Литературоведческое
Пространство смотрит красным зрачком шиповника,
Перспектива туманная, даль расплывчата,
Провожали на войну живого полковника,
А теперь печалями жизнь насыщена.
И совсем не по Маркесу - сто лет одиночества,
По Евангелию, где воздастся каждому
Не к себе применялись тогда пророчества,
По лукавству, что служит он делу важному
Оправдания сшивались белыми нитками,
По мундиру где не было ткани совести,
Воевать с народом - не по Шекспиру ли,
Не бывает печальней и злее повести...
Здесь по Пришвину красота расплескана,
Небо синее, степь золотит подпалами,
Уже осень гуляет шестая, не пятая,
И окопы кой - где зарастают травами,
И в пейзажи могилы погибших вписаны,
Полевые цветы, обрамляют бессмертие,
Ещё может можно спасти полковника?
Не от смерти, от жизни его бесчестия...
Зеленогорск
(из цикла Донецк-Калининград)
Эту осень я буду гулять на Балтике,
Там, где мокроносые волны-псы
Слизывают с песка заплутавшие
Мыслеобразы и шаги.
С глазами огромными сомнамбулы
(видящая наяву сны),
Медленно двигаться буду по окраинам
(Хотя какие окраины у края земли?)
Там городки почти пряничнные,
В них сюжеты рассыпаны книг,
Их интерьеры просятся в рамочки,
А атмосфера в детектив.
В них писать - философское,
Ощупывать вечность как делал Кант,
И вдохновение пенной жидкостью
С вкусной шапочкой - прыг в стакан...
А фонари, мои братья - заочные,
Стеклянными лицами просветлев,
Будут спешить с ответами точными
Боясь остаться не у дел...
Местные призраки за годы долгие,
Вызубрившие русский язык,
Высунут морды свои любопытные
С подсказкой темы новых интриг...
А я собираю в карман камешки,
Ни на что не размениваю покой,
Мне сегодня достаточно в собеседники
Тебя и ветер ... аккомпанемент прибой...
Кукушка
Рука ложится на макушку,
К затылку - нежность,
- Не слушай, дедушка,
кукушку,
Она все брешет...
Ты, помнишь в август
Куковала родному брату,
Лет сто пророчила, паскуда...
Убит... Не стало...
По волосам скользит
Ладонь,
Тепло ложится
- мы поживём ещё чуток,
Чтоб помолиться,
За тех кто рядом,
И вдали...
Родные лица...
И пред иконой от свечи
Дымок струится,
И капает на кухне кран,
Считая вдохи,
Опять сегодня на обед
Надежды крохи...
Сгребет уставшая рука ,
- Покушай, внучка,
А про кукушку...ты права,
Не надо слушать...
В миг
В миг когда мы с тобою расстанемся -
Небо треснет,
Из пролома клубками на землю
рухнут змеи.
Осколками таинства
И волною тепло разрушающей,
Двинет холод загробного равенства,
В нем огонь потеряет значение,
И основы весов мироздания
Проржавеют и станут качелями,
Незаметные для обывателя
Перемены коснутся привычного,
И трамвай вдруг взлетит над окраиной,
Рухнут своды у мира тепличного,
Зеркала впредь не будут порталами.
Ещё лифты, скользя по инерции,
Начинив животы пассажирами,
Будут ёрзать в своем измерении,
Но оно потеряет значение...
И обои, в квартире, цветочками
Ещё будут держаться за старое,
Но уже опадая листочками,
Канет в прошлое всё настоящее,
И не будет понятия – «завтрашний»,
День исчезнет, несбывшийся,
призрачный,
Дверь замкнется ...
И ключ будет выброшен...
Дали
Долей фантазии, Дали,
Плесни палитрой прямо в будни,
Граната зёрна - цвет зари?
Или истертые в кровь судьбы?
Неважно. Важно, что часы
Лежат готовые на блюде,
Пластичные стекают сны,
А в них не звери и не люди,
Скользят в сплетении времён,
(Линейность - мы отбросим сразу)
Над прошлым мухи сбились в рой,
Над будущим - оливки в вазу,
А между ними полоса -
Препятствий, вывернутых днищем,
Мне б маску лучше на глаза...
