***
Ну, что с того, что я там был…
Юрий Левитанский
Ну, что с того, что не был там,
Где часть моей родни осталась.
Я вовсе «не давлю на жалость»…
Что жалость - звёздам и крестам
На тех могилах, где война
В обнимку с бывшими живыми,
Где время растворяет имя,
Хоть, кажется, ещё видна
Тень правды, что пока жива
(А кто-то думал, что убита),
Но память крови и гранита
Всегда надежней, чем слова.
Ну, что с того, что не был там,
Во мне их боль, надежды, даты…
Назло врагам там – сорок пятый!
Забрать хотите? Не отдам.
***
Лумумба, Дэвис, Корвалан…
Кто помнит звонкость их фамилий.
От «жили-были» до «забыли» -
Тире, как от «пропал» до «пан».
А я вот помню. «Миру-мир»
Кричал на митингах со всеми.
Прошло своё-чужое время.
Конспект зачитан аж до дыр.
А мира не было, и нет.
Похоже, здесь ему не рады.
И эхо новой канонады
Летит, как бабочка на свет.
***
Ангел удачи кружил над плечом,
Но не садился, боялся чего-то.
- Что за удача? За что и почём?
Что за душой? – За душой лишь полёты.
- Что за полёты? – В мечтах, как в стихах.
- А наяву? – Всё, как в прозе житейской.
Что отдаешь? – самый страшный свой страх…
Дрогнули крылья: «Иди и надейся».
***
Здравствуй, дедушка, это ведь я, твой «Курчатов»,
Что не стал академиком, как ты мечтал.
Всё случилось не так, как хотел ты когда-то,
Если б только ты знал, если б ты только знал…
Буратино с Незнайкой и с Кариком Валя –
Время добрым казалось, бессмертным слегка.
Мы читали с тобой, дни за днями листали…
И судьбу прошивала дорогой строка.
Что успел – подарить мне любовь между строчек,
Что хотел – научить не стесняться себя…
Ты прости, что я был благодарным не очень.
«Ты прости» - это нынче шепчу я, любя.
Становлюсь на тебя я похожим с годами.
Интересно, узнаешь меня, или нет…
Преломляется время, парившее с нами,
И рождает, как в детстве, мерцающий свет.
***
Вдоль шерсти, против шерсти – как в гору и с горы,
И, кажется, удача поёт, как Пугачева.
А память – это песня про школьные дворы,
Где если скажешь слово, оно важней второго.
Там тени фотовспышек – как мушки в янтаре,
И мы с тобой там, помнишь, - планируем вернуться.
Вдоль шерсти, против шерсти… Пока что мы в игре,
Как сморщенные яблочки на разбитом блюдце.
***
Дым воспоминаний разъедает глаза.
Память о доме, как воздух, закачана в душу.
Дом пионеров. Салют! Кто против? Кто за?
- Ты ведь не струсишь поднять свою руку? – Не струшу.
Трусить – не трусить… Любишь вишневый компот?
Помнишь рубиновый цвет и обманчивость вкуса?
Память с трудом отдаёт. Но, зато как поёт...
Дым превращая в дыханье. А минусы – в плюсы…
***
На берегу чужой реки
Сижу и жду своей погоды.
Но проплывают только годы,
Как междометья вдоль строки.
Уйти? Могу и не могу.
И слышу, как она смеётся,
Собою заслоняя солнце,
Чужая тень на берегу
***
Состоящим из неба и звезд
Среди будней легко состояться?
Даже зная, что «мир так не прост»,
Ждать и ждать, и не факт, что дождаться
Неизвестно чего и когда,
Ощущая, что небо и звёзды,
Это те же песок и вода,
И что «рано» становится «поздно».
***
Кажется, никого больше нет,
Кроме облака в вышине.
Но потом проявляется свет,
И облако звучит во мне,
Заполняя собой горизонт,
Разговоры, судьбу, дела…
Тень от облака – это дисконт
Или память, что жизнь была.
***
Маска, маска, кто ты, я не знаю,
Или просто не могу узнать.
Понимаю то, что «хата с краю»,
Помню про «особенную стать».
Маски по спирали и по кругу,
Смена масти-власти каждый миг…
Каждый отражается друг в друге,
И при этом каждый многолик.
***
В той старой квартире, где лица сменились на лики,
Невидим и даже неслышим, гуляет мой смех,
И с ним разговоров забытых витают обрывки,
И быль сновидений, в которых тот смех не для всех.
И я там незримо гуляю по памяти детства,
Для нынешних я незаметен, как воздух в окне,
Забытый, но, всё ж, различимый для цели, как средство.
Я вновь возвращаюсь. И ты оживаешь во мне.
***
Окно планшета – это жизнь взаймы,
В которой я – регулировщик света.
Не только, впрочем, света, но и тьмы,
Всего, что есть, и, к сожаленью, нету.
Я – свой-чужой в потоке новостей,
Где только взгляд от правды до обмана.
И только фотографии детей
Сигналят честно – выключать свет рано.
***
Небо Аустерлица
проглядывает сквозь синеву.
Оно прямо здесь, надо мною,
и я его вижу.
Что происходит?
Сгущается мрак не во сне, наяву.
И гром канонады внезапно,
бессовестно ближе.
Князя Андрея зрачки отразились
в чужих небесах.
И вечность читает на русском,
не чувствуя боли.
Там, в облаках, леденеет
Ещё не прочитанный страх,
Который остался забытою книжкою в школе.
