Часть I
Асрату было 45 и к этой дате он подошел с серьгой в ухе, сыном неформалом и красивой самостоятельной женой. Возможно, самостоятельности в ней было чуть больше, чем хотелось Асрату, но так вышло. Да и плохо ли, что их бюджет прикрыт с этой слегка неожиданной тыльной стороны? Ураника город небольшой, и работы на всех не может хватить по определению. Ребята пошустрее работали в соседнем Соярисе, но для него дорога в Соярис была закрыта. Он даже удивлялся беспринципности товарищей, не брезговавших такого рода заработком, ведь хуже города не было на свете. Всем известно, насколько некрасивы женщины Сояриса, как грубы и отвратительны там мужчины, как грязны его кривые узкие улицы. По правде говоря, когда Асрат был помоложе, ему доводилось бывать в Соярисе, но с каждым годом поездки давались тяжелее, и в один прекрасный день он понял, что больше не может выносить этой мерзости, и его дао никогда больше не осквернится пылью Сояриса. Мало ли городов на белом свете, взять хоть ослепительный Данлоп! О Данлопе Асрат мечтал с детства, когда ему, бедному провинциальному малышу, привозили оттуда яркие фломастеры и конфеты с надписью made in danlop. Давно уже было решено, что единственный сын после школы поедет учиться в Данлоп, ведь диплом Данлопа, в отличии от диплома Ураники, давал невиданные перспективы, и дело уже не в Данлопе, а в том, что перед парнем откроется все Объединение Порева! В объединение входили почти все города старушки Поревы, и даже некоторые улицы Сояриса вошли туда в качестве отдельных городов. Окраинные переулки Витла, Ватлия, Стоэния, уже давно считали себя отдельными городами, и их молодое население дружными колоннами ушло в другие города Объединения, такие как Наибритя или Индирлая, полагая, что их собственные города всё-таки не являются городами как таковыми. Бургомистры Ураники, когда она еще была улицей Сояриса, всегда хотели одновременно двух вещей - быть вольным городом и объединиться с городом типа, например, той же Гарнемии.
Этот взаимоисключающий процесс был мучительным, и в его ходе возникало множество внешних и внутренних врагов, на борьбу с которыми уходил, как правило, весь бюджет непрерывно текущих властей города. Текущие власти давно смекнули, что тема сепаратизма-консолидации и самоидентификации весьма прибыльна для руководителя, умеющего оперативно менять повестку дня, и к 2014 году это был вполне себе крупный городок, мечтающий из последних сил об Объединении Порева. Так же яростно, как мечтали порубать весь Данлоп с тех пор, когда те были просто ляхами и до событий на Волынской улице, как мечтали пригодиться Гарнемцам и жить под их крылом.
Камнем преткновения было именно исторически неправильное понимание сути городского бюджета. После выделения Урановой улицы Сояриса в отдельный город почти все заводики Ураники, для которых нужно было закупать дрова и уголь а потом еще думать, чем платить зарплату рабочим, были проданы добрым иногородним дядькам, а на вырученные гроши нашили новых флагов и заказали новый блестящий герб городу. Арифметика не сходилась, и население много времени проводило на майдане на киевской улице, шумя и требуя отставки градоначальника.
