***
Берёза городская малая
Дотянулась до третьего этажа.
Кора покрыта заплывшими инициалами –
Следами давнего ножа.
Пёсик бездомный под лавкой соседней
Зализывает облезлый бочок.
О родина, капля последняя,
Неиссякаемый бачок!..
2017
***
Всю-то жизнь – о жилье, о жилье.
Сначала о комнате в коммуналке,
Потом об отдельной хрущобе,
Где можно на кухне сидеть дезабилье,
Толкуя об очередной хворобе.
...Где-то в Орле завалился дом.
Старухи, дети, руки, ноги...
Потерпим, родные, маленько подождем,
Правительство работает,
Всё получится в итоге!
2017
***
Какой-то заморыш выкрикивал ахинею на спуске к Неве.
(Шепнули: известный В Контакте поэт.)
Пускал матерком, трепался обо всем на свете.
А я подумал: что-то неладно у него в голове.
Лихо отхлёбывал из бутылочки,
Предусмотрительно спрятанной в бумажном пакете.
Потом случайно узнал, что он помер.
Чем там обычно кончается? – вероятно, передоз.
И теперь думаю – вдруг я тогда чего-то недопонял? –
Поднесла же ему робкая девушка пять чайных роз.
2017
Криминал
Как убитый спал жилмассив.
Из бутылки джина несло можжевельником.
Мигом «розочку» соорудив,
Он метнулся за бывшим подельником.
Что ему прокурор и судья,
Человеку вконец ошизелому?
Лишь засёк, пустырем уходя,
Что зима пишет красным по белому...
2017
***
Болтались сумерками летними
Под мухою на Островах.
Из первых выбились в последние,
И тот же ветер в головах.
Но, «Солнцедаром» опаленная,
Ты, юность нищая, – на час
Хотя б! – пусть неодушевленная,
Пусть из страны, ломавшей нас...
2017
***
Утром встал, глаза протёр, –
Враз достоин ордена!
Не алкаш, не бузотёр,
Издаля на родину
С умилением гляжу:
Нет, страна не бросовая.
Разлеглась, как на пляжу,
Прыщ-Москву почёсывая.
2017
Петербургу
Бесполая зима
От «Dolce & Gabbana».
Сума-тюрьма-сума
Налево от Финбана.
Лед на Неве разбит
Баржой «Поэт Дондоков».
Разлив с утра забит
Любителями соков.
Пришпилен острогой,
Укрыт железной тучей,
Ну, здравствуй, дорогой!
Тут без меня не скучно?
2017
***
В кинохронике случайной –
Блок в фуражке, средь толпы.
Он бросает взгляд печальный,
Улыбается слегка,
Видя нас издалека.
И ему вполне понятен
Через век любой дебил.
Знает: мы до дна испили
Чашу, что он пригубил.
2017
Квартира
Отмеряй любыми вехами,
Называй хоть «рай», хоть «ад»,–
Но сюда мы переехали
Пять десятков лет назад.
Не «хрущевка» и не «сталинка» –
В брежневские времена
Невеселые окраины
Оградила та стена.
И за ней, хранимы ГОСТами,
В обстановочке простой,
Пережили девяностые,
Перестройку и застой.
Мама, как-то всё повыцвело,
Поистёрся наш паркет...
Бытию тому продлиться бы,
Да уж нас почти что нет.
2017
***
Издатели русскоязычных газет,
Устроители «русской жизни»,
Ничего у меня для вас нет –
Ни энтузиазма, ни любви к «новой отчизне».
О распаде СССР я не скорблю,
По поводу «величия России» не рву на себе волосы.
Впрочем, есть там один город, который люблю,
Но любовь мою не вставишь
В газетные полосы.
2017
***
Речка Чёрная, постой-ка! –
Я сегодня снег месил
У особняка на Мойке,
Где морошки он просил.
Эта ягода морошка
Родом из чухонских мест.
Я б достал ему лукошко,
Сделал бы красивый жест.
Но засяду с первым встречным
В келье у Пяти углов.
Нет морошки на Кузнечном.
Нет нигде. Нема дилов.
