Вейцман Марк. Тропой Федерико


Серебряный призёр

Серебряный призёр.
Как в смысле интеллекта,
Не знаю, но – гора
Из мускулов и жил.
Серебряный призёр.
Видать, нашёлся некто,
Что всё-таки его
В финале «приложил».
Какой-то вроде грек,
А может, итальянец...
Теперь он мирно спит
Под каменной плитой.
Таился в нём, видать,
Какой-нибудь изъянец.
Серебряный призёр.
Нет-нет, не золотой...

История болезни

«Мы твоей хворобы, брат, не лечим,-
Молвил офтальмолог Кормаков.-
Лопай непрожаренную печень,
Тыквенную кашу и морковь.

Чтоб не навредить своей сетчатке,
Бицепсы и шею не качай,
Примешься скакать по спортплощадке –
Можешь и ослепнуть невзначай.
Ты теперь не в сборной – в группе риска»

...В парке над неспешною рекой
Дружественный кустик тамариска
Горестно покачивал башкой.

И когда в портовые ворота
Вполз агонизирующий КрАЗ,
Я скрутил рондат с переворотом –
Может быть, последний в жизни раз.

Из цикла «Машина времени»

Бушует ветер семибальный,
Суда лишаются оснастки,
Деревья стонут, изгибаясь,
Как олимпийские гимнастки.

Приобретенье нужной справки
С трудом свершается немалым,
А посещенье винной лавки
Доступно только экстремалам.

Вода толчётся повсеместно
Почти что вровень с парапетом,
О солнце мало что известно,
Но я иду к тебе с приветом.

Сорвало баннеры с общаги,
Смело прожекторы с высотки,
А я везу тебе из Праги
Американские колготки.

Сгорел столярный цех артели,
В совхозе ранило телёнка,
А я несу тебе в портфеле
Конфеты «Маска» и «Алёнка».

А на тахте твоя мамаша
Симпатизирует Катанье.*
О Боже! Выдержит ли наша
Любовь и это испытанье?!

*Катанья - полицейский комиссар, герой телесериала


***
Ты говоришь о жажде неуспеха,
Мол, звук, не претендующий на эхо,
Всегда предпочитаешь. Вот те раз!
Предела нет, дружок, твоей гордыне.
Ведь даже вопиющего в пустыне
Рассчитан был на слушателей глас.

«ТорИте, - он вопил,- дорогу к Богу!»
И пусть никто не стал торить дорогу,
Экспрессия, однако, какова!
Уходят бесноватые пророки,
Оставив огнедышащий строки,
Скупые, но нетленные слова.

Мы им, дружок, в подмётки не годимся
И, кажется, напрасно суетимся,
Как в старину сказали бы – вотще.
Не в том проблема, что гадать придётся,
Как, дескать, наше слово отзовётся,
А в том, что отзовётся ли вообще.


***
Из дневника

Вытираю с доски приблудившийся знак
И смущённо, видать, улыбаюсь.
«Не волнуйтесь, - басит второгодник Возняк, -
Я и то иногда ошибаюсь!»


***
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана,
Срезал ветку бузины
Подобающей длины,
Cладил дудку в одночасье,
Ликвидировал несчастье
Выдал молодость в кредит...

А мы думали -
Бандит!


***
В предвкушении удачи
Все мы терпим пораженья,
Посягая на задачи,
У которых нет решенья.

Затушёвывает косо
Мелкий дождик суть предметов.
У матросов нет вопросов.
У поэтов нет ответов.


***
Костёр вселенский затухает,
Всё больше пепла и золы.
Кощей Бессмертный подыхает,
Как хрупко острие иглы!

Настал последний час злодея.
Никто не минет царства тьмы,
Бессмертья попрана идея.
Чему же радуемся мы?!


***
Мы с этою играли в бадминтон
И драили в спортлагере кастрюли,
А с этой – легитимный вальс-бостон
Разучивали в школьном вестибюле.

Они теперь старушки. Лишь одна,
Чьё имечко доселе душу греет,-
Она хоть и «другому отдана»,
Должно быть, никогда не постареет.

Вот так и будет, сидя в уголку,
Смущать народ своим нелепым бантом,
Пока не надоест мне, дураку,
Служить её бессмертия гарантом.

Мессинг

Мальчик на сеансе Вольфа Мессинга,
Пудрившего публике мозги,
Вглядывался в мага с чувством смешанным
Страха, любопытства и тоски.

