Бог тишины
Невозможно понять, где мирские углы, а где рай.
Сам не знаю, но знаю лишь версию и не одну:
Для влюблённых – шалаш, для поэта обычный сарай,
Или будка собачья, с возможностью выть на луну.
Уезжаю в Стихи, когда в комнатах вечный ремонт,
Когда в дверь коммуналки долбит, словно в бубен, сосед.
Он, конечно, дурак и берёт меня снова на понт,
Говоря впопыхах, что портвейна принёс на обед.
За стеною стучат, будто душу пытают мою.
Эти стуки, как гвозди торчат целый день из стены.
Я живу в коммуналке, но кажется мне, что в раю.
Бог со мною живёт, говорит, что он Бог тишины.
Первый диссидент
В часы разврата и насилья,
Когда громили Божий храм,
Была растащена Россия
Толпой ревущей по углам.
Людей зловещих было много,
И люди шли со всех сторон.
В кострах они сжигали Бога,
В тоске глядящего с икон.
Он был тогда в плену, во власти,
Нет, не людей, а сатаны,
Который шёл, давясь от страсти
По мёртвым улицам страны.
...Натужно ветры голосили,
Запоминая тот момент,
Когда был изгнан из России
Наш самый первый диссидент.
***
Я чувствую, что разум мой – того,
Как самолёт, летит в душевный штопор...
И женщины вокруг весёлым скопом...
Глаза открою – рядом никого.
Но всё же где-то на краю земли,
Припав лицом к земному изголовью,
Меня согреет женщина любовью
Той самой, что сжигает корабли.
Зачем сегодня мне такая честь?
Я благодарен людям за улыбки,
Я проклинаю все свои ошибки
И в мир стучусь: живой там кто-то есть?
Я чувствую душевный неуют,
Как будто мозг слегка куда-то сдвинут.
Врачи меня в свои владенья примут
И томные рулады пропоют.
Я всех люблю. Накрою стол для всех
И выпаду в осадок из сознанья.
Наш грешный мир – он просит подаянья,
Сквозь слёзы те, что заглушает смех.
Наказание
Трудна к Всевышнему дорога
На склоне дьявольского дня...
Я с малых лет не верил в Бога,
Но верил Бог всегда в меня.
Когда дожил я до расплаты
За все вчерашние грехи,
Мой Бог промолвил: «Виноват ты,
Наказан будь – пиши стихи».
Два солнца
Кощунственный огонь пожрал и плоть и твердь.
Бросается зверьём в глаза мои громада
Двух солнц. Одно – моё, другое – Ленинграда
И тех людей, что кинулись во смерть,
Спасая город, ставший частью ада...
Но белым людям чёрных снов не надо,
Они мечтают жизнь влачить без снов,
Без праздников, без радости, но с хлебом.
И древний дед, нужду справляя в небо,
Сегодня жизнь на хлеб сменять готов,
Но в Ленинграде нет в достатке хлеба,
Зато полно над головами неба:
Хоть пей его, хоть кулаком круши...
Зачем вершить победные парады
Под солнцем тем, что родом из блокады,
Когда восходит солнце из души?
Россия
Ни к чему дразнить судьбу
Мужику печатным словом…
В этом мире бестолковом,
Словно в цинковом гробу,
Без забот и без регалий
Прозябаю, загниваю,
Не пишу и не читаю…
И вернусь к друзьям едва ли…
Раскрывает полночь пасть
И ложится на газоне.
Резво в небе скачут кони…
Им бы с неба не упасть…
Гей, ты, гей, ты, мама-Русь!
Нынче я в твоём подоле,
Будто бы в Кровавом поле,
Среди мёртвых затаюсь.
Не дожить мне до весны:
Понесут вперёд ногами
На погост, поближе к маме,
В её розовые сны…
Гроза
И кто же вас короновал,
Скелеты пыльные из гроба?
Игорь Хомечко
Жить сейчас совсем не просто.
Проще лечь да помирать.
От деревни до погоста –
Так скажу – рукой подать.
Здесь, в домах, живут живые,
Рядом мёртвые живут...
Словно раны ножевые
В небе молнии снуют!
Не гроза – людская злоба
Кем-то выпущена в свет...
Убежать готов из гроба
Перепуганный скелет.
От жилища, до жилища.
От живых до мертвецов
Ходит Смерть...
Как будто ищет
Заблудившихся жильцов.
***
Былой любви немые крохи
Не собирай в вечерний час:
Прошла любовь. Одни лишь вздохи –
Как утешение для нас.
Таким прекрасным всё же было
Ко мне внимание твоё.
Но ведь любовь, она, как мыло –
Туда, сюда, и нет её.