2018
***
Когда-то, сделав тёте ручкой,
а также сделав ручкой дяде,
я много милых сердцу штучек
в родном оставил Ленинграде.
Вот пресс-папье из жадеита
и египтянин мой из бронзы.
А в рамке – свинтус у корыта,
и нэцкэ, крохотные бонзы.
Что с этим станется по факту?
Какой любитель, вскрыв квартиру,
мои обрящет артефакты
и на Удельной явит миру?
2018
***
В. Мартынову
В компании с дружком мы забрели в контору
С названием как жизнь под старость – «Технодым».
О свойствах труб печных завел он разговоры,
А я – вот чудеса! – стал снова молодым.
В уютной тесноте я был как местный житель –
Всю молодость провел я в комнатках таких.
Товарищ между тем какой-то ответвитель
Нашел средь образцов и благостно затих.
Потом зашли в кафе, где мебель как на кухне
Была. И обогрел нас коммунальный свет.
О чем нам толковать? Ты, прошлое, пожухни!
И темень за окном, и транспорта в ней нет...
2018
***
Я в этом городе увяз,
Соваться мне б туда не надо.
К чертям дворцы–мосты–ограды,
Стеклобетонный новояз.
К чему весь этот винегрет
В остатке жизни оголтелой?
...Кондуктор выдает билет
И говорит: «Не ваше дело!»
2018
***
Осенний неяркий пейзажик
Свой обнажает чертежик.
Подозреваю даже,
На что это будет похоже.
Дорические колонны,
Решетки и парапеты, –
В предутреннем, полусонном, –
Когда-то видел всё это.
Зеленые донные клочья,
Гранитных ступеней обмылки.
Делились белою ночью
Последним глотком из бутылки.
А нынче уже не остро...
Гляди же, печальник со стажем:
Перед тобою просто
Неброский осенний пейзажик.
2018
Леший
Третий день лежу тверёзый.
Леший зырит из березы
за моим окном.
Тем смешней он, чем суровей.
У него кривые брови,
кажется он сном.
Он и вправду в сны приходит –
безобразит, колобродит,
прутья – колтуном.
Он нелеп, антинаучен.
Но без лешего мир скучен –
будто под сукном.
2019
***
Уже не поднимется мама,
Постель – как последняя твердь.
И плюшевый заяц рекламный
Талдычит про скидку на смерть.
А ты, мой отец, если б дожил
И свой не утратил запал,
Вполне б оценил эти рожи
И города не узнал.
И мы, облачившись в обноски,
Пошли б в тот снесённый квартал,
Где Некто – до шуточек плоских
Охотник – своих в нас признал.
2018
***
Небо ватником серым укрыто, смеркается день заоконный,
И стрекозы патрульные в верхних пространствах снуют.
Будто сетка наброшена, и вездесущие дроны
Беспристрастно сканируют наш невесёлый уют.
От фасеточных глаз никуда, никуда мне не деться
Со стихами, тоской и невнятной любовью своей.
Пусть кончается день – ведь и он не пришелся по сердцу
В череде желто-серых дождливых сентябрьских дней.
Хоть рассеялись тучи, но вслед не уходит тревога.
Выйдешь – воздух вечерний цикорной настойкой горчит.
И давно уже стыдно выклянчивать что-то у бога,
И в горах телевышка, как перст одинокий, торчит.
2018
Горсад
Прямо от ворот полуразрушенных –
Призрак сада, граждане, для вас!
Поспешают с рубликом засушенным
К бочке со славянской вязью «Квас».
Шаг замедлят у дивчины гипсовой,
Обреченной временем на слом.
(Но по челюстям, хрустящим чипсами,
Все еще способной дать веслом.)
Или сядут в голубую лодочку,
На счастливый остров отплывут,
В павильон, где ржавую селедочку
Под графинчик водки подают.
2019
***
Я у метро на Боткинской стоял,
Укрывшись за углом от ветра.
Сугробы возвышались на два метра,
Закрыв сырыми тушами вокзал.
На крыше лист железа грохотал,
Как по булыжной мостовой телега.
Кисель из сумрака, дождя и снега
Наш град Петров без устали хлебал.