И то не факт, что правду сыщем...
Гробик
Непонимание морщит лоб,
Человек кричит, мечется: «Я – одинок»,
Ищет попутчиков – «возьмите меня.»
Куда ж тебя милого? В братья? В друзья?
Куда ж тебя глупого? Если ты сам
Не видишь ангела на плечах?
Не чувствуешь груза, как за тобой,
Тащится по годам твоим гроб,
На семи колесиках, почти ручной,
(В смысле, прикормленный твоей мольбой)
Катится гробик, толкает в зад:
"Давай, дружочек, перетекай,
Для желе формочка, для души – рай.
И человек соглашается... он устал.
Он агностик, не верит в ад,
(Но почему-то не отвергает сад,
В котором все любят, не знают про яд,
Яд одиночества, яд утрат).
Мнится невежде что где-то там,
Всё ж существует Эдемский край...
А Бог старается: рассвет - закат,
Красит небо в розовый, пишет на облаках:
Брось свой гробик, смерть - обман,
все сады здесь... пустота там...
У тебя есть ангел, у тебя есть я,
И в строке есть смыслы... значит всё не зря...
Пока
Ходишь на цыпочках, боишься простуды,
Руки отмыты, как с фарфора блюда,
Нет сквознякам! От удара панама,
Слушаешь всё, что советует мама,
Книги с подушкой ровняешь краями,
Из риска - ножницы и оригами,
Живёшь аккуратно - наглажено платье,
Луну заменяет настольная лампа,
И всё хорошо...нет тоски или боли...
Но, все до поры, это счастье в неволе,
Пока не найдется охотник охочий,
Приучит к другому, научит порочить,
И белое платье, и старую лампу,
И книги, что с детства считала о главном,
И вздохи подружек: «Тебе он не пара»,
И (ужас) плевать, что советует мама...
Ты вспомнишь свои стихи?
Когда одеяло ночью сорвут
Оголтелые люди,
Поставят затылком к стенке,
Взяв на прицел зрачки...
Ты вспомнишь свои стихи?
Неправедно осуждённый,
В пафосном, звонком зале,
Когда прокурор на вдохе
Приклеит чужие грехи...
Ты вспомнишь свои стихи?
Когда ни еды, ни влаги,
А трое суток дороги
Растертые в струпьях пяты,
Попутчиков нет в пути...
Ты вспомнишь свои стихи?
Не вспомнишь?! Не до строки?
Тогда и сейчас молчи...
Горгона
Если ты медуза Горгона...
Но хочешь любви - поспеши,
Повяжи платок, спрячь волосы,
Нарисуй на глаза полосы,
На губы - пусть будет помада,
Под ней никто не заметит яда…
Будь как все... старайся
И кайся, кайся, кайся...
Если не в чем, придумай...
Им не очень нравятся дуры,
Но безгрешные ещё меньше,
Ведь с ними ни капли не легче,
С ними в сто раз тоскливей,
Ведь праведность тот же иней,
А кто захочет замёрзнуть?
И рыба ищет где глубже,
Мужчины же ценят чувства,
Смотрят в глаза: «Не пусто ль?»
А ты в очках, потому как страшно...
Ведь под платком твоя тайна,
Или она в сердце? Потому как
Тоже ищешь... с кем сможешь... вместе...
Смерть поэта
Поэт в поэте умирал...
На дне гранёного стакана,
О чем мечтал... Он допивал,
Осознавая, жизнь - пропала...
Такая жизнь... могла бы влёт,
На небо праздничным салютом,
А так... сквозь пальцы, как в песок...
И никогда уже не будет...
Ни книг, ни лопнувших строкой
стихов, прочитанных со сцены,
Поклонниц чтоб ложились в гроб,
от вожделения к Поэту,
Всё как-то мимо, невпопад,
ни в топ, не в тему, ни в десятку...
И только ангел прижимал
к груди потертую тетрадку...
