Алпатьева Наталья. Это ненадолго, не переживай

Филологическая драма 

-Что такое современный человек без собственности? Всё равно что ноль без палочки! Поэтому толстовцы из нас не получатся, даже если мы наденем толстовки…
   Пара по зарубежной литературе была в разгаре. Проводил её Вениамин Иванович Тяпушкин — местный острослов и стихоплёт, только что защитивший кандидатскую. Над его шутками покатывалась вся аудитория, включая его самого — кроме одной Несмеяны в последнем ряду.  У неё на протяжении всей лекции лицо было удивлённым и даже немного испуганным.
-Вы современные статьи по теории литературы читать любите? Хы… я тоже нет! Там же не язык, а заумь — футуристы отдыхают! Только Синеглазову не говорите, а то он меня выгонит…
-Тебе что, не нравится?! — тормошили Несмеяну с двух сторон восхищённые одногруппницы.
Несмеяна — её звали Настя Бубликова — только вздыхала. Ну, не вдохновлял её Вениамин Иванович!..

-Мы вчера всей группой сходили на лекцию к Вагаршакову. Мне он больше понравился, чем наш…
   Настя и Яна стояли у кабинета английского в ожидании девчонок и Марины Дмитриевны.
-Чем наш… кто?
-Ну, чем Тяпушкин…
   «Оказывается, такое возможно!» — пронеслось в голове у Бубликовой.
-А… как его зовут? Того, кто тебе понравился…
   Яна удивилась:
-Ты что, не знаешь Вагаршакова?
-Да как-то не довелось…
   Не успела однокурсница удивиться ещё раз, как из глубин коридора выплыла Марина Дмитриевна Северская.
-Сегодня будем работать с удвоенной скоростью, — с порога предупредила англичанка. — В следующий вторник занятия не будет — я на конференцию еду…
-У него в это время тоже занятие есть, — шепнула Яна Насте, заходя в кабинет. — С третьим курсом. Сходи и узнаешь, кто это…

  От предполагаемого начала пары прошло пятнадцать минут, но лектора всё не было. У дверей аудитории толкалось несколько человек. «Как-то маловато для этого… Вагаршакова, — подумала Настя, — если он так крут, как про него говорят…».
-А зарубежная литература здесь будет? — уточнила она у какой-то девушки в красном платье.
   Та вместо ответа прищурилась:
-Новенькая?
-В некотором смысле…
-Понятно, — усмехнулась другая барышня, сидевшая на подоконнике. — Мы его тоже любим больше жизни… аж с первого курса!
   Настя мысленно хмыкнула: значит, второй Тяпушкин, только и всего…
-Идут! — вдруг воскликнул кто-то.
   Все повернулись: по коридору шла группа студентов во главе с преподавателем. «Видимо, они его на входе встречают», — подумала Бубликова. Ей сразу расхотелось на эту пару, но деваться было уже некуда.
-Здравствуйте, Алексей Андреевич! — раздалось несколько голосов, когда компания поравнялась с дверью.
-Привет, — махнул Алексей Андреевич своему фан-клубу и стал открывать аудиторию.
Потёртые джинсы, серая толстовка, кеды. Очки с толстыми стёклами, волосы тёмные, глаза серые, сам худой, невысокий… и, судя по выражению лица, уставший от всего на свете. Типичный филолог.
   Распахнув дверь, лектор снова вышел в коридор.
- Это ненадолго, не переживай, — хлопнула Настю по плечу девушка в красном.
Настя вздрогнула от неожиданности:
-Что… ненадолго?
-Ушёл ненадолго! Кофе купит и придёт…
-Понятно, — кивнула Настя, глядя вслед Вагаршакову.
   Лекции Алексей Андреевич читал так же небрежно, как относился к расписанию, но всем это нравилось. Сидел, закинув ногу на ногу, прихлёбывал кофе и наблюдал за аудиторией из-под очков.
   «Моих сегодня много, — отметил он про студентов своей кафедры. — Это радует… Ну, эти вольно-послушатели всегда готовы, — ухмыльнулся он про себя, бросив взгляд на последние ряды. — Так… а это у нас кто?».
   Последний вопрос был мысленно адресован симпатичной светловолосой девочке, сидевшей перед ним, то есть Насте. Не получив ответа, Алексей Андреевич решил сконцентрироваться на лекции:
-Да… В эпоху Ренессанса в Европе было весело! Не то что сейчас…
-Почему? — спросил кто-то.
   Вагаршаков изумился:
-Да они же там все с ума посходили на почве семейных ценностей! Мрак просто! В    Возрождение было веселее… не античность, конечно, но тоже ничего, — закончил он с уверенностью.
   Задние ряды одобрительно захмыкали. Настя оторвалась от блокнота и посмотрела на лектора: откинулся на спинку стула, кофейную ложечку покусывает…
-Многое в нашей жизни нам навязано. Мы думаем, что на исполнение желаний у нас ещё вагон времени, и маемся неизвестно чем… неизвестно зачем! Вот если бы вы узнали, что завтра конец света, что бы вы сделали? Банк бы ограбили, тачку какую-нибудь крутую угнали… накурились бы, в конце концов! — Высказав эту идею, Вагаршаков сладко потянулся. — Чего улыбаетесь? Думаете, пришли бы вы сегодня на эту лекцию? Конечно, нет!..
«Пришли бы», — вдруг подумала Настя. И даже не испугалась своей решительности.