Все повторялось: этот вход в метро
И тот декабрь, где мы расстались с нею...
Ей нынче Адриатика синеет,
Меня всосёт подземное нутро.
2019
***
К неизвестной реке примыкает село.
Вот сельмаг, а кругом непролазная осень.
Я сижу на крыльце. Небо камнем легло.
Понимаю, зачем в этом сне меня носит.
Чтоб я жил среди них в напряженье всех жил,
Чтоб годами смотрел в эти горькие рожи.
И какой-то сопляк забухать предложил,
А старик остерег: «С Бураком осторожней...»
Я сказал Бураку: «Брат, веселый дебил!
Захотелось тебе до меня докопаться?»
Но чем дальше весь этот бардак заходил,
Тем все меньше тянуло меня просыпаться.
2019
***
Потянется жизнь от вокзала
Поскрипывая, бормоча,
С пакгаузами из металла,
Из красного кирпича.
Кладби́́ща годов девяностых
Не скроются в сизой дали.
Вопросов там не было: просто
Страна приказала – легли.
В Поповке и Тосно не тесно
От пятен искусственных роз.
И лезет стишок неуместный,
Рассеянный, словно склероз.
2019
***
Избежал ли я запоя? –
Я запоя избежал.
Небо серо-голубое,
Старый Павловский вокзал.
Не плачу за электричку,
Все списалось, как долги.
День сгорает серной спичкой,
Дождь не каплет на мозги.
Вот и ты, курносый Павел,
Педантичный истукан!
На сегодня жизнь без правил,
Потайной тащи стакан!
С этой уникальной меркой
Позабудем жизни ход...
Пален, Зубов, табакерка,
Русский крепостной народ –
Все в чугунный сон уйдет...
2019
***
Становится все безразличнее,
Что завтрашний день принесет:
Что диктор соврет обезличенный,
Как проголосует народ.
Сидишь на лавчонке безропотно,
В долине снуют поезда.
И травы вокруг незатоптаны:
Ромашки, чабрец, резеда...
2019
***
Человек воспитан на портвейне,
Не вкушал он итальянских вин.
Не бывал ни в Пизе, ни в Равенне,
Ни в лабазе «мировых новин».
На палёнке из ларька взращенный,
Обладатель истощенных сил,
Вкус имеет он, не развращенный
Ароматами дурных текил.
И его давно покойный папа
Не стерпел бы фальши или лжи.
Ну какой обствассер, что за граппа?! –
Помни этикетку с полем ржи...
2019
***
О, сколько книг я понавез! –
Побольше пачек папирос
Для одного хрыча.
Тот хрыч весь табачок скурил,
На завтрак водку лихо пил
И помер сгоряча.
Читаю ли? – почти что нет.
Зачем же вез их? – не секрет:
На полках пусть торчат.
Там принимает гостя Блок,
Рвет критик от пиита клок,
Прозаики бренчат.
И я на корешки смотрю,
И с кем-то близким говорю,
Да вот слова горчат...
2019
***
Когда приезжаю в родной Ленинград
(Петербургом так и не ставшим),
Я, конечно, безмерно рад,
Но чувствую себя бесконечно уставшим,
Не попадающим с российской жизнью в такт.
И, чтобы взвеселиться и преодолеть состояние такое,
Понимая, что делаю всё не так,
Прибегаю к недлинному, но ударному запою.
Однажды в июле я сунулся в наш парк,
Бродил среди тел с мыслью «Найду ли?..»,
Но услышал лишь гарной дивчины карк:
«Тут ко мне клеится какой-то дедуля!..»
А на выходе меня, огорчённого,
Подстерегали две старых карги,
Оказавшиеся свидетелями самого Иеговы.
Они, вцепившись, нагнали пурги,
Посулив открыть тайны жизни новой.
Как всякий образованный человек,
Ответил им, естественно, на латыни:
Sint ut sunt aut non sint,[1]
Чем проповедниц поверг
В оцепенение и унынье.
Воспользовавшись тем, что их поразил столбняк
И они больше не дуют в уши,
Я поспешил в ближайший столовняк –
Компоту с белым хлебом покушать.
1 Пусть будет как есть или не будет вовсе (лат.).