Молитва
Пошли Господь, на склоне дней,
Мне успокоенную совесть,
Позволь, хоть капельку мудрей,
Взглянуть на жизненную повесть,
Не сожалеть и не стонать,
К закату радость проявляя,
Любить все то, что и сейчас,
Люблю я сердце обнажая,
Дай утолить желанье жить,
Спокойно море созерцая,
Не навредить, коль уж творить,
Так мучит жажда, донимая,
Слова чертить хоть на песке,
Зачем мне слава мировая?
Ведь ты читаешь... по руке,
А в ней молитва... всеблагая.
***
Южная ночь ароматами сладкая,
Звёзды в доступности плавают в море,
Жить бы здесь вечно гуляя под пальмами,
В майке и шортах - согласно погоде.
От фонаря оттолкнувшись извилиной,
Мирно парить над домами и гаванью,
Плыть с облаками над дивной картиною -
Ночь - черный бархат пропитанный влагою.
Не ожидать ни подвоха, ни выстрела,
Скорбных известий горячие новости
Здесь не уместны... тут верят, что истина,
Это всегда только что - то хорошее...
Райское место. Да только возможно ли,
Точку найти на планете спокойствия?
Где откупились от всякого бедствия,
Где все шагают дорогою ровною?
Где между сводкой и водкой знак равенства,
Не установлен столом поминальным...
Где только любят... а прочие напасти,
Там не бывают...
Миражи
Из миражей спаяем витражи,
Стекло намёков разукрасим краской,
Через узор посмотрим без опаски,
На улицу где правят фонари.
От них не скроешь правду
Кто же мы... Мы - призраки,
Эпохи отголоски, и платье наши -
Жалкие обноски, от мантии в которой
Мы могли средь равных восседать
В колонном зале, вернее в тронном.
( Не туда несёт, воспоминаний
Ярких колесница), а календарь
Опять безумно лжёт и лет прошедших,
Славная страница... и двойками затертый
Насмерть ноль...
Птица чёрная
Время прячется в птицу черную,
От наветов вороной мается.
Вот вчерашнее было соколом,
А сегодня - всё неурядица.
Ох, и страшно они ругаются,
Обвинения не заслужены,
«Я же ваше - время , крылатое
Это мысли ваши простужены...
Сиротите меня и гоните
Как болезнь чумную, не нужную ,
Вроде сами от жажды стонете
Но колодец сменили на лужицу.»
Недолюбленное, пугливое
Время в окна глядит с надеждою,
Приголубит кто птицу черную?
Разгадает - что под одеждою?
Угостить его щедро зёрнышком,
Обратиться спокойным голосом,
И глядишь из вороны пуганой
Возродилось бы мудрым вороном...
2 ноября
Неуютно. На улице сыро,
Дождь штампует старательно лужи.
Кот бездомный сейчас на крылечке,
Караулит несъеденный ужин.
Малолюдство нарушило график,
Не вчера, ни сегодня не видно
Сердобольных кто б дал угощенье,
И коту очень даже обидно.
Все стремятся под крыши, там кофе,
Сдоба пахнет так вкусно корицей.
Лампы светят - похожи на солнце,
Понедельник расплылся по лицам.
Озабоченность чертит морщины,
Дел у всех накопилось по горло.
В ноябре нет грустнее картины -
Кот. Фонарь. И на улице мокро...
В портовых городах хватает шлюх
(Из серии " Донецк - Калининград")
В портовых городах хватает шлюх,
Да, что я так? Им и в других есть место.
За красотой огней - кольцо разлук,
Не каждая красавица – невеста.
Не каждой скажешь : я хочу с тобой,
Проснувшись утром, вечером вернуться,
Принадлежать и сердцем и рукой,
И звёзды принести тебе на блюдце.
Не каждой скажешь так . Всего одной.
А больше не вмещает просто сердце,
Так в порт приписки на причал родной,
Любой корабль жаждет возвратиться.
И с городами так же как с людьми,
В каких широтах не бродил мужчина,
Из всех походов - он идёт к любви,
Туда где ждут. И в этом вся причина.
Не блеск прельщает, в яркой мишуре
Так мало воздуха, так много сладкой пудры.
А лёгким нужен воздух, в тишине
Слышнее как висок считает чувства...
***
Люби меня осенью нежно,
Ты видишь как хрупко всё в мире,
Лишь солнечный зайчик с надеждой,
Игриво скользит по квартире.