-Извините, Марина Дмитриевна… можно?
-Можно! Вам — всегда можно, — заверила преподавательница английского, увидев Настю.
   Бубликова улыбнулась и, не переступая порога, сообщила:
-У меня к вам одно дело… насчёт моих посещений…
-Ну, с этим у нас никаких дел быть не может, — махнула рукой Северская. — Кто-кто, а вы всегда как штык!
-Так вот: теперь это будет не так, — выдохнула Настя и сбивчиво прибавила: — У меня в это время спецкурс появился… по зарубежной литературе, и я…
-Понятно, — вздохнула собеседница. — Ну, что мне с вами делать? Дама вы способная, наверстаете… Идите, ладно уж!
-Спасибо, — снова улыбнулась Настя и исчезла за дверью.
   «Появился спецкурс — специальность побоку, — подумала Марина Дмитриевна, собирая бумаги на столе. — Хотя… это ведь и есть поиск своего пути. В таком деле мешать не надо…».

-«На перекрёстке солнечных дорог я видел утро и день»…
   Вторая в Настиной жизни лекция Вагаршакова подошла к концу. Студенты откланялись и по очереди побрели на выход. Бубликова решила, что напевает кто-то из них, но это оказался Алексей Андреевич, выходивший последним.
-«Мои слова упали, как в песок — тень»… А вы, девушка, откуда? — вдруг спросил он Настю.
-С английского. Я этот… вольнослушатель. Мне ведь можно сюда ходить?
-Конечно! Просто мне интересно, откуда свежие лица берутся… — Алексей закрыл аудиторию, подбросил и поймал ключ и сунул последний в карман кожаной куртки. — Вы третий курс?
   Настя поджала губы:
-Второй.
-А-а... Вам же Тяпушкин читает? И как, весело?
-Очень...
   Литератор засмеялся:
- Понятно!.. Да, Веня такой… на любителя, прямо скажем…
   Настя не заметила, как они вдвоём вышли во двор. Алексей Андреевич достал из кармана сигареты.
-Вы курите? — спросил он Настю.
-Нет, — удивилась та.
   Вагаршаков щёлкнул зажигалкой:
-Правильно…
-С кем это ты сейчас беседовал? — спросил Тяпушкин Вагаршакова через пару недель.
Алексей обернулся и хмыкнул:
-Да влюблённый антропос очередной. С английского отделения.
-Прям-таки влюблённый?
-А ты сразу ревновать, — засмеялся Вагаршаков. — Так я тебе, Венечка, вот что скажу: влюблённый по самую макушку! Хуже этих кобыл магистратурных…
-После лекций пристаёт? — заинтересовался Вениамин Иванович. — Я имею в виду, с разговорами…
   Вагаршаков махнул сигаретой:
-Ага. Никакого, блин, спасения...
   Тяпушкин с уважением потрепал коллегу по плечу.