За пеленой печальной ночи
Ищу спасенье от стихов.
Ты мне, в который раз, пророчишь
Охапку слёз набором слов.
И, может быть, – в порыве страсти
Однажды к женщине другой –
Я вдруг пойму: какое счастье
Нам всё же выпало с тобой!
Фото
В старой хате, в платье модном
Тех времён – моя бабуля.
Рядом дед в плаще походном,
Будто ангел в карауле.
А в окно – семидесятый
Год назойливо стучится...
...До сих пор из этой хаты
Не могу я отлучиться...
Страна
Не помню грубостей и зла,
Не помню слов, что ты сказала,
Но помню, как меня нашла,
Как на руках своих качала...
Устав от праздников, вдвоём
Мы оставались в Мёртвом мире,
О чём-то думая своём,
Как будто бы в пустой квартире.
Проснусь, и встанет тишина
На долгий пост свой – к изголовью.
Меня, замёрзшего, страна
Согреет медленной любовью
Трава
Пробив асфальт, приметная едва,
Зелёная, свободная, живая,
Степенно к солнцу тянется трава,
В мои подошвы медленно врастая.
Из головы торчат стволы берёз,
И, как во сне, с трудом я понимаю,
Что наяву берёзами оброс,
Травой и мхом...
И – ничего не знаю!
В пучине света, на исходе дня,
Забыв своё земное постоянство,
Трава насквозь проходит сквозь меня,
Наметив путь в небесное пространство.
Она звезды касается уже
И с высоты земных людей жалеет.
Не потому ли грустно так душе,
Что лишь во сне она летать умеет.
***
Притихло сердце. Больше не болит.
И кажется, что мир вокруг незрячий...
Какой-то бомж стихами говорит,
Сойдя с ума от сущности собачьей.
Приемлю мрак, приемлю тишину,
И прежде чем навеки распрощаться,
Я всем долги забытые верну –
Негоже на земле в долгу остаться.
Уронит сад последнюю листву.
Зима откроет первые страницы.
Как хорошо, что я ещё живу,
Что из души не улетели птицы.
Смятение чувств
Не стихи - маета. Муза спит во дворе:
Тесно женщине пьяной в моей конуре.
На столе кавардак, он - прекрасен.
(У поэта всегда на столе кавардак)
Кто-то скажет: "Дурак". Ну, а я не дурак.
Я рассержен и очень опасен.
В подкидного со мною играет сентябрь,
(Мне не надо побед, вдохновенья хотя б...
Пусть оно нынче ночью приснится).
Я влюбиться хочу - я такой же как все
И следы мои с неба видны на росе,
И поэзь моя к свету стремится.
Отцветает любовь. (Расцветает душа)
Наплевать, что в карманах теперь ни гроша-
Но попробуй без злата и денег
Всем долги отдавать - и своим, и чужим,
Уезжая из общего в строгий режим
Чередою смертей и рождений.
Пахнет рыком овчарок мой утренний сон-
Он от лая людей лаем псов обнесён:
Разве в жизни такое бывает?
Не хочу под откос! Вздрогну, дёрну стоп-кран!
Смерть потащит во гроб, жизнь метнёт на диван,
Но похоже, что жизнь побеждает...
Белый голубь как флаг на тюремном окне.
За решёткою зэк улыбается мне-
Произносит какие-то фразы...
Никого не боюсь, ничего не боясь,
Я душою чистейшею тыкаюсь в грязь-
Все мы, смертные, вышли из грязи.
***
Не помнятся лица друзей и соседей,
но помнится утро, и помнится чудо –
тот маленький мальчик на велосипеде,
как маленький Бог, неизвестно откуда,
сюда прикативший...
в рассветах, в туманах
пытаюсь найти свои прошлые чувства,
пропавшие в памяти, в сердце, в обманах...
...я знаю, любить – это тоже искусство,
и жизнь потому для себя выбираю
без шума и гама, без криков и страсти,
ведь жить можно где-то и в домике с краю
с бесцветной надеждой на радость и счастье.
Церковь
Люди пришлые молятся Богу.
Тают свечи в тени образов.
Я во сне собираюсь в дорогу,
А проснусь – уходить не готов.
Утром тени ползут от деревьев,
Замирая у самых дверей.
Храм на треть развалился в деревне,
Но открыт целый день для людей.
Находя утешенье в молитве,
Церковь громко о чём-то молчит.
И со стен её, как после битвы,
То и дело летят кирпичи.
***
Теперь уже не помню лица
У гроба замерших людей...
Загробный мир – не заграница –
Пугает мрачностью своей.
А в этой жизни тоже битвы –
За хлеб насущный, за себя.