Откуда средь мрачности серой
Прорвался нежданный на стены?
Люби, меня милый, покрепче,
Наполни собой мои вены,
Смахни паутину печали,
Сотри все тревоги и страхи...
Пускай колыбельную ветер,
споёт нам простыми словами,
Деревья теряют одежды,
Но нет в наготе их бесстыдства,
Так в осени искренность чувства,
Взрывается , чтоб повториться.
Эту осень я буду гулять на Балтике,
Там, где мокроносые волны-псы
Слизывают с песка заплутавшие
Мыслеобразы и шаги.
С глазами огромными сомнамбулы
(видящая наяву сны),
Медленно двигаться буду по окраинам
(Хотя какие окраины у края земли?)
Там городки почти пряничнные,
В них сюжеты рассыпаны книг,
Их интерьеры просятся в рамочки,
А атмосфера в детектив.
В них писать - философское,
Ощупывать вечность как делал Кант,
И вдохновение пенной жидкостью
С вкусной шапочкой - прыг в стакан...
А фонари, мои братья - заочные,
Стеклянными лицами просветлев,
Будут спешить с ответами точными
Боясь остаться не у дел...
Местные призраки за годы долгие,
Вызубрившие русский язык,
Высунут морды свои любопытные
С подсказкой темы новых интриг...
А я собираю в карман камешки,
Ни на что не размениваю покой,
Мне сегодня достаточно в собеседники
Тебя и ветер ... аккомпанемент прибой...
Кукушка
Рука ложится на макушку,
К затылку - нежность,
- Не слушай, дедушка,
кукушку,
Она все брешет...
Ты, помнишь в август
Куковала родному брату,
Лет сто пророчила, паскуда...
Убит... Не стало...
По волосам скользит
Ладонь,
Тепло ложится
- мы поживём ещё чуток,
Чтоб помолиться,
За тех кто рядом,
И вдали...
Родные лица...
И пред иконой от свечи
Дымок струится,
И капает на кухне кран,
Считая вдохи,
Опять сегодня на обед
Надежды крохи...
Сгребет уставшая рука ,
- Покушай, внучка,
А про кукушку...ты права,
Не надо слушать...
В миг
В миг когда мы с тобою расстанемся -
Небо треснет,
Из пролома клубками на землю
рухнут змеи.
Осколками таинства
И волною тепло разрушающей,
Двинет холод загробного равенства,
В нем огонь потеряет значение,
И основы весов мироздания
Проржавеют и станут качелями,
Незаметные для обывателя
Перемены коснутся привычного,
И трамвай вдруг взлетит над окраиной,
Рухнут своды у мира тепличного,
Зеркала впредь не будут порталами.
Ещё лифты, скользя по инерции,
Начинив животы пассажирами,
Будут ёрзать в своем измерении,
Но оно потеряет значение...
И обои, в квартире, цветочками
Ещё будут держаться за старое,
Но уже опадая листочками,
Канет в прошлое всё настоящее,
И не будет понятия – «завтрашний»,
День исчезнет, несбывшийся,
призрачный,
Дверь замкнется ...
И ключ будет выброшен...
Дали
Долей фантазии, Дали,
Плесни палитрой прямо в будни,
Граната зёрна - цвет зари?
Или истертые в кровь судьбы?
Неважно. Важно, что часы
Лежат готовые на блюде,
Пластичные стекают сны,
А в них не звери и не люди,
Скользят в сплетении времён,
(Линейность - мы отбросим сразу)
Над прошлым мухи сбились в рой,
Над будущим - оливки в вазу,
А между ними полоса -
Препятствий, вывернутых днищем,
Мне б маску лучше на глаза...
И то не факт, что правду сыщем...
Гробик
Непонимание морщит лоб,
Человек кричит, мечется: «Я – одинок»,
Ищет попутчиков – «возьмите меня.»
Куда ж тебя милого? В братья? В друзья?
Куда ж тебя глупого? Если ты сам
Не видишь ангела на плечах?
