Живу, пишу не для похвал.
Но я бы, кажется, желал
Печальный жребий свой прославить.
Чтоб обо мне, как верный друг,
Напомнил хоть единый звук.
А.С.Пушкин , «Евгений Онегин»
Мы папу не боимся. Мы маму не боимся.
Боимся мы лишь голого ежа…
Из подслушанной в пивной «Три поросёнка»,
что находится в подмосковной Коломне,
шуточной детской присказки
Утро
Лежит собака у забора.
Бежит по улице трамвай.
Сидят в трамвае пассажиры.
Свистит от пристани гудок.
Вот гражданин в могучей шляпе.
На ней пятно: то какнул птичк.
Но гражданин не замечает:
Он пожирает бутерброд.
В том бутерброде – вид величья.
На нём в три слоя колбаса.
И масло есть. Калорий в масле,
Наверно, много. Это знак!
А вот ребёнок пробежавши.
Куда бежит – а хрен его…
Быть может, к бабушке любимой.
А мож, в песочницу. Играть.
Сгребать куличики лопаткой,
Лепить с песка волшебный дом,
Потом его разрушить махом,
Ступивши детскою ногой.
А за песочницей - пивная.
Мужчины там. Их вид – всерьёз!
Они себя приводят в норму.
Вчера им было хорошо.
А вот мамаша с карапузом.
Его волОчит в детский сад.
А он орёт. Ему не хотца.
Иль просто любит поорать.
Плакат на стенке –
«Больше плана!».
А под плакатом –
Слово-мат.
Кто, интересно, написавши?
Кто сей застенчивый герой?
Толпа бежит.
Куда – неясно.
С толпой – опасно.
Могут снесть.
Я прижимаюсь к стенке дома.
Спиной извёстку обтира.
Короче, утро.
Жизнь проснулась.
Пора начать творить добро.
Считать себя фигурой быта.
(И мусор вынесть не забыть!)
Кантата о прекрасном человеке
Гаррий Бонифатьевич Ебурин –
Очень благонравный гражданин.
Мягок, тонок, нежен и изящен.
И по крови, кажется, грузин.
Или даже он нанаец древний.
Или турок. Может, бусурман.
Но хорош! Глаза блестят как сабли!
И бывает Гаррий в стельку пьян.
А чего такого? Благородство.
И услада жизни. Сладость бытия.
Естеством не нужно огорчаться.
Скромный быт - естественность моя.
Только где оставленный Ебурин?
Вот же он! Корсар! Силач! Едок!
Чашку каши мигом уминает
И котлет армейский котелок.
А потом испьёт бидон кефиру,
Отрыгнёт как громом одарИт.
Этот Гаррий, он такой забавник!
Несмотря на свой радикулит!
Всё равно хорош! Гремя ногами,
Ходит он по берегу Оки.
И ему сияя картузАми,
Кланяются в пояс мужики.
Им он благосклонно отвечает.
Дескать, вы – селяне. Киргуду!
Ну, чего? Споймали нынче раков?
Из чего готовите еду?
А сгуляв, идёт назад, до дому.
Посетит любовно туалет.
Отчего нам в жизни мало счастья?
Почему так хочется – и нет?
На вкус и цвет товарищ – винегрет!
Одному нравится арбуз, а другому- свиной хрящик…
А.Н. Островский, пьеса «Бесприданница»,
монолог господина Паратова
Трепачи и лоботрясы
Выпивают много кваса,
Пожирают много мяса
(Могут запросто ушат!).
А ленивые балбесы –
Из муки деликатесы:
Слойки, пряники и пышки
( Даже целый каравай!)
Или дефьки-прошмандовки,
Что тоскливее верёвки.
Эти выпьют много водки.
Этим водка по плечу!
Если ж это львицы света,
Дайте львицам винегрета!
Спляшут львицы вам за это
Гопака иль краковяк.
А обычные шалавы
Упиваются какавой.
Той сомнительной отравой,
Что в столовых продают.
С ними рядом – злые урки.
Эти жрут одни окурки,
Также пробки от бутылок
Иль осколки от стекла.
Я ж не львица и не урка.
Я – жилец из переулка,
Что бежит от речки к бане.
А у бани – пышный куст.
За кустом растёт крапива.
Та крапива – не игрива.
По весне из той крапивы
Я варю с картошкой щи.
Обожраться теми щами
Можно запросто весной.
И запить холодной водкой
В свой законный выходной
Хулиганское
- Где я?
- В морге… Гутен морген!
Василий Шукшин, «А поутру они проснулись…»
В жизни хулиганской много красоты.