2018
Человек в пальто
Гляжу в окно – с какой же целью
Там человек в пальто, с портфелью,
Идет, идет который год?
Заброшен из пятидесятых?
В его плечах клубится вата,
Нелеп, как старый анекдот.
Но что-то знает, безусловно!
Не зря уверенно и ровно
Ему дается этот ход.
А я, хоть в те года родился,
Своей стране не пригодился, –
Мне нечего сказать ему.
Но я спокоен в бурном мире.
Сижу тишком в своей квартире,
Не подотчётен никому.
2018
***
Впадаем в спячку посреди зимы,
Очухаемся по весне – не баре.
Больших людей интересуем мы
Не более плевков на тротуаре.
Отходный материал родной страны,
Мешающий красиво жить на свете.
Но и они нам – сукины сыны,
Или, поласковее, сукины дети.
2019
***
Фасад грунтует фирма «Pratschke»,
На маляре комбинезон.
В леске гуляем мы с собачкой,
Глотая натощак озон.
Потом дойду до магазина,
Возьму какой-нибудь вайнбранд.
Потом подует ветер в спину –
Не расслабляйся, эмигрант!
Не знаю, сколько будет длиться,
Но повторяется опять.
И мне уже не прослезиться,
Не выпив загодя ноль пять.
Пусть от усилий фирмы «Pratschke»
Зазеленеет белый свет.
Одна надежда на собачку,
Ни на кого другого нет.
2019
***
На шестую нашей суши
Дождик жиденький упал.
Я не то чтоб равнодушен,
Я от болтовни устал.
Но в разлив – как на заданье,
Сходка около дверей.
Мы – правительство в изгнанье,
Наливайте ж нам скорей!
Жгут проклятые вопросы:
Обмеление морей,
Свалки и мусоросбросы,
И конфликт меж двух Корей.
Водка с пивом так знакомо
Нам укажут светлый путь!
Ну а вечером до дому
Доплетемся как-нибудь...
2019
***
«Се человек...» Спасибо, Понтий
Пилат, – доступно разъяснил!
Что там встает на горизонте
Под небом густоты чернил? –
Всё мелколесье да болота,
Да наш мирок, что прост и груб:
Окраина, жилые соты,
И черный дым из белых труб...
2019
На закрытие выставки
«Боги. Люди. Герои» в Эрмитаже
Вам – по домам. И путь ваш до Помпей
Займет по дням немало тысяч.
И сколько глиняной воды ни пей,
Истлевшей плоти не насытишь.
Стать полым пеплом обреченные бойцы,
Вы юным археологиням снитесь.
Но не летит еще молва во все концы,
Везувий спит. Домой не торопитесь.
2019
***
Краткое упоминанье,
темной вечности вокзал...
«Всё-то Пушкин метроманит!» –
это Кукольник сказал.
«Ты побей меня, Катенин, –
(нам Катенин врать не стал), –
чтоб я вырвался из тени,
чтоб, как ты, известным стал!»
А когда не по-таковски
лёг за бабские грехи,
сам Василь Андреич Жуковский
поправлял его стихи.
2019
***
Ты снилась мне в нелепой шляпочке,
В трамвае, номере шестом.
Эсдек с фамилией Культяпочкин
Тебя сопровождал притом.
Вагон светил огнями синими,
Кондуктор песенку бурчал.
Прибывший негус Абиссинии
Вас у Финляндского встречал.
Кругом царили шум и пение,
И негус, заводной старик,
Чтоб речь толкнуть о единении
Всех сил, залез на броневик.
Я пробудился. Годы схлынули,
Но правды нет ни на вершок.
Сказал же Блок, что сердце вынули, –
Вот и кропай дурной стишок...
2019
***
– Беги, – мне птичка говорит, –
беги, беги, беги!
А я уже устал «беги»,
устал, устал, устал!
Мне столько лет, я должен всем:
давай, давай, давай!
Никто не скажет наконец:
бери, бери, бери!
– Не рассуждай, беги, беги! –
твердит она своё, –
ведь будешь сам не рад, когда
услышишь: хватит! Навсегда
отбегался, лежи!
2019