Градоначальники с удовольствием уходили в отставки, унося в клювах основную маржу от продажи жирных активов, и завещая преемникам всю ответственность за эти дела. Имущества, доставшегося в наследство от бывших земляков Соярисян было много, и каждый последующий голова сталкивался с проблемой, куда деть немыслимое количество денег, и в процессе этого небольшое их количество неизбежно попадало в бюджет города. Тратились они, как-правило, на самые невероятные вещи. Кто еще мог позволить себе заказать для нового города новый язык! Друзья Наибриты за небольшую плату и пару месяцев сварганили Уранкийцам язычок, позволяющий за версту отделить грубого неотёсанного Соя от утончённого и благородного Урна. За основу был взят существующий, восходящий от санскрита язык древних Урнов, подло присвоенный и исковерканный поколениями никчемных Соев. Правила впрочем были просты - фонетически достаточно было после шипящего звука "ч" поставить не старые смешные "я" или "i" или "йо" давно ставшие ridiculos а новые прогрессивные "а" или "ы" или "о". Любое смягчение шипящих звуков было отныне под запретом. Этимология модернизации не подверглась, так как семантика оригинала вызывала столько вопросов, что исправленный язык мог стать недоступным для понимания. Для примера - на языке урнов движение - рух, а двигатель - двигун, хотя должен быть, по-видимому, рухунець. Существительное СЛУХ непостижимым образом генерировали глагольную форму ЧУЮ, ЧУТЫ. Алчные Наибриты сделали работу тяп-ляп, отметив про себя, что никакого языка Урнов не существует, а роль его выполнял жаргон городских окраин Сояриса. Асрат находил в своем новом положении некоторые преимущества, так, к примеру, времени для размышлений было много, как много было и вопросов, которые похоже, кроме него в городе решать было некому.
Главным вопросом на сегодняшний день было принятие решения - куда податься на заробиткы. Он был сложнее, чем казалось на первый взгляд, ибо затрагивал краеугольный камень философии Урнов. На нём большими буквами было написано -"Помни, Урн, если есть кто-нибудь, кому сегодня хуже, чем тебе, то всё не так уж плохо". В общем-то безобидная, на первый взгляд, сентенция, в Уранике получила неожиданный смысл. Из нее следовало три вывода:
-Вывод первый - если нет возможности быть лучше всех, делай так, чтобы всем остальным было хуже тебя.
-Вывод второй - чем хуже обстоят дела в обществе, тем легче выглядеть успешным на его фоне.
-Вывод третий - добро, сделанное ближнему, не принесет тебе ничего, кроме вреда.
На этой почве десятилетиями взращивались деятели культуры, лелеющие культ убогого урна. Разнообразные П*д*рвянские с энтузиазмом убеждали читателя, что быть убогим - почетно, и что он, по-крайней мере, не одинок в своём убожестве. Правильный урн, конечно же, ждёт перемен к лучшему, но ждет их не раньше, чем в некоем отдаленном будущем, и смысл этих перемен только в том, что имеющиеся враги сами собой умрут. После этого возникнут небольшие проблемы, связанные с тем, что всем и каждому неожиданно станет очень неплохо - на это было прямое указание в главном песнопении Урнов - "Запануем i ми, браття, у своей сторонцi"! Однако, в том же тексте содержится и инструкция по устранению этой проблемы - "Станем, браття, в бiй кривавый от Сяну до Дону, в рiднiм краi панувати не дамо нiкому!", в переводе это значило, что Урны "Станут в бой кровавый от Сяна до Дона, в родном городе шиковать не позволят никому". Это в полной мере отвечало требованиям Вывода №1.
Свидомый урн, тем не менее, согласен был панувать, но панувать обязательно за пределами области, ограниченной вышеупомянутыми реками. Обычно урны панували в заморском Данаке, в Еракмие, Лизарие, да и в том же Соярисе панували за милую душу. У себя же в Уранике этого не было. После очередных событий на Киевской работы было очень и очень много. Предстояло переименовать все улицы и площади города, напоминавшие о недавней связи с Соярисом. Нашлись и недовольные этим планом, однако исследования показали, что это - люди второго сорта, в силу своего возраста сохранившие некоторую привязанность к былым ценностям. На каждом из них и так лежало липкое пятно коллаборанта. Ведь могли стать поперек горла оккупанту, так, чтобы земля горела у него под ногами! Такая постановка вопроса давала моральное право не проявлять рвение в вопросах выплаты пенсий и пособий этим категориям, что тоже хорошо кореллировалось с положениями Вывода №2.
Однако Асрату предстояло пока что не панувать, а работать, а для работы Данака и Еракмиа годились не очень. Может сам Асрат не очень годился для работы в этих городах, потому что реальные предложения поступали из Данлопа, Атилии, и, о ужас! - из ненавистного Сояриса! Причем обстоятельства складывались так, что самые выгодные условия были именно в Соярисе. Там и зарплаты были повыше, и работу предлагали не самую неквалифицированную.