Тот идёт, ломая нежные кусты.
А другой как трактор, прёт в лесной завал.
Я в завале не был. Я в его поклал
Огромадну кучу. Веришь? Проходи
И завей сегодня в бОшку бигуди.
Иль забей в её же гвоздь. Железный штоп!
А потом воткнися тем гвоздём в сугроб!
То-то взвеселится в парке детвора!
Понял, неумелый? Сбрызни со двора!
( Мне поесть пора. И выпить, конечно)
Ой, ты, ржа…
В поле за околицей,
Там, где ты идешь,
И шумит и клонится
У дороги рожь.
Припев:
Ой ты, рожь,
Хорошо поешь!
Ты о чем поешь,
Золотая рожь?
Счастье повстречается —
Мимо не пройдешь,
Ой ты, рожь!
Песня «Ой, ты, рожь!».Слова некоего А. Пришельца
(так написано. Кто такой – х… его знает).. Кто
музыку написал, не знаю. Кто-то написал. Какая же
песня без музыки? Песня без музыки всё равно
что свадьба без портвейна!
К месту иль не к месту
Выгляжу – гляжу.
Но опять смеюсь я.
Не смеюся. Ржу.
Да и что мне, право?
Я ж не в ветке тля.
Маленький, смешливый.
Всюду влезу, бля.
Всюду я проникну.
Крыльями жужжа,
Я везде летаю.
И везде я ржа.
Эх, забавны люди!
Не приемля лжи,
Словно слон на блюде.
Не лижи, а ржи.
А проржав, быстрее
Ты хватай ружо
И иди стреляться.
Три часа ужо!
Ты же не в Сенате,
Где мудры мужи.
Ты – в пивной вонючей.
Там ты ржи – не ржи.
Всем по барабану
Твой коняжный крик.
Не таких видали.
Ты не спи, мужик!
Потихоньку шлёпай
В родимый дом ты.
Не махай руками,
Не топчи цветы.
И пока ты смирный,
Не кидайся ржать!
А не то согнётся
У тебя кровать.
И покрывшись ржавью,
И заросши мхом,
Успокойся явью,
Явью о былом…
Мои игра и вдохновенье. Они зовутся «ногомяч»
Я – футбольщик благородный.
Я играю в ногомяч.
Цельный день его пинаю
Я футбольческой ногой.
Я его всегда пинаю.
Я пинаю целый день.
И пинаю, и пинаю.
Вот такая пое… дребедень!
А чего ещё мне делать?
Я же больше не могу
Ничего. И не умею,
Словно лошадь на стогу.
Тот же, кто меня не понял.
Если делает чего.
Делом неким занимаясь,
Принося он людям польз.
Ну и хрен с ним, с трудолюбным!
Я ж стараюся пинать!
А чего же мне, бродяге?
На завод мне, что ль, итить?
На хрен мне он в жизни нужен!
Там же можно помереть!
Там же ведь ТРУДИТЬСЯ надо
Изливая пот в труде!
Соната о котлетах, девках и мотоциколе
Я люблю говяжии котлеты.
Ведь от них исходит вкусный дух.
И вонючий дым от сигареты
Я вдыхаю радостно до двух.
После трёх гуляю я с котлетой,
Завернув в бумажный сей рулон.
И пожрав тарелку винегрета,
Выпью я стакан одеколон
И при этом я – известный рокер.
Пиво пью и девок о-хо-хо.
Целый день катаю мотоцикол.
Ну, а больше? Больше – ничего!
Соединила нас любимая пивная!
Повстречал в пивной я бабу.
Эта баба – хороша!
У неё бока тугие
И широкая душа.
Здравствуй, баба, ей сказал я.
Пиво пьёшь? Нутро горит?
Угадал, сказала баба.
У меня ж радикулит
И суровое похмелье,
А вчера был геморрой.
Я кивнул: всё понял, баба.
Сам бываю я такой.
Похлебал я с нею пива
И покушал винегрет.
И теперь живём мы вместе
Вот уже пятнадцать лет.
Ничего живём. Терпимо.
Колбасу с утра едим.
И глядит на нас с любовью
Дед Кукуев Никодим.
Баллада об Афанасии
Сидят мужики у забора,
Играют азартно в очко.
А рядом стоит Афанасий,
И с жадностью что-то жуёт.
Чего ты жуешь, Афанасий?
Быть может, свининный мосол?
А может, говяжию ногу?
Копыто от, может, баран?
Скажи дорогой Афанасий!
Сопя, не молчи над душой!
Не морщись в улыбке дурацкой!