Не чувствуешь груза, как за тобой,
Тащится по годам твоим гроб,
На семи колесиках, почти ручной,
(В смысле, прикормленный твоей мольбой)
Катится гробик, толкает в зад:
"Давай, дружочек, перетекай,
Для желе формочка, для души – рай.
И человек соглашается... он устал.
Он агностик, не верит в ад,
(Но почему-то не отвергает сад,
В котором все любят, не знают про яд,
Яд одиночества, яд утрат).
Мнится невежде что где-то там,
Всё ж существует Эдемский край...
А Бог старается: рассвет - закат,
Красит небо в розовый, пишет на облаках:
Брось свой гробик, смерть - обман,
все сады здесь... пустота там...
У тебя есть ангел, у тебя есть я,
И в строке есть смыслы... значит всё не зря...
Пока
Ходишь на цыпочках, боишься простуды,
Руки отмыты, как с фарфора блюда,
Нет сквознякам! От удара панама,
Слушаешь всё, что советует мама,
Книги с подушкой ровняешь краями,
Из риска - ножницы и оригами,
Живёшь аккуратно - наглажено платье,
Луну заменяет настольная лампа,
И всё хорошо...нет тоски или боли...
Но, все до поры, это счастье в неволе,
Пока не найдется охотник охочий,
Приучит к другому, научит порочить,
И белое платье, и старую лампу,
И книги, что с детства считала о главном,
И вздохи подружек: «Тебе он не пара»,
И (ужас) плевать, что советует мама...
Ты вспомнишь свои стихи?
Когда одеяло ночью сорвут
Оголтелые люди,
Поставят затылком к стенке,
Взяв на прицел зрачки...
Ты вспомнишь свои стихи?
Неправедно осуждённый,
В пафосном, звонком зале,
Когда прокурор на вдохе
Приклеит чужие грехи...
Ты вспомнишь свои стихи?
Когда ни еды, ни влаги,
А трое суток дороги
Растертые в струпьях пяты,
Попутчиков нет в пути...
Ты вспомнишь свои стихи?
Не вспомнишь?! Не до строки?
Тогда и сейчас молчи...
Горгона
Если ты медуза Горгона...
Но хочешь любви - поспеши,
Повяжи платок, спрячь волосы,
Нарисуй на глаза полосы,
На губы - пусть будет помада,
Под ней никто не заметит яда…
Будь как все... старайся
И кайся, кайся, кайся...
Если не в чем, придумай...
Им не очень нравятся дуры,
Но безгрешные ещё меньше,
Ведь с ними ни капли не легче,
С ними в сто раз тоскливей,
Ведь праведность тот же иней,
А кто захочет замёрзнуть?
И рыба ищет где глубже,
Мужчины же ценят чувства,
Смотрят в глаза: «Не пусто ль?»
А ты в очках, потому как страшно...
Ведь под платком твоя тайна,
Или она в сердце? Потому как
Тоже ищешь... с кем сможешь... вместе...
Смерть поэта
Поэт в поэте умирал...
На дне гранёного стакана,
О чем мечтал... Он допивал,
Осознавая, жизнь - пропала...
Такая жизнь... могла бы влёт,
На небо праздничным салютом,
А так... сквозь пальцы, как в песок...
И никогда уже не будет...
Ни книг, ни лопнувших строкой
стихов, прочитанных со сцены,
Поклонниц чтоб ложились в гроб,
от вожделения к Поэту,
Всё как-то мимо, невпопад,
ни в топ, не в тему, ни в десятку...
И только ангел прижимал
к груди потертую тетрадку...
Молитва
Пошли Господь, на склоне дней,
Мне успокоенную совесть,
Позволь, хоть капельку мудрей,
Взглянуть на жизненную повесть,
Не сожалеть и не стонать,
К закату радость проявляя,
Любить все то, что и сейчас,
Люблю я сердце обнажая,
Дай утолить желанье жить,
Спокойно море созерцая,
Не навредить, коль уж творить,
Так мучит жажда, донимая,
Слова чертить хоть на песке,
Зачем мне слава мировая?
Ведь ты читаешь... по руке,
А в ней молитва... всеблагая.
***
Южная ночь ароматами сладкая,
Звёзды в доступности плавают в море,
Жить бы здесь вечно гуляя под пальмами,
В майке и шортах - согласно погоде.