Часть II
Главным вопросом на сегодняшний день было принятие решения - куда податься на заробиткы. Он был сложнее, чем казалось на первый взгляд, ибо затрагивал краеугольный камень философии Урнов. На нём большими буквами было написано -"Помни, Урн, если есть кто-нибудь, кому сегодня хуже, чем тебе, то всё не так уж плохо". В общем-то безобидная, на первый взгляд, сентенция, в Уранике получила неожиданный смысл. Из нее следовало три вывода:
-Вывод первый - если нет возможности быть лучше всех, делай так, чтобы всем остальным было хуже тебя.
-Вывод второй - чем хуже обстоят дела в обществе, тем легче выглядеть успешным на его фоне.
-Вывод третий - добро, сделанное ближнему, не принесет тебе ничего, кроме вреда.
На этой почве десятилетиями взращивались деятели культуры, лелеющие культ убогого урна. Разнообразные П*д*рвянские с энтузиазмом убеждали читателя, что быть убогим - почетно, и что он, по-крайней мере, не одинок в своём убожестве. Правильный урн, конечно же, ждёт перемен к лучшему, но ждет их не раньше, чем в некоем отдаленном будущем, и смысл этих перемен только в том, что имеющиеся враги сами собой умрут. После этого возникнут небольшие проблемы, связанные с тем, что всем и каждому неожиданно станет очень неплохо - на это было прямое указание в главном песнопении Урнов - "Запануем i ми, браття, у своей сторонцi"! Однако, в том же тексте содержится и инструкция по устранению этой проблемы - "Станем, браття, в бiй кривавый от Сяну до Дону, в рiднiм краi панувати не дамо нiкому!", в переводе это значило, что Урны "Станут в бой кровавый от Сяна до Дона, в родном городе шиковать не позволят никому". Это в полной мере отвечало требованиям Вывода №1.
Свидомый урн, тем не менее, согласен был панувать, но панувать обязательно за пределами области, ограниченной вышеупомянутыми реками. Обычно урны панували в заморском Данаке, в Еракмие, Лизарие, да и в том же Соярисе панували за милую душу. У себя же в Уранике этого не было. После очередных событий на Киевской работы было очень и очень много. Предстояло переименовать все улицы и площади города, напоминавшие о недавней связи с Соярисом. Нашлись и недовольные этим планом, однако исследования показали, что это - люди второго сорта, в силу своего возраста сохранившие некоторую привязанность к былым ценностям. На каждом из них и так лежало липкое пятно коллаборанта. Ведь могли стать поперек горла оккупанту, так, чтобы земля горела у него под ногами! Такая постановка вопроса давала моральное право не проявлять рвение в вопросах выплаты пенсий и пособий этим категориям, что тоже хорошо кореллировалось с положениями Вывода №2.
Однако Асрату предстояло пока что не панувать, а работать, а для работы Данака и Еракмиа годились не очень. Может сам Асрат не очень годился для работы в этих городах, потому что реальные предложения поступали из Данлопа, Атилии, и, о ужас! - из ненавистного Сояриса! Причем обстоятельства складывались так, что самые выгодные условия были именно в Соярисе. Там и зарплаты были повыше, и работу предлагали не самую неквалифицированную.
Часть III
Асрат почти решился махнуть рукой на свои моральные устои и податься в Соярис, но одно обстоятельство всё-таки мешало этому. Зловещая фигура Инпута, великого и ужасного губернатора Соев, вызывала непреодолимое отвращение. Даже понимание того, что вероятность личной встречи с ним является пренебрежительно малой величиной, не могло погасить огонь этой врождённой ненависти. Уже давно Асрат по привычке проецировал её на всех Соев, включая родственников и бывших друзей. Иногда ему казалось, что именно эту категорию людей он презирает более иных, не преступивших и не предавших сакральные ценности Великих Урнов. Именно они в первую очередь ассоциировались с Инпутом, Инпутом Входящим, Инпутом Вводящим,… и руки сами собой сжимались на воображаемых шеях. Душить, душить… В его снах бесчисленные ряды гиляк прогибались под тяжестью висящих на них Инпутов. По законам сна тела Инпутов были намного меньше, чем в реальной жизни, а головы совсем лысыми. Не жалость вызывали они, напротив, проснувшись, он испытывал некоторое удовлетворение, в той мере, в которой он был обделён им наяву.
