Лауреат 45-й калибр-2020
***
Душный год на краю, на изломе
неминуемых скорых потерь,
он в предпраздничной вечной истоме
гонит мыльную воду под дверь,
он копится, копится под спудом
затяжной и тяжёлой весны,
что глазеет в окошко с испугом,
и коленки её сведены.
На витке поселковой орбиты,
где размыта колёсами суть,
запылённые стёкла отмыты,
каждый может теперь заглянуть,
подсмотреть - те же стопками книги
по углам, сколько зим, сколько лет -
и хозяев нежданные лики
сквозь негаданный свой силуэт.
Слова
Меня вселенная в запарке
спросить забыла, как дела?
Ответ, как письмецо без марки,
желтеет в ящике стола.
Упрёком, брошенным не в злобе –
в ознобе суетного дня,
уродцем, замершим в утробе,
желанным только для меня.
И никому не интересны
мои заветные слова
и пара голубей небесных,
что выпорхнут из рукава.
***
Час-грейпфрут, закатный шарик,
вязкой горечью ошпарит,
острым соком обожжёт.
Час родительского ока
(“марш домо-ой!” звучит из окон)
у вины под тёплым боком
нашу память сбережёт.
В час нечаянной защиты
нам простятся все обиды,
те, что мамами забыты,
все грехи наперечёт -
горлом улицы лужёным,
нежным нёбом обожжённым
“о-о” протяжное течёт.
***
Среди рая, тряпья и быта,
в суете, в глубине стола,
позаброшены-позабыты,
пережиты твои слова.
На бумаге желтей папайи,
вязко склеены, сплетены,
припаркованы как попало
на глухом пятачке вины.
Горько-сладко и пальцам липко -
тарабарский, ничей язык.
"Не" с глаголами пишет слитно
тот, кто действовать не привык.
Ни оков, ни щедрот, ни точек -
слишком вычурный, но живой,
нечитаемый этот почерк,
неприкаянный почерк твой...
***
Есть благодать,
промежуток короткий,
в каждом витке катастроф -
время съезжать,
сундуки и коробки,
свёрнуты шеи ковров.
Быт, что годами налажен -
не важен,
кутит общага-душа:
пир на вчерашней газете и даже
ржавая кильки с ножа.
Рано ли, поздно - тревога ужалит,
ну а пока налегке
старые дети с уроков сбежали
и собрались в уголке.
Вольному воля
без виз и паролей,
гибели чистый озон -
передвигайся на роликах,
кролем
переплывай горизонт.
Есть благодать катастроф и пророчеств:
всё, что болело - прошло,
связи оборваны, дом обесточен,
снегом пути замело.
***
Люди дом ремонтируют, садик сажают,
удобряют, забором его окружают,
покупают в ИКЕЕ и прячут в кладовке
неказистый столовый набор по дешёвке,
и хранят - в завитушках и розах бездарных -
пару кресел старинных, почти антикварных.
Вот и сад, подглядев завитушки у кресел,
за забор расточительно розы развесил,
на окне статуэтка крылатой Психеи,
и вот-вот пригодится набор из ИКЕИ,
и душа осторожно крылата порою,
тут и кресло пустеет,
а с ним и второе...
***
Этот край, забытый богом,
так привычен и знаком,
наполняет с каждым вдохом
горло солью и песком.
Только сердца сдутый мячик -
глядь, и выручит его
естество его щенячье
или просто шутовство.
Сердце круглое, цветное,
хоть и верится с трудом -
где б ни вынесло прибоем,
там и берег,
там и дом...
***
Очёчки круглые надень,
чтоб разглядеть, как неприметно,
безоблачно, почти безнебно
неяркий наступает день.
Не потому, что дождь прошёл
и злые отсырели спички,
а просто следуя привычке,
всё в этом мире хорошо.
Всё впереди и всё не к спеху,
поверь колодезному эху,
не нужно голос повышать,
не нужно скорость превышать –
того гляди, проскочишь мимо
той встречи, что невосполнима,
она вдали от лишних глаз
уже задумана для нас.