Февраль две тысячи восемнадцатого года разнообразен в погоде: солнечные дни сменяются кратковременными дождями, холодные порывы ветра сталкиваются с тёплым, туманы порой закрывают пейзажи гор, за время зимы у нас в городе снег так и не выпал и лишь пару раз на верхушках гор зима усадила снег белыми лебедями, но тёплые порывы циклонов растворили этот один из признаков зимы. Солнечные лучи, прогревая растения, заставили их поверить в наступление весны и приятно смотреть на цветение миндаля, сливы, кустарники, распустившиеся розы, словно молодые девицы, начинающие жизнь без страха и сожаления. Подснежники зацвели восьмого января в Симеизе, во дворе у моей приятельницы Светланы. Любование ими доставляет радость и, вдыхая аромат свежести, ты получаешь праздничное настроение. У меня на балконе продолжают приносить плоды помидоры «Черри», их посадила дочь Алёна и ухаживает за ними. Всю зиму они плодоносят. Зима подходит к завершению по времени года, но завтра обещают морозы.
Поездки в другие города, праздники – так и пробежало зимнее время. Если каждый день тебе что-то нужно сделать, или поехать, ты не замечаешь времени. Дни, насыщенные событиями, дают тебе второе дыхание жизни. Чем меньше свободных минут, тем лучше я себя чувствую.
В Севастополе прогнозируют до минус трёх градусов мороза. Мы едем с Татьяной на выступление – праздничный концерт для военнослужащих в честь Дня защитника Отечества. Будем читать стихи, и где? На крейсера «Москва». Мы так долго ждали этого момента. Я помню песню из детства со словами: «Что тебе снится, крейсер «Аврора»?» Крейсер – звучит как величественное и недосягаемое, непобедимое явление. Очень гордо звучит: «Крейсер Москва».
Я человек военнообязанный, есть военный билет, но мои сражения и служба проходили в больнице, я сражалась с болезнями за жизнь людей: принимали поступающих, кормили, носили на носилках, спасали от смерти, но иногда люди умирали. Всё как на войне, но в мирное время. Те же тревожные часы, что и у военных, забота, переживания. Отслужила двадцать лет. Военный билет храню, иногда вспоминаются больные люди в отделении кардиологии, помню некоторых фамилии и события минувших дней. Но и сегодня жизнь полна событиями, она интересна с включением в ней неожиданностей.
– Ты ходила на автовокзал? Купила билеты в Севастополь? – спросила подруга и соратник по перу Татьяна.
– Да, купила. Вот, возьми. – Я достала из кошелька билет и отдала Татьяне.
Татьяна забрала билет и они с сыном ушли домой. Она спешила. А я прошлась по набережной с ялтинскими литераторами. У нас было очередное заседание литературного клуба «Созвездие лиры» в кафе. Я зашла в магазин, купила хлеб и молоко и поехала домой.
– Люда, взять билеты обратно из Севастополя? Я сейчас на автовокзале.
– Да, возьми, часов на шесть – ответила я на звонок Татьяны, сидя дома в кресле.
Через час я позвонила Татьяне:
– Купила билеты?
– Да, купила, – смеялась Татьяна, – туда два, обратно три. Мы в магазин заходили, и я выбросила билет, тот, что ты купила.
– А зачем три?
– Я с сыном еду.
– Зачем же ты выбросила билет?
– Я его вместо чека магазинного выбросила.
– Да, весёлое начало. Ну, ладно, не до смеха сейчас, завтра в пять утра вставать. Нам нужно быть на крейсере «Москва» в девять часов тридцать минут. Пока. До завтра.
Я проснулась без пятнадцати пять, выпила кофе, оделась и по темноте спустилась по ступеньках к автовокзалу. Зашла в автобус, через пять минут пришла Татьяна с сыном. Контролёр проверял билеты:
– А у кого пятое место?