( А может быть, это ухмылк?)
Он мордой ко мне повернулся,
Лосняся сей жирностью губ.
Ах, как же я раньше не понял,
Чего он так жадно жевал!
То гузка курячья! Конечно!
До гузок большой он охот.
Глазёнки искрятся весельем,
Доволен губастьстью рот!
Бадью сейчас кваса хмельного
Степенно он внутрь изопьёт,
И воздух оглУшится рыгом,
Довольным до самых ноздрей.
Умеет рыгать Афанасий!
Чего уж чего, а рыгнуть
Большой он умелец, однако!
И славный он парень вообще т!
Я сижу на заборе уныло…
Я сижу на заборе уныло.
Я котлету на ужин поел.
До чего же тоскливые мысли
Лезут в голову мне не у дел!
Вот кошара к забору крадётся.
И присела, нагадить здесь штоп.
Где ж кирпич? Ах, он здесь, под рукою.
Пригодился мине он как раз.
Осторожно я им размахнулся.
Бросил целко! Я ж целкий какой!
Хруст костей очень слышно раздался,
А за ним – оглушительный вой.
Всё. Теперь не просраться кошаре.
Помертвело от счастья лицо.
Я уныло сижу на задоре
И чешу от волненья ицо…
Гаррий
Нездоровый пролетарий
ПодкралсЯ со стороны.
У него названье – ГАРРИЙ
И одетый он в штаны,
В балахон, картуз, ботинки,
На груди висит свисток.
Этот Гарька – безобразник
Без галош, трусов, порток.
Он с утра сжирает миску
Аппетитных жирных щей.
Повторяю: пролетарий.
Нету Гарьки пролетей!
Трепачи и лоботрясы
Выпивают много кваса,
Пожирают много мяса
(Могут запросто ушат!).
А ленивые балбесы –
Из муки деликатесы:
Слойки, пряники и пышки
( Даже целый каравай!)
Или дефьки-прошмандовки,
Что тоскливее верёвки.
Эти выпьют много водки.
Этим водка по плечу!
Если ж это львицы света,
Дайте львицам винегрета!
Спляшут львицы вам за это
Гопака иль краковяк.
А обычные шалавы
Упиваются какавой.
Той сомнительной отравой,
Что в столовых продают.
С ними рядом – злые урки.
Эти жрут одни окурки,
Также пробки от бутылок
Иль осколки от стекла.
Я ж не львица и не урка.
Я – жилец из переулка,
Что бежит от речки к бане.
А у бани – пышный куст.
За кустом растёт крапива.
Та крапива – не игрива.
По весне из той крапивы
Я варю с картошкой щи.
Обожраться теми щами
Можно запросто весной.
И запить холодной водкой
В свой законный выходной
Хулиганское
- Где я?
- В морге… Гутен морген!
Василий Шукшин, «А поутру они проснулись…»
В жизни хулиганской много красоты.
Тот идёт, ломая нежные кусты.
А другой как трактор, прёт в лесной завал.
Я в завале не был. Я в его поклал
Огромадну кучу. Веришь? Проходи
И завей сегодня в бОшку бигуди.
Иль забей в её же гвоздь. Железный штоп!
А потом воткнися тем гвоздём в сугроб!
То-то взвеселится в парке детвора!
Понял, неумелый? Сбрызни со двора!
( Мне поесть пора. И выпить, конечно)
Ой, ты, ржа…
В поле за околицей,
Там, где ты идешь,
И шумит и клонится
У дороги рожь.
Припев:
Ой ты, рожь,
Хорошо поешь!
Ты о чем поешь,
Золотая рожь?
Счастье повстречается —
Мимо не пройдешь,
Ой ты, рожь!
Песня «Ой, ты, рожь!».Слова некоего А. Пришельца
(так написано. Кто такой – х… его знает).. Кто
музыку написал, не знаю. Кто-то написал. Какая же
песня без музыки? Песня без музыки всё равно
что свадьба без портвейна!
К месту иль не к месту
Выгляжу – гляжу.
Но опять смеюсь я.
Не смеюся. Ржу.
Да и что мне, право?
Я ж не в ветке тля.
Маленький, смешливый.
Всюду влезу, бля.
Всюду я проникну.
Крыльями жужжа,
Я везде летаю.
И везде я ржа.
Эх, забавны люди!
Не приемля лжи,
Словно слон на блюде.
Не лижи, а ржи.
А проржав, быстрее
Ты хватай ружо
И иди стреляться.
Три часа ужо!
Ты же не в Сенате,
Где мудры мужи.