Я целый день учу молитвы,
В страданьях Бога возлюбя.
И все равно, забыв два слога,
Слова случайные шепчу,
Как будто бы обидеть Бога
Своим молчаньем не хочу.
За минуту до смерти
Мёртвый парень откроет глаза.
На ресницах застыла слеза,
И всё кажется – скатится скоро.
Человек превращается в тлен,
Попадая на кладбище в плен.
В пору новых своих перемен
Псов голодных набросится свора
На несчастную душу его.
Я счастливые помню всего
Пару дней непонятных, поверьте.
Я не знаю, что будет потом,
И к земле припадаю лицом,
Будто вновь перед Божьим крыльцом,
За минуту до собственной смерти.
Из далёких родительских мест
Привезут мне берёзовый крест,
Весь пропахший родными полями...
Запоют мужики на селе
О любви, что пропала во мгле,
О забытой отцовской земле,
Что глядит на меня со слезами.
***
Упал последний гром. Затихло всё вокруг
Вернулся ли покой к хозяюшке в дому?..
Идёт солдат домой. Он враг мне или друг?
Живой он или нет? Не знаю, не пойму.
Идёт солдат домой. Он пьяный от наград.
Ему ли песни петь, да слов хороших ждать?
А мир, слепой медведь, его приходу рад,
Не в силах за кордон из этих мест сбежать.
Идёт солдат домой. Идёт солдат с войны.
Всё кажется, что он в печали вековой
Просёлочных дорог… А над Россией сны
Туманные плывут. Плывут к себе домой.
***
Россия! Медовая сладость!
Слиянье Любви и Огня!
Как будто случайная радость,
Что вдруг посетила меня.
Я – житель Российской деревни!
Я песни слагаю о том,
Как бабушки наши – царевны
Поют о любви под окном.
Их праздником прошлое правит,
Ведь память, свидетель судьбы,
В истории Жизни оставит
Историю каждой избы!
Беда
Сгорит дотла душа моя, однако
Сквозь смрад и пепел выдохну: «Живу!»
Облает мир бездомная собака,
И в мир иной умчится наяву.
Опять меня в толпе никто не ищет,
Взломав устои, выдохнет беда:
«Ты лёг костьми. Ты там, на пепелище,
Бери костыль и уходи туда!»
И я шагну в былое, словно в пропасть,
На стыке двух невидимых миров,
И не услышу, как кричит Европа:
«У нас своих хватает дураков!»
Но я живой! Я в облаках витаю,
На землю опускаясь всякий раз.
И знаю то, что жизнь не выбирают,
А жизнь сама во тьме находит нас!
Погребённая душа
Завяли снова чувства, как цветы...
А как всё было празднично и лихо!
Мы за собою все сожгли мосты,
Но в наших душах вновь неразбериха.
Я целовал твои ладони, чтоб
В былое чувство снова возвратиться.
А для тебя хоть битва, хоть потоп.
Ты не вернёшься.
Ты не будешь сниться.
Историю, как сено, вороша,
Пускай услышит славный мой потомок,
Что плачет погребённая душа,
На свет пытаясь выйти из потёмок.
Плач о Ленинграде
Много дней, чего-то ради,
Не во сне, а наяву
Плачу я о Ленинграде:
Нет его. А я – живу,
Проводив эпоху.
Время
Я в душе теперь храню,
Наслаждаясь связью с теми,
Кто давно уже в раю.
Здесь – стихов моих обитель,
Потому я слышать рад,
Как шумит крылами Питер,
Превращаясь в Ленинград!
Компромат
Позабыв про Слово Божье,
И про то, что рядом Бог,
Кроют словом бездорожье
Мужики меж двух дорог.
Дождь бушует в этом крае.
Изошёл народ на мат.
Что ж ты, Бог, ему прощаешь
Сей греховный компромат?
***
Я выдумал огромную страну.
Я оживил слезами пёстрый глобус.
Пусть жизнь моя, как старенький автобус,
Везёт людей назад, но не в войну.
Уехали в день прошлый рыбаки,
Закинули в ночное небо снасти –
И тянут их, как будто бы из пасти
Невесть как в небо рухнувшей реки.
***
Проходят дни, а счастье - мимо, мимо.
И мысли не о счастье - о вещах,
И о деньгах, которые незримо
В карманах осязаю натощак.
От этих мыслей нет сегодня толку...
И, наблюдая суть свою из вне,
Уподобляюсь загнанному волку,
А этот волк - затравленному мне.
Свой старый быт когда-нибудь разрушу,
Устроив жизнь на берегу другом:
Там нет людей, никто не влезет в душу
Ни словом злым, ни грязным сапогом...