-Ну никакого от тебя прока нет! — ворчала на Вагаршакова жена Катя. — Даже дверь открыть не в состоянии!
-В состоянии! — донеслось из гостиной. — Просто я уже услышал, что ты открываешь, ну и…
-Ох!..
   Катя сбросила туфли и прошла в комнату. Алексей, лежащий на диване с тетрадкой, помахал ей рукой:
-Привет.
-Всё хреновины свои пишешь? — спросила Катя вместо ответного приветствия. — Нет, это невыносимо!
-Почему невыносимо? — обиделся Вагаршаков. — Я ж тебе не мешаю…
-«Не мешаю»! — всплеснула руками супруга. — Супер! Что не помогаю — ладно, хорошо хоть не мешаю…
-Ну, ладно тебе! — Алексей закрыл тетрадь и приобнял жену за плечи. — Чем смогу — всегда помогу! А насчёт хреновин ты напрасно: редактор говорит, что я — русский Фредерик Бегбедер…
-Помоги лучше пакеты разгрузить, тыр-пыр, — вздохнула Катя. — Что он ещё может говорить, если вы с ним в одном дворе выросли…
-Не веришь ты в меня, — констатировал Вагаршаков, идя за женой в прихожую.
   Катя вдруг обернулась:
-Да верю я. Верю, — повторила она и уткнулась лбом ему в плечо. — Прости, Лёш, нервы сдают…

   Заседание кафедры зарубежной литературы началось, как всегда, с обличительной речи заведующего. Василий Александрович Синеглазов поправил на носу очки и начал:
-Мне вчера из лингафонной лаборатории пожаловались, что — цитирую — «музыка из соседнего кабинета мешает проводить исследования»! Вы там что, поёте? — уставился он на Тяпушкина.
   Все заулыбались, а Тяпушкин хмыкнул:
-Бывает…
-Бывает?! — подскочил завкафедрой. — Хотите сказать, я вас этому учил пять лет назад?
-Нет, — пожал плечами Вениамин Иванович, — я сам научился…
-Потрясно! — саркастически воскликнул Синеглазов. — И что же вы им исполняете, если не секрет?
   Не успел Веня рассказать о своём репертуаре, как дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла Настя, наивно полагавшая, что здесь сейчас выступает Алексей Андреевич. Откуда ей было знать, что раз в месяц он жертвует своей парой с третьим курсом ради собрания с коллегами?..
   Все повернули головы в сторону студентки, застывшей в дверях.
-Вагаршаков, к тебе! — раздался громкий шёпот Тяпушкина.
-За тобой, — уточнил какой-то пожилой литератор, которого Настя вообще не знала.
   Остальные засмеялись.
-У нас, девушка, заседание кафедры… — попробовал разрулить ситуацию заведующий. — Что-то хотели?
-Н-нет… ничего, — пробормотала Настя и, закрыв дверь, бросилась вниз по лестнице.

-Кать, — обратился Алексей к жене вечером, — помнишь, я тебе про свою поклонницу рассказывал? Которая пары из-за меня мотает?
-Рассказывал, — с деланным спокойствием кивнула Катя. И беззлобно добавила: — Да кому ты нужен, старый пень…
   Вагаршаков приосанился:
-А вот это ты зря! Знаешь, что она сегодня сделала?
-Даже представить боюсь…
-И всё-таки? — развеселился тот.
-На шею бросилась?
-Хуже! Ворвалась к нам на заседание!
-Шутишь? — недоверчиво приподняла бровь Катя.
-Да какое там! Мне, знаешь, не до шуток было: стоит в дверях и — бе, ме… я думал, она сейчас правда на меня бросится! А Тяпушкин, идиот, ещё и подкалывать начал!
-И чем кончилось? — поинтересовалась супруга.
   Алексей наморщил лоб:
-Не помню. Убежала куда-то… А могла бы и послушать остаться, правда? С аспирантами уже сидела однажды как сбоку припёка, теперь с кафедрой…
   Катя усмехнулась и вдруг обняла Вагаршакова:
-А ты у меня ещё ничего, оказывается… можешь увлечь!..

-Здравствуйте, Марина Дмитриевна!
-Здравствуйте, девочки… Настя, вы сегодня с нами? Рада видеть!
-Спасибо, я вас тоже…
   Англичанка открыла дверь и, запустив группу, спросила Бубликову:
-Как спецкурс? Нет его сегодня, да?
-Я больше туда не хожу, — опустила глаза Настя.
   Северская на мгновение растерялась.
-Не ходите? А что так? — поинтересовалась она и тут же поняла, что спрашивать об этом не стоило. Но Настя неожиданно улыбнулась:
-По-моему, я уже выучила всё, что мне нужно. На этом спецкурсе, я имею в виду…
-А-а, — засмеялась Северская. — Да, это бывает… Ну, с возвращением в коллектив!