Ты – в пивной вонючей.
Там ты ржи – не ржи.
Всем по барабану
Твой коняжный крик.
Не таких видали.
Ты не спи, мужик!
Потихоньку шлёпай
В родимый дом ты.
Не махай руками,
Не топчи цветы.
И пока ты смирный,
Не кидайся ржать!
А не то согнётся
У тебя кровать.
И покрывшись ржавью,
И заросши мхом,
Успокойся явью,
Явью о былом…
Мои игра и вдохновенье. Они зовутся «ногомяч»
Я – футбольщик благородный.
Я играю в ногомяч.
Цельный день его пинаю
Я футбольческой ногой.
Я его всегда пинаю.
Я пинаю целый день.
И пинаю, и пинаю.
Вот такая пое… дребедень!
А чего ещё мне делать?
Я же больше не могу
Ничего. И не умею,
Словно лошадь на стогу.
Тот же, кто меня не понял.
Если делает чего.
Делом неким занимаясь,
Принося он людям польз.
Ну и хрен с ним, с трудолюбным!
Я ж стараюся пинать!
А чего же мне, бродяге?
На завод мне, что ль, итить?
На хрен мне он в жизни нужен!
Там же можно помереть!
Там же ведь ТРУДИТЬСЯ надо
Изливая пот в труде!
Соната о котлетах, девках и мотоциколе
Я люблю говяжии котлеты.
Ведь от них исходит вкусный дух.
И вонючий дым от сигареты
Я вдыхаю радостно до двух.
После трёх гуляю я с котлетой,
Завернув в бумажный сей рулон.
И пожрав тарелку винегрета,
Выпью я стакан одеколон
И при этом я – известный рокер.
Пиво пью и девок о-хо-хо.
Целый день катаю мотоцикол.
Ну, а больше? Больше – ничего!
Соединила нас любимая пивная!
Повстречал в пивной я бабу.
Эта баба – хороша!
У неё бока тугие
И широкая душа.
Здравствуй, баба, ей сказал я.
Пиво пьёшь? Нутро горит?
Угадал, сказала баба.
У меня ж радикулит
И суровое похмелье,
А вчера был геморрой.
Я кивнул: всё понял, баба.
Сам бываю я такой.
Похлебал я с нею пива
И покушал винегрет.
И теперь живём мы вместе
Вот уже пятнадцать лет.
Ничего живём. Терпимо.
Колбасу с утра едим.
И глядит на нас с любовью
Дед Кукуев Никодим.
Баллада об Афанасии
Сидят мужики у забора,
Играют азартно в очко.
А рядом стоит Афанасий,
И с жадностью что-то жуёт.
Чего ты жуешь, Афанасий?
Быть может, свининный мосол?
А может, говяжию ногу?
Копыто от, может, баран?
Скажи дорогой Афанасий!
Сопя, не молчи над душой!
Не морщись в улыбке дурацкой!
( А может быть, это ухмылк?)
Он мордой ко мне повернулся,
Лосняся сей жирностью губ.
Ах, как же я раньше не понял,
Чего он так жадно жевал!
То гузка курячья! Конечно!
До гузок большой он охот.
Глазёнки искрятся весельем,
Доволен губастьстью рот!
Бадью сейчас кваса хмельного
Степенно он внутрь изопьёт,
И воздух оглУшится рыгом,
Довольным до самых ноздрей.
Умеет рыгать Афанасий!
Чего уж чего, а рыгнуть
Большой он умелец, однако!
И славный он парень вообще т!
Я сижу на заборе уныло…
Я сижу на заборе уныло.
Я котлету на ужин поел.
До чего же тоскливые мысли
Лезут в голову мне не у дел!
Вот кошара к забору крадётся.
И присела, нагадить здесь штоп.
Где ж кирпич? Ах, он здесь, под рукою.
Пригодился мине он как раз.
Осторожно я им размахнулся.
Бросил целко! Я ж целкий какой!
Хруст костей очень слышно раздался,
А за ним – оглушительный вой.
Всё. Теперь не просраться кошаре.
Помертвело от счастья лицо.
Я уныло сижу на задоре
И чешу от волненья ицо…
Гаррий
Нездоровый пролетарий
ПодкралсЯ со стороны.
У него названье – ГАРРИЙ
И одетый он в штаны,
В балахон, картуз, ботинки,
На груди висит свисток.
Этот Гарька – безобразник
Без галош, трусов, порток.
Он с утра сжирает миску
Аппетитных жирных щей.
Повторяю: пролетарий.
Нету Гарьки пролетей!