– Пятого места не будет. Я билет выбросила – с улыбкой ответила Татьяна. – Вы же не возвращаете деньги или другой билет? Это плохо. А билет нечаянно вместо чека выбросили.
Контролёр посмотрел на нас отрешённым взглядом и молча вышел из автобуса.
– Водитель, нам нужен четырнадцатый причал или пристань, в Севастополе! Скажите, когда выходить!
Водитель помолчал, наверное, он не знал, где, а потом ответил:
– Езжайте до конечной.
Что ещё может быть проще, когда не знаешь – до конечной.
«Всё ясно – подумала я, – он нам не скажет».
Севастополь нами плохо изведан, но знаю, что перед кольцом много дорог в разные стороны Севастополя. А одна из них – Северная. Других дорог не знаю. Выхода нет, едем до конечной. Там будем спрашивать.
Моросил дождь, местами туман стелился плотным слоем. Ближе к Севастополю появился ветер. Когда вышли из автобуса, холодный морозный воздух порывом бросился на нас. Я была в шубе. Мне дочь Алёна сказала:
– Мама, в Севастополе завтра будет три градуса мороза. Одевай шубу и шапку. Это тебе не Ялта.
Теперь понимаю, что прогноз погоды оправдан.
На автовокзале в Севастополе мы спросили, как проехать на четырнадцатую пристань. И мужчина нам ответил:
– Вам нужно на Северную сторону, езжайте до центра, там спросите.
Да что же это? Никто не может сразу объяснить? Долго, что ли, объяснять? Или севастопольцы не любят объяснять?
Мы сели в автобус и через три остановки вышли у беленых колонн возле моря. Морозный ветер покалывал иголочками наши лица. Людей мало в городе, никто не объясняет, и мы немного погрустнели. Долго ли ещё добираться? И где стоит крейсер «Москва»?
– Мужчина, нам нужно на четырнадцатую пристань? На чём можно туда добраться?
– Внизу стоят катера. Идите и там спросите, – мужчина вытянул руку в сторону моря.
Мы побежали вниз за впереди идущей девушкой. Где-то должны быть кассы. Кассы закрыты. Идём дальше. У железной калитки стоит женщина-контролёр и продаёт билеты. Люди бегут на катер. Нам тоже надо поторопиться.
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на четырнадцатую пристань. На Северную сторону – сказала я.
– В Голландию – добавила Татьяна.
Меня это название немного смущало.
– Вот, на катере садитесь, там спросите.
Да что ж такое, бегаем по Севастополю как иностранцы, говорим по-русски, но никто не объясняет. И где эта Голландия?
Мы купили билеты и зашли на катер. Сели по правую сторону. Куда плывём? Я поинтересовалась у мужчины:
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на крейсер «Москва».
– В Голландию – добавила Татьяна.
– Я знаю, я работал на крейсере «Москва» много лет. Вам нужно пересесть на маршрутку и ехать до конечной.
– Опять до конечной, всё время до конечной, а конца не видно, похоже всё закручено кругами, – подумала я, сомневаясь в правильности пути.
– Потом нужно будет идти возле моря или выйти перед железной дорогой. Но тоже нужно идти, по расстоянию одинаково, но впереди могут быть закрыты ворота, и вы не пройдёте.
Мужчина ещё повторил маршрут, но нам было непонятно, где лучше выйти и куда идти дальше? Словно выполняли боевое задание по разведыванию местности. И мужчина добавил нам излюбленную севастопольскую фразу:
– Там спросите.
Сын Татьяны смотрел на навигацию в телефоне. Следил, на правильном ли мы пути. Но путь запутывался с пересадками транспорта.
Катер подплывал к берегу, люди вставали со скамеек и двигались к выходу.
– Выходим? – спросила Татьяна.
– Нет. Едем до конечной, – произнёс сын уверенным голосом.
– Так это и есть конечная, катер обратно пойдёт – сказала я и засомневалась, а может, и правда не конечная. Кто их поймёт?