-Привет!
Настя обернулась: на скамейке сидел Вагаршаков и махал ей рукой.
-Ну, здравствуйте…
   Алексей Андреевич рассмеялся.
-Чего стоите-то? — Он кивнул на место рядом с собой. — Садись, пообщаемся! Как жизнь молодая?
   Поколебавшись, Настя села.
-Да ничего, — сказала она, щурясь на солнце.
-Информативно!.. Слушайте, куда вы пропали, а? Я вас, наверное, месяц не видел! Даже на парах как-то скучно…
   Студентка усмехнулась:
-Да ну… Дел просто много.
   Повисла неловкая пауза. «Отлично пообщались», - подумал Вагаршаков и полез за сигаретами. Настя тоже открыла сумку.
-Закурили?
   Настя достала большое антоновское яблоко и красноречиво хрустнула. Вагаршаков улыбнулся:
-Молодец!.. Не, вы там, если что от меня понадобится — подходите, не стесняйтесь! Я три раза в неделю бываю. Загляните к нам на кафедру… — прибавил он и в ту же секунду чуть не прикусил язык.
   Настя вспомнила о том же, о чём и собеседник, но продолжила молча хрустеть антоновкой.
-Может, у вас есть какие-нибудь вопросы по моим лекциям? — продолжил светский разговор Алексей Андреевич.
   Девушка вдруг положила яблоко на скамейку и повернулась к нему:
-Есть. Один.
   Вагаршаков махнул рукой:
-Валяйте!
-Помните, вы говорили про сутки до апокалипсиса? Что мы бы вместо вашей лекции пошли банки грабить, тачки воровать…
-Это же шутка! — засмеялся литератор. — Чтобы вы - да банки…
-Я не про себя, — усмехнулась Настя. — Я просто подумала: если их ограбить, кому это будет нужно… на следующий день? Да и на тачке далеко не уедешь, в таком-то случае…
   Вагаршаков посмотрел на студентку с недоумением. «Что значит не уедешь — главное адреналин!» — хотел сказать он, но слова застряли у него в горле.
-Ну… может быть, вы и правы, — протянул он после паузы. — Интересная мысль… А у вас какие будут предложения?
-Мне пора. — Настя взглянула на часы и, подхватив сумку, направилась к главному входу.
   Яблоко осталось на скамейке. Подождав, пока Настя скроется из вида, Вагаршаков поднял его и задумчиво надкусил с другой стороны.

-Лёша, — донеслось из коридора, — мне нужен твой совет!
   Вагаршаков нехотя встал с дивана и вышел в прихожую с книжкой в руке.
-Я тебя слушаю?
   Катя подозрительно покосилась на него, но тут же вернулась к своему отражению:
-У меня, понимаешь, дилемма — имидж хочу сменить. Как ты считаешь, какой цвет мне пойдёт? — тряхнула она своими рыжими волосами.
   Алексей несколько оторопел:
-Э-э… ты хочешь сказать, что собираешься в парикмахерскую?
-В салон, — поправила Катя, — к Юльке. Звонила, приглашает на халяву…
-На халяву? — переспросил Вагаршаков. — Тогда надо брать! Езжай, раз хочется…
-Ты мне совет-то на дорожку дашь? — вздохнула супруга. — Хотя тебе, наверное, всё равно, как я буду выглядеть…
-В блондинку покрасься, — без раздумий сказал Алексей. — И подстригись ещё. Знаешь, до плеч. Мне кажется, тебе хорошо будет…
   Катя хмыкнула и сняла с вешалки куртку.

   Войдя в комнату через четыре часа, Катя увидела мужа всё в том же положении — с книжкой на диване.
-Ты так до моего прихода провалялся? — засмеялась она. — Нет, ты определённо что-то съел!.. Из меня вон за это время другого человека успели сделать!
Вагаршаков поднял голову и посмотрел на жену. Волосы до плеч были покрашены в «белое золото».
-У тебя, оказывается, есть вкус, — похвалила мужа Катя. — Спасибо! Главное, я сначала сама ужаснулась: на кого я похожа?! А сейчас вижу, что очень хорошо получилось… — Она села рядом с Алексеем и взяла его за руку. — Ну правда ведь хорошо? Да?
-Замечательно, — сказал он от чистого сердца.

