Кравчук Ольга. Мышь


   Стих проливной дождь. Пришлось переждать на остановке, чтобы не вымокнуть под холодными осенними каплями. Зонт так и остался одиноко висеть дома в шкафу. Никогда так не радовалась, войдя в склад. Включив камин, сделала кружку имбирного чая и уселась за документы. В ненастную погоду вдвойне приятно сидеть в тепле, хоть и на работе. В коробке за спиной что-то зашуршало. Насторожено оглянулась. Среди кучи бумаг высунулась мышиная морда. Вот она! Виновница прогрызенного пакета и раскрошенного печенья на полке. И нет бы съесть одно, но целиком! Надо же подпортить все своими мерзкими острыми зубишками. И вновь грызёт и грызёт. Мы встречались с ней глаза в глаза раза три за последний месяц. Даже раз удалось поймать её в пакете и вынести на улицу на мусор. Но мышь, как собака, нашла путь обратно. Это я ворвалась в её владения, а не наоборот. И теперь как сильная мира сего навязываю свои правила.
   Я не люблю грызунов, хоть и на работе все шутили, будто это наши питомцы. Вонючие, с жуткими хвостами. Вечно копошатся и переносят заразу. А этот ни с чем ни сравнимый писк! Коробку взять руками побоялась. Ещё выскочит и укусит за палец! А потом кучи уколов от бешенства. Я поспешила на улицу за экспедитором.
- Так она вчера у меня на столе бутерброд засохший ела! – рассмеялся он. – Ну, ладно, боишься, значит, обезвредим.
   Виталик проворно закрыл коробку, поймав мышь в ловушку.
- Может, вынести её на свалку неподалеку? – предложил мужчина.
- Пробовали, прибежала обратно.
- Ну, что ж. Неси зажигалку! – скомандовал он.
   Я ринулась в склад, но нашла только спички. Всё ещё не понимая, что он задумал, протянула ему коробок.
- Вообще-то я животных люблю! – вздохнул Виталик. - А крысы с мышами – паразиты! Ой, сколько их у меня в доме развелось! Но убить руками ни одну не смог. У меня был друг, так он их прямо давил, выпуская кишки. А я кровь терпеть не могу. И смотреть на смерть духу не хватает.
   Виталик чиркнул спичкой и поднёс её к коробке с бумагами. Та загорелась не сразу. Вероятно от сырости, а может, просто давая нам ещё раз подумать. Огонь медлил. Немая картина. Тишина. А потом мышь начала скрестись. Отчаянно пыталась выбраться. Почему-то ни разу не пискнула. Я ринулась было, чтобы опрокинуть коробку, спасти её! Но Виталик удержал.
- Всё! Задохнулась!
   Постоял, пока догорело, и потушил водой.
- Была мышь и нет больше! – засмеялся экспедитор.
   А я всё ещё слышала, как она скребётся по коробке, как грызет бумагу. И эта маленькая мордочка, крошечные глазки. Дергающиеся усики. С вечера я оставила на столе печенье, а утром следующего дня застала его нетронутым. Некому больше лакомиться! Тоскливо стало и гадко. Лишь в углу склада всё ещё стояла мышеловка с кусочком колбасы. Она так в неё и не попалась, больше любила бумагу. Да и осторожная была, умная.
   В канун Нового года все готовились к зимним «каникулам», а на складе вновь зашуршало. Страха больше не было. Маленькая мышка казалась безобидной и милой. На этот раз никому ничего не сказала, лишь на ночь оставила на столе в коробке от угощений кекс. Утром, переступив порог, тут же кинулась проверять: сдоба была чуть надгрызена. На следующий день чуть больше, и ещё, и ещё. Серая спала, пригревшись в бумагах. А за пару дней так ко мне привыкла, что без особой опаски вылезала из коробки и брала еду. Уходя на праздники, я оставила в коробке пару печенек, на выходные должно хватить…