Власть его была из нитей соткана,
Детскому неведомых уму.
Но сжимала жалость сердце отрока,-
Кто бы мне ответил - почему?

Привет от Катулла

Автор газетных од,
Мастер застольных спичей,
Статус поэта здесь
Ты обретёшь свободно -
Не потому, что всяк
Рак на безрыбье – рыба.
Просто у нас никто
Их различить не может.

Голос

Выцвела небесная финифть,
Бешеные грозы отгремели.
Голос твой, однако, изменить
Время и пространство не посмели.

Как о долгой жизни рассказать
В кратком телефонном разговоре,
Чтоб, не впав в риторику, связать
Прошлое с грядущим априори?

Ни о сокровенном не спрошу,
Ни поволноваться не заставлю.
Даже и письма не напишу,
Ну а напишу, так не отправлю.

Только бы сберечь, пока живой,
В списке обольщений неопасных
Низкий этот голос горловой
С лёгким придыханием на гласных.


***
Покупая колечко,
Презентуя браслет,
Полагал, что навечно,
Оказалось, что нет.

Видел смерти примеры,
Но не думал о ней,
А не то бы размеры
Выбирал покрупней.


***
...И на зов этот старческий, хриплый,
Укрупняясь на фоне зари,
Вновь является верная рыбка:
«Ну чего тебе дед, - говори!
Авокадо из райского сада?
Бельведер из дворца Сан-Суси?»-
«Ничего, - отвечает,- не надо.
Ты старуху мою воскреси.»

Расклад

Кто из этих недавних знакомцев войдёт
В твою жизнь и останется в ней?
Простоватый любитель дурацких острот?
Мрачноватый гранильщик камней?
Лаборантка, чей взгляд загорается вдруг,
Словно порох, от мысли любой?
Пожилой интриган? Молодой правдоруб?
Синеглазый, поджарый плейбой?
Или дева с брильянтом в кольце золотом,
Что, прикрывшись романом Прево,
Формирует свои представленья о том,
С кем дружить и влюбляться в кого?

Догорает на западе солнечный рай,
На востоке сгущается мгла.
Что ж, расклад как расклад:
Если хочешь, играй,
Если нет – отойди от стола.

Змея

Сиянье полдня отразившая,
Прошелестела у ноги –
И сердце замерло, забывшее,
Что вы смертельные враги,
И в непривычном совмещении
Открылись разом рай и ад,
И скрылся в каменной расщелине
Неизрасходованный яд.


***
Cунул Грека в реку руку,
Рак за руку Греку - цап...


С младых ногтей жалею Греку,
Провинциального Кусто,
Который ехал через реку,
Но не учёл, бедняга, что,
Куда попало сунув руку
С условным именем «река»,
Всегда какую-нибудь суку
Введёшь в соблазн наверняка.

Потом пришёл однажды к мысли,
Что, дикой кличке вопреки,
Хоть и не родственники мы с ним,
То уж, конечно, земляки,
Потомки сирых и убогих,
Переходивших Лету вброд, -
И невзлюбил членистоногих
Различных рангов и пород.

Хотя без них парнишка бравый,
По фазе сдвинутый слегка,
Не удостоился бы права
Войти в анналы на века,
И некий бард, увы, безвестный,
Не сочинил о нем катрен,
Могущий стать противовесом
В челне судьбы, дающем крен.


***
Не сумел разрушить стену догмы
И листок из книги судеб выдрать.
Вот и даму сердца, видно, мог бы
И пообразованнее выбрать,
Чтоб его без совести зазренья
С ангельской улыбкой на устах
Не костила, ставя ударенья
В самых неожиданных местах.

Тропой Федерико

Кто это потакает
Нищей струне ночами?
Руки её втекают
В Млечый поток ручьями,
Волосы голубые
Пахнут колючим дроком,
Губы – цветком тимьяна,
Сорванным ненароком,
Слёзы её прохладны,
Словно вода колодца.
Что она будет делать,
Если струна порвётся?


***
Как утверждал великий Шива,
Талант правдив, бездарность лжива.
А кто не очень даровит,
Сие оспорить норовит.

Как заявлял нетленный Будда,
Любовь приманчивее блуда.
И мы доверимся ему,
Лишь уточним – смотря к кому.

«Я вру, а значит, существую!»-
Вставая в позу боевую,
Вещал Мюнхгаузен-барон,
Собравшись после похорон
Ополоснуться в термах Рима…

Их правота неоспорима.