-Пройдёмся, пока перемена? — предложил Тяпушкин.
   Вагаршаков пожал плечами:
-Пошли…
   Литераторы зашагали вдоль кустов и скамеек филфаковского дворика. В чёрных пальто они походили на Онегина и Ленского — правда, несколько постарше.
-Вчера, короче, второму курсу читаю, — начал Тяпушкин, — хожу по аудитории взад-вперёд и думаю — дай-ка присяду. Устал, понимаешь! А поскольку стулья у нас в дефиците, я на подоконник полез. Ну, все обернулись — а я сижу себе, ноги на батарею поставил, втираю им про Вольтера и горя не ведаю. И тут… — Веня замолчал, предоставляя другу возможность догадаться, что было дальше.
-Подоконник провалился?
-Да ну тебя! Не, Синеглазов зашёл! Прошёл такой к шкафам, взял какую-то книжку и вдруг спрашивает: «А где лектор?». Все сразу: во-он сидит! И я такой: добрый день, Василий Александрович!..
-И чего он сказал?
-«Ещё на шкаф заберись»! — процитировал заведующего Тяпушкин и рассмеялся. — Ох, чувствую, сегодня на заседании опять с меня начнут… Слушай, — затормошил он коллегу, — чего ты кислый-то такой? Не выспался?
-Можно и так сказать, — поджал губы Алексей. — Надо кофе купить…
-А я думал, ты теперь с молоком на лекцию ходишь, — ухмыльнулся Вениамин Иванович.
-В смысле?
-Да видел тут недавно, как ты яблоко грыз, — хохотнул коллега. — От кого - от кого, а от тебя не ожидал!
-Почему это?
-Кофе, сигареты… сигареты, кофе… и вдруг яблочко, да на тарелочке! Нонсенс!
   В этот момент музыка, игравшая во дворе весь перерыв, замолчала.
-Ладно, у меня сейчас пара, — сказал Вагаршаков и протянул Вене руку для пожатия. —  Увидимся на кафедре…
-Ты ещё и лекции вовремя стал начинать?! — изумился Тяпушкин. — Вагаршаков! Я тебя не узнаю! Что с тобой? Влюбился, что ли, хе-хе?..

-Каким тиражом твой опус-то издали?
-Тысячи три экземпляров. Пока что.
-Понятно, значит, по числу студентов СПбГУ…
-Почему по числу студентов?
-Да кто, кроме них, тебя купит-то?..
    Алексей остановился:
-Катюш. Вот смотри: это — книжная выставка. Причём такая, не из последних. И я здесь один из героев дня, скажу без лишней скромности. Но даже после этого ты в меня не веришь!..
   Чета Вагаршаковых бродила по павильону выставки. До фактического открытия оставалось полчаса, и помещение стало стремительно наполняться народом. Гостей было много, но писателей — по крайней мере, так казалось Кате — было больше раза в три. Все откуда-то знали её супруга и останавливали их буквально на каждом шагу.
-Вагаршаков, здорово! — окликнул его какой-то господин в красной рубашке и сером жилете.
-О, Федя!.. — Алексей остановился и пожал ему руку. — Женя, здравствуй! — поприветствовал он и стоящего рядом парня в свитере. — Как вы?
-Всё шикарно, — развёл руками Федя. — Почти как у тебя…
-Ой, да ладно, — засмущался Вагаршаков, — мне ваши книжки больше понравились!
-Не прибедняйся, — ласково укорил его Фёдор, — не имеешь ни повода, ни права! Пожинай плоды своих двухлетних трудов с удовольствием!
-Все гении скромны, — встрял Женя.
   Вагаршаков с супругой раскланялись и пошли дальше. За их спинами тут же раздался громкий шёпот: «Он что, правда эту муру два года писал?» — «И не говори! Я бы такое за пять минут нацарапал!..».
   Через некоторое время Катя увидела своих приятельниц и отошла к ним, оставив мужа в одиночестве. Алексей с опаской оглянулся, нет ли поблизости ещё каких-нибудь писак, но вместо них лоб в лоб столкнулся с тем, кого никак не ждал здесь увидеть. Точнее, с той…
-Здравствуйте, Алексей Андреевич, — сказала Настя и улыбнулась.
-Здравствуй… — запнулся Вагаршаков. — Извините, до сих пор не знаю, как вас…
-Анастасия, — усмехнулась девушка. — Ну что, как поживаете?
   Собеседник открыл было рот, чтобы ответить, но тут к ним подлетел худощавый парень с фотоаппаратом.
-Алексей Вагаршаков, так? — обратился он к Вагаршакову.
-Да, это я…
-Отлично! — обрадовался папарацци. — Можно я вас для сайта щёлкну? Вместе с вашей очаровательной спутницей…
-Давайте, — обрадовался и Алексей Андреевич, тут же приобняв удивлённую Настю.
-Улыбочку, друзья… Нет, — покачал головой фотограф, — вы, Алексей, куда-то в сторону смотрите. Надо в кадр! Давайте ещё раз!
-Хорошо… — согласился Вагаршаков уже с гораздо меньшим энтузиазмом.
   В сторону он смотрел потому, что на расстоянии нескольких шагов заметил Катю. Которая, кажется, тоже их заметила…