Мы совсем запутались: где Северная, где четырнадцатый причал, где Голландия? Куда мы приехали: в Севастополь или в Голландию?
Выйдя с пристани на дорогу, впереди мы увидели стоянку автобусов.
– Нам нужно на четырнадцатую пристань или причал, на крейсер «Москва»? – спросила я у рядом идущей женщины.
– В Голландию? – добавила громким голосом Татьяна.
– Впереди стоят автобусы, вам туда, на 46 номер.
– Пойдёмте быстрей, вон стоит №46. Нам нужно успеть, времени мало осталось, можем не успеть к назначенному времени на крейсер.
Я побежала вперёд и вскрикнула, увидев на автобусе название:
– Голландия! Вот она! Мы её нашли!
Мы сели в автобус, в нём было около шести пассажиров.
– Мы едем, кажется, обратно, в сторону Ялты, – обращаясь к Татьяне, произнесла я.
Сзади сидели мужчины. Один из них ехал с нами на катере.
– Мужчина, скажите, как попасть на крейсер «Москва?
– Вам тот мужчина на катере говорил выходить на железной дороге. Но лучше не нужно. Езжайте до конечной. Там спросите.
Заколдованные круги получаются, третий раз нам говорят: «Езжайте до конечной, там спросите», и никто не говорит, где же этот конечный пункт.
– Да, у вас в Севастополе всё запутано – сказала я, обращаясь к мужчине из катера.
– Язык до Киева доведёт, – произнёс мужчина.
– Туда нам сегодня точно не нужно, – возразила я. – Нам бы до Голландии добраться. У нас в Ялте всё понятно. С гор все спустились к центру, всё рядом.
– А у вас рыбаки ловят рыбу?
– Да, ловят, – ответила Татьяна.
– А у нас квадракобры пускают – камера, летающая такая, знаете?
– Да. Знаем.
– А потом встречают вместе с рыбой и штраф.
– Приезжайте к нам, в Ялту.
Мы вместе посмеялись и мужчины вышли на остановке. А мы ехали ещё минут двадцать. До начала концерта оставалось тридцать минут.
– Смотрите, поворот. Может, нам выходить? Не пропустить бы остановку, а то обратно поедем.
– Это конечная? – спросила я.
– Да, конечная, – устало произнёс водитель.
– Выходим.
– Да, выходим, – подтвердила Татьяна
И мы принялись приставать к прохожим с один вопросом, с волнением и тревогой в голосе, что не сможем справиться с ответственным заданием. Для нас было очень важно успеть по времени.
– Нам нужен четырнадцатый причал, крейсер «Москва»? – обратилась я к пассажирке, вышедшей из автобуса №46.
– Идите туда, по тропинке вниз. Там спросите.
Холодно. Людей на улице мало. Спросим – подумала я, – если будет у кого. Мы шли по тропинке между старых ржавых заборов, ступая на подмёрзшую землю, а местами замешанную на дожде. Мы шли, растерянные в своих действиях, но уверенные, что крейсер близко. Оставалось восемнадцать минут до начала концерта, посвященного «Дню защитника Отечества». Мы двигались вперёд, чтобы приблизиться к морю, наверняка крейсер здесь. Вот мы у моря. Ура! Четырнадцатый причал или пристань? Но где же крейсер? Старенький домик с маленьким окошком, но никого в нём нет. Небольшой каменный навес с двумя столбами, побитый временем и людьми. Скамейка. А вокруг ни одного человека. У кого спрашивать? Куда дальше?
– Смотрите, на той стороне бухты стоит крейсер «Москва» – сказал сын Татьяны.
– Да, действительно крейсер «Москва». Мы его нашли. Но кто перевезёт нас по воде? Маленьких катеров здесь нет. Какая-то заброшенная Голландия. На Севастополь не похожа.
Мы бегали по четырнадцатой пристани и пытались высмотреть дорогу по земле к крейсеру.