Была еще одна причина, по которой ни один настоящий Урн, находящийся в здравом уме, не мог работать на Соев. Это очевидное и вопиющее неравенство между ними. Генезис Урнов тысячелетиями восходил от гордых греко-римлян, по крайней мере, десяток солидных брошюр безошибочно указывали на это, а природная смекалка на каждом шагу находила подтверждение этому. Чего стоит великолепная диада вовна-бавовна , по сравнению с позорным Сойским шерсть-хлопок? Налицо кропотливая работа народной мысли! А могучее слово "срака", в полной мере отражающее суть сраки и её предназначение, чего и близко не наблюдается в убогом псевдоязыке Соев с их жалкой "жопой".
Часть IV
Об этом Асрат с приятелями любили беседовать за кружкой пива долгими праздными вечерами. По ночам же, дожидаясь приятных сновидений с висящими Инпутами каждый думал и о другом. Думалось о том, что есть нечто болезненное в этом ожидании спасительного сна, да и в самой ненависти к этой фигуре и связанных с ней людям, улицам и городам, есть что-то нелогичное.
Сопоставляя столетнюю историю мечтаний чиновников Ураники, к тому же поголовно ставших крадиями и зрадниками, с поведением правителей Сояриса, Асрат задавал себе вопросы, на которые не мог найти ответов. Почему так безрезультатно, хотя страстно и по колено в крови, Ураника на протяжении всей своей истории пыталась изгнать со своих улиц чужаков, присовокупить к своей территории хотя бы одну улицу, хотя бы один дом, в то время как население Сояриса, пусть и не без потерь, но неуклонно и методично расширяло присутствие и влияние на прилегающих и не очень территориях, к тому же щедро оделяя соседнюю уранику, и не только её, домами, улицами, районами, да и что скрывать, деньжатами тоже. Почему висящие в школьных коридорах, на улицах и площадях портреты властителей дум и канувших в относительную вечность правителей Ураники вызывают в душе тоску и ужас, а лик Темнейшего - подобных чувств не будит, а только страх и желание душить? Не сродни ли этому чувству стремление жесточайше покарать соседского ребенка, сорвавшего зеленый абрикос в твоём саду и в то же время безоговорочно оправдывать своего оболтуса, выбившего из рогатки окно соседу. Или радость, когда удаётся тихонько придушить соседскую курицу, сдуру забежавшую в твой огород?
И с пресловутой и чудовой мовой Урнов не всё было однозначно. Асрату иногда казалось, что он открыл причину неудач, преследовавших Уранику на протяжении веков. Это была перемога. Не сама перемога в смысле победы, которой урны никогда не видели, а слово, которым Урны издревле привыкли называть это явление! Перемога - это слово, какая досада, по всей видимости, было образовано на базе глагола мочь, по Уранийскому - могты! Моглы-моглы и перемоглы!!! По аналогии с хотели-хотели и перехотели!!!!!! Этот позорнейший факт мучил Асрата, особенно в сопоставлении с Сойским словом Победа! Ведь этимология слова победа проста и в то же время величественна - Победа - то, что наступает по преодолении беды… Так что, как ни крути, а победа в Соярисе - то когда беду преодолели, а перемога в Уранике - это когда боролись - боролись и перехотели бороться. Вот и получается, что в результате веков боротьбы Ураника не то что не смогла избавиться от своих бед, а даже никогда не ставила перед собой подобной задачи…
Как говорила известная девочка из анекдота - а шо, так можно було???