-Ну и как ты это объяснишь?! Хотя можешь не объяснять… меня твой жалкий лепет оправданья не интересует!..
   Вагаршаков глубоко вздохнул. Он сидел на диване, а Катя ходила из одного конца комнаты в другой и предъявляла ему необоснованные претензии.
-Классика жанра! Вот, оказывается, зачем ты меня тогда перекрашиваться погнал! Бр-р, аж противно!..
-Вообще-то ты сама погналась, — спокойно заметил супруг.
-А кто мне советов надавал?! И не думала ведь даже… Ох, дура! — простонала Катя и опустилась на стул, но через мгновение встала. — Завтра же перекрашусь, — пообещала она, — а послезавтра с тобой разведусь!
   И вылетела из комнаты.

   Утром Вагаршаков, зашнуровывая ботинки, услышал:
-Если что, тебя там никто не ждёт.
   В дверях гостевой спальни стояла Катя в ночнушке и испепеляла его сонным, но всё таким же гневным взглядом.
   Алексей покачал головой:
-Я смотрю, не у всех утро вечера мудренее… Ты о чём вообще?
-Да о студенточке твоей, — зло усмехнулась Катя. — Я её шуганула…
   Вагаршаков нахмурился:
-И как же ты это проделала?
   Катя гордо протянула ему айфон:
-Нашла её ночью в интернетике и письмо написала… Ты почитай, почитай!
   Вагаршаков обалдело уставился на экран. Сообщение гласило: «Я жена Алексея Андреевича, если ты обо мне ещё не слышала. Предупреждаю: если ты ещё хоть раз подойдёшь к моему мужу, я тебя…».
   Дальше Алексей даже читать не стал. Молча отдал жене телефон и, прихватив сумку, так же молча закрыл за собой дверь.

   На большом перерыве Вагаршаков и Настя несколько раз прошли друг мимо друга как совершенно посторонние люди. Увидев вдалеке знакомый силуэт, Вагаршаков сразу принимался оживлённо беседовать с Тяпушкиным, а Настя — со своей одногруппницей. Со стороны было даже незаметно, что у обоих что-то «не так».
   После четвёртой пары Алексей Андреевич остался в аудитории один. Он курил у открытого окошка, когда до него вдруг донеслось: «Идёшь завтра к Вагаршакову?».
   Под окном стояли Настя и девочка из её группы.
-Не-а, — ответила Настя подружке. — Не иду…
-Разонравился? — хмыкнули в ответ.
   Забыв, что подслушивать нехорошо, Алексей навострил уши.
-Наоборот, — грустно сказала Настя. — Слишком нравится… Не знаю, как тебе это объяснить…
-Ты с этим завязывай, — деловито посоветовала подружка. — Тем более, он женат!
-Какая разница?..
-Я считаю, на таких не стоит время тратить! Или ты его будешь отбивать?
-Отбивать? — Настя искренне удивилась. — Не буду. Он же не котлета. — Помолчав, она глухо добавила: — Мне, наоборот, хочется, чтобы у них всё хорошо было…
   Сердце Вагаршакова провалилось куда-то в желудок.

   Алексей открыл дверь и увидел Катю. Она сидела у окна к нему спиной и курила, стряхивая пепел в кофейное блюдце. На столе стояла полупустая бутылка мартини и лежали какие-то глянцевые клочки. Их фотографии?..
   Сняв ботинки, он прошёл в комнату. Она ничего не сказала и даже не обернулась.
-Ты на меня всё ещё обижаешься? — спросил Вагаршаков.
   Ответа не последовало.
-А я на тебя — нет, — просто сказал он.
   Катя глубоко вздохнула и вдруг расплакалась. Алексей подошёл к ней и, обняв за плечи, поцеловал в макушку.
-Ну всё, — пробормотал он, — всё… хватит… прости дурака…

КОНЕЦ