От фонаря оттолкнувшись извилиной,
Мирно парить над домами и гаванью,
Плыть с облаками над дивной картиною -
Ночь - черный бархат пропитанный влагою.
Не ожидать ни подвоха, ни выстрела,
Скорбных известий горячие новости
Здесь не уместны... тут верят, что истина,
Это всегда только что - то хорошее...
Райское место. Да только возможно ли,
Точку найти на планете спокойствия?
Где откупились от всякого бедствия,
Где все шагают дорогою ровною?
Где между сводкой и водкой знак равенства,
Не установлен столом поминальным...
Где только любят... а прочие напасти,
Там не бывают...
Миражи
Из миражей спаяем витражи,
Стекло намёков разукрасим краской,
Через узор посмотрим без опаски,
На улицу где правят фонари.
От них не скроешь правду
Кто же мы... Мы - призраки,
Эпохи отголоски, и платье наши -
Жалкие обноски, от мантии в которой
Мы могли средь равных восседать
В колонном зале, вернее в тронном.
( Не туда несёт, воспоминаний
Ярких колесница), а календарь
Опять безумно лжёт и лет прошедших,
Славная страница... и двойками затертый
Насмерть ноль...
Птица чёрная
Время прячется в птицу черную,
От наветов вороной мается.
Вот вчерашнее было соколом,
А сегодня - всё неурядица.
Ох, и страшно они ругаются,
Обвинения не заслужены,
«Я же ваше - время , крылатое
Это мысли ваши простужены...
Сиротите меня и гоните
Как болезнь чумную, не нужную ,
Вроде сами от жажды стонете
Но колодец сменили на лужицу.»
Недолюбленное, пугливое
Время в окна глядит с надеждою,
Приголубит кто птицу черную?
Разгадает - что под одеждою?
Угостить его щедро зёрнышком,
Обратиться спокойным голосом,
И глядишь из вороны пуганой
Возродилось бы мудрым вороном...
2 ноября
Неуютно. На улице сыро,
Дождь штампует старательно лужи.
Кот бездомный сейчас на крылечке,
Караулит несъеденный ужин.
Малолюдство нарушило график,
Не вчера, ни сегодня не видно
Сердобольных кто б дал угощенье,
И коту очень даже обидно.
Все стремятся под крыши, там кофе,
Сдоба пахнет так вкусно корицей.
Лампы светят - похожи на солнце,
Понедельник расплылся по лицам.
Озабоченность чертит морщины,
Дел у всех накопилось по горло.
В ноябре нет грустнее картины -
Кот. Фонарь. И на улице мокро...
В портовых городах хватает шлюх
(Из серии " Донецк - Калининград")
В портовых городах хватает шлюх,
Да, что я так? Им и в других есть место.
За красотой огней - кольцо разлук,
Не каждая красавица – невеста.
Не каждой скажешь : я хочу с тобой,
Проснувшись утром, вечером вернуться,
Принадлежать и сердцем и рукой,
И звёзды принести тебе на блюдце.
Не каждой скажешь так . Всего одной.
А больше не вмещает просто сердце,
Так в порт приписки на причал родной,
Любой корабль жаждет возвратиться.
И с городами так же как с людьми,
В каких широтах не бродил мужчина,
Из всех походов - он идёт к любви,
Туда где ждут. И в этом вся причина.
Не блеск прельщает, в яркой мишуре
Так мало воздуха, так много сладкой пудры.
А лёгким нужен воздух, в тишине
Слышнее как висок считает чувства...
***
Люби меня осенью нежно,
Ты видишь как хрупко всё в мире,
Лишь солнечный зайчик с надеждой,
Игриво скользит по квартире.
Откуда средь мрачности серой
Прорвался нежданный на стены?
Люби, меня милый, покрепче,
Наполни собой мои вены,
Смахни паутину печали,
Сотри все тревоги и страхи...
Пускай колыбельную ветер,
споёт нам простыми словами,
Деревья теряют одежды,
Но нет в наготе их бесстыдства,
Так в осени искренность чувства,
Взрывается , чтоб повториться.