Ну, что с того, что я там был…
Юрий Левитанский
Ну, что с того, что не был там,
Где часть моей родни осталась.
Я вовсе «не давлю на жалость»…
Что жалость - звёздам и крестам
На тех могилах, где война
В обнимку с бывшими живыми,
Где время растворяет имя,
Хоть, кажется, ещё видна
Тень правды, что пока жива
(А кто-то думал, что убита),
Но память крови и гранита
Всегда надежней, чем слова.
Ну, что с того, что не был там,
Во мне их боль, надежды, даты…
Назло врагам там – сорок пятый!
Забрать хотите? Не отдам.
***
Лумумба, Дэвис, Корвалан…
Кто помнит звонкость их фамилий.
От «жили-были» до «забыли» -
Тире, как от «пропал» до «пан».
А я вот помню. «Миру-мир»
Кричал на митингах со всеми.
Прошло своё-чужое время.
Конспект зачитан аж до дыр.
А мира не было, и нет.
Похоже, здесь ему не рады.
И эхо новой канонады
Летит, как бабочка на свет.
***
Ангел удачи кружил над плечом,
Но не садился, боялся чего-то.
- Что за удача? За что и почём?
Что за душой? – За душой лишь полёты.
- Что за полёты? – В мечтах, как в стихах.
- А наяву? – Всё, как в прозе житейской.
Что отдаешь? – самый страшный свой страх…
Дрогнули крылья: «Иди и надейся».
***
Здравствуй, дедушка, это ведь я, твой «Курчатов»,
Что не стал академиком, как ты мечтал.
Всё случилось не так, как хотел ты когда-то,
Если б только ты знал, если б ты только знал…
Буратино с Незнайкой и с Кариком Валя –
Время добрым казалось, бессмертным слегка.
Мы читали с тобой, дни за днями листали…
И судьбу прошивала дорогой строка.
Что успел – подарить мне любовь между строчек,
Что хотел – научить не стесняться себя…
Ты прости, что я был благодарным не очень.
«Ты прости» - это нынче шепчу я, любя.
Становлюсь на тебя я похожим с годами.
Интересно, узнаешь меня, или нет…
Преломляется время, парившее с нами,
И рождает, как в детстве, мерцающий свет.
***
Вдоль шерсти, против шерсти – как в гору и с горы,
И, кажется, удача поёт, как Пугачева.
А память – это песня про школьные дворы,
Где если скажешь слово, оно важней второго.
Там тени фотовспышек – как мушки в янтаре,
И мы с тобой там, помнишь, - планируем вернуться.
Вдоль шерсти, против шерсти… Пока что мы в игре,
Как сморщенные яблочки на разбитом блюдце.
***
Дым воспоминаний разъедает глаза.
Память о доме, как воздух, закачана в душу.
Дом пионеров. Салют! Кто против? Кто за?
- Ты ведь не струсишь поднять свою руку? – Не струшу.
Трусить – не трусить… Любишь вишневый компот?
Помнишь рубиновый цвет и обманчивость вкуса?
Память с трудом отдаёт. Но, зато как поёт...
Дым превращая в дыханье. А минусы – в плюсы…
***
На берегу чужой реки
Сижу и жду своей погоды.
Но проплывают только годы,
Как междометья вдоль строки.
Уйти? Могу и не могу.
И слышу, как она смеётся,
Собою заслоняя солнце,
Чужая тень на берегу
***
Состоящим из неба и звезд
Среди будней легко состояться?
Даже зная, что «мир так не прост»,
Ждать и ждать, и не факт, что дождаться
Неизвестно чего и когда,
Ощущая, что небо и звёзды,
Это те же песок и вода,
И что «рано» становится «поздно».
***
Кажется, никого больше нет,
Кроме облака в вышине.
Но потом проявляется свет,
И облако звучит во мне,
Заполняя собой горизонт,
Разговоры, судьбу, дела…
Тень от облака – это дисконт
Или память, что жизнь была.
***
Маска, маска, кто ты, я не знаю,
Или просто не могу узнать.
Понимаю то, что «хата с краю»,
Помню про «особенную стать».
Маски по спирали и по кругу,
Смена масти-власти каждый миг…
Каждый отражается друг в друге,
И при этом каждый многолик.
***
В той старой квартире, где лица сменились на лики,
Невидим и даже неслышим, гуляет мой смех,
И с ним разговоров забытых витают обрывки,
И быль сновидений, в которых тот смех не для всех.
И я там незримо гуляю по памяти детства,
Для нынешних я незаметен, как воздух в окне,
Забытый, но, всё ж, различимый для цели, как средство.
Я вновь возвращаюсь. И ты оживаешь во мне.
***
Окно планшета – это жизнь взаймы,
В которой я – регулировщик света.
Не только, впрочем, света, но и тьмы,
Всего, что есть, и, к сожаленью, нету.
Я – свой-чужой в потоке новостей,
Где только взгляд от правды до обмана.
И только фотографии детей
Сигналят честно – выключать свет рано.
***
Небо Аустерлица
проглядывает сквозь синеву.
Оно прямо здесь, надо мною,
и я его вижу.
Что происходит?
Сгущается мрак не во сне, наяву.
И гром канонады внезапно,
бессовестно ближе.
Князя Андрея зрачки отразились
в чужих небесах.
И вечность читает на русском,
не чувствуя боли.
Там, в облаках, леденеет
Ещё не прочитанный страх,
Который остался забытою книжкою в школе.