией бессчётного количества труб.
Вы скажете, что медь не ржавеет? Согласен: если эти медные трубы играют музыку, то она, музыка, убережёт их от ржавчины так же, как частица НЕТ уберегла от жара и холода каждого и каждую. А вот медная какофония - сродни ржавчине, как бы далеко это утверждение ни было от химической правильности. Да и далеко не всё в жизни - химия, при всём моём вынужденном уважении к ней.
Какофония была настолько рычаще-ревуще-воющей, что каждый и каждая готовы были вернуться назад - в спасительный актовый зал, хотя при этом вынуждены были бы снова очутиться в воде и огне. Но в обрушившейся на них какофонии была какая-то притягивающая сила. Её, эту медную совокупность ржавых, раскалывающих голову звуков, каждому и каждой хотелось ещё и ещё - чем настойчивее какофония, чем она громче - хотя куда уже громче, - тем ещё и ещё, сильнее и сильнее хотелось её слушать, искать в ней то, чего в ней не было, и находить то, чего и быть не могло.
Огонь сжёг бы до тла, он это умеет, - и не было бы ни каждого, ни каждой.
Вода утащила бы на дно, она это умеет, - и не было бы ни каждой, ни каждого.
А ржавые медные трубы - они это умеют - оставили бы каждого и каждую живыми и невредимыми, просто - хотя что тут простого - каждый больше не был бы каждым, а каждая - каждой.
Но частица НЕТ снова помогла им лучше любых затычек в уши. Да и чем эти затычки хороши, какая от них польза? Если заткнуть уши, какофонии не услышишь, но и музыки ведь - тоже. А частица НЕТ помогла каждому и каждой слышать музыку и не слышать её неудачного, оглушающего подобия.
Каждый и каждая с трудом, но добрались до финиша - промежуточного, как и говорил тогда в актовом зале внутренний голос. Финишная черта была невидимой, так же, как частица НЕТ, сохранённая каждым и каждой, у каждого и каждой - своя.
Каждый и каждая пересекли невидимую черту, не зная и не думая о том, что пересекли её. Да и как знать, если понятия не имеешь, существует ли пересекаемое. Вы хотите сказать, что если к финишу не стремишься, то и не замечаешь его? Не могу сказать, что вам виднее, поэтому поверю на слово.
За невидимой финишной чертой каждого и каждую - именно каждого и каждую, - поджидал человек.
Не люблю - или не умею - это синонимичные глаголы, да? - не умею и не люблю описывать внешность. Возможно, мне недостаёт языковой гибкости - например, я не в силах отыскать антоним прилагательного “невзрачный”. Как сказал всё тот же не очень известный переводчик, “Попробуйте - у вас наверняка получится!” У вас получится - попробуйте.
Но в данном случае дело обстоит проще: если бы у прилагательного “невзрачный” был антоним, то найти антоним к нему было бы легче лёгкого. Именно его, этот проще простого найденный антоним я и применю к человеку, поджидавшему каждого и каждую за финишной чертой. Он ждал их, а они не знали, что пересекли финишную черту и что финиш этот - промежуточный. Были рады, что теперь им не жарко, не холодно и не шумно. И что частица НЕТ - при них, у каждого и каждой - своя.
Человек, поджидавший их, походил на сигарету без фильтра, отсутствие которого он удачно скрывал в практически незаметном мундштуке. Мундштук был неоднократно надкушен, и надкушенность передавалась окурку, а многочисленные присутствующие на финише справедливо - или нет? - принимали надкушенность за признак мужественности надкушенного.
Позволив каждому и каждой отдышаться после преодолённого, поджидавший вручил - каждому и каждой - по выигрышному лотерейному билету.
- Вот, - сказал он просто, как никогда не говорил с ними внутренний голос, ставивший перед ними почти невыполнимые задачи, которые они выполняли, и требовавший невозможного, которое они делали возможным.
Человек в мундштуке был прост и предлагал достижимое. И знал счастливые номера.
- Предлагаю вам, - сказал он, - предлагаю, хотя и, конечно, не настаиваю, обменять вашу частицу “нет” на эти выигрышные билеты.
Вокруг, за невидимой финишной чертой - впрочем, бывают ли финишные черты видимыми, - вокруг, за невидимой чертой, было нежарко, сухо и тихо. Человек в мундштуке был прост, благожелателен, нетребователен и понятен - уж кто кто, а каждый и каждая умели отличать понятное от непонятного.
- Главное, - продолжал человек в мундштуке, - считать с этого дня наличие выигрышного билета единственным показателем того, что ваше “нет” находится в надёжных руках.
Каждый и каждая взяли билеты - они ведь был выигрышным. Наверно, были. Наверняка были - человеку в мундштуке виднее, - каждый и каждая умели распознавать тех, кому виднее.
Он взял своими надёжными руками - каждый и каждая умели отличить надёжные руки от ненадёжных - он взял у них, у каждого и каждой, вручённые когда-то внутренним голосом частицы НЕТ, заключил их в кавычки, уменьшил заглавные буквы до строчных. Вокруг было тихо, сухо, нежарко.
И каждого и каждой больше не было - были кавычки и строчные буквы - маленькие, надёжные буковки.
Внутренний голос молчал - охрип, наверно.
Вы, наверно, замечали, что если лицо есть, то оно - другое, а если такое же, то его просто нет. Впрочем, что же тут простого.
Ах да, чуть не забыл: авансцена, служившая когда-то трибуной, пустовала.
Монреаль
Декабрь 2019 г.