– А как мы туда попадём? Между нами и крейсером морская вода. Куда идти? Или плыть нужно? А сколько времени осталось? – обратилась я к Татьяне. – Опаздывать нельзя. Люди военные. Дисциплина.
– Осталось десять минут – ответила Татьяна. – Люда, звони Вячеславу Владимировичу, у меня телефон в рюкзаке.
– Хорошо, сейчас позвоню: – Вячеслав Владимирович, мы в Голландии, на четырнадцатой пристани. Здесь никого нет. Что нам делать? Куда идти.
– Вы проходили через КПП?
– Нет. А где это?
– Ищите. Мы только что его проехали на автобусе.
– Ага, хитренькие, они на машине из Симферополя добираются, не выходят, и до крейсера поехали на автобусе. А мы здесь бегаем по Голландии, ни одного человека нет.
– Пойдемте вправо, там железные ворота и табличка. Навигатор показывает, что мы уже близко – сказал сын Татьяны и пошагал вперёд.
На табличке, висевшей на воротах, мы прочитали: «Посторонним вход воспрещён. КПП.
– О-о-о!!! Проход здесь. Пришли – сказала я.
Из окошка пропускного пункта выглянул мужчина в форме.
– Нам нужно пройти на крейсер «Москва». У нас выступление в девять часов тридцать минут. Как пройти туда? – спросила я, с уверенностью думаю, что мы почти на месте.
– Вам нужно возвращаться и идти по дороге. Но вокруг идти вы не успеете – это будет долго – объяснял мужчина средних лет.
– Есть путь короче. Видите – кипарисы у моря, идите туда, возле последнего поворачивайте, идите вперёд по тропинке, там у высоких камней будет верёвка, по ней перелезьте, а дальше пешком.
– Хорошо, спасибо.
И мы быстрым шагом двинулись вперёд на «баррикады», чтобы задание было выполнено успешно.
Небольшая кромка забетонированной дороги быстро закончилась. Дальше – по камням, потом по земле и вот последний кипарис. Слева – камни и море, справа – заборы из металлической сетки прошлых времён, выше – маленькие жилые дома. Тропинка закончилась – остановка конечная. Впереди высокие белые камни. Рядом мы обнаружили верёвку. Вот она.
– Я туда не полезу – сказал сын Татьяны. – Очень высоко, зацепиться не за что.
– Но я тем более не смогу наверх залезть. Забор высокий, а с той стороны колючая проволока – возмутилась я.
– Ещё подумают, что мы чужие. А вдруг стрелять начнут? – сказала Татьяна. – Видели надпись: «Посторонним вход воспрещён».
Куда же идти: ловушка какая-то! Вот вам и Голландия на четырнадцатом причале. Ему число надо было дать тринадцать.
– Давайте вверх по дороге поднимемся – предложил сын Татьяны.
Мы совещались, идя обратно в сторону дороги, поднимавшейся вверх. Решения принимали быстро. За металлическим забором из небольшого домика вышла девушка в форме.
– Девушка, нам нужно на крейсер «Москва»? У нас выступление. Там будет концерт. Куда нам идти? У нас пять минут остаётся до выступления.
– Идите вниз к морю. Возле камней верёвка. По ней пройдёте возле моря, и по камням до крейсера.
– Мы там были. В море идти, ноги намочим. А на улице мороз.
Похоже, другой дороги нет – только по канату. Рискнём. Странная эта Голландия в Севастополе. Всё незнакомое, запутанное, словно в чужой стране. Да, чаще нужно приезжать в Севастополь.
– Давайте попробуем вниз спуститься, – советовались мы. – Будем все вместе держаться за канат. В одной упряжке не так страшно. Падать, так вместе, в любимое Чёрное море.
Вода прозрачная, изумрудная и холодная. Крепко держась двумя руками, мы скользили по белым камням вниз, упиравшихся своей мощью в морские камни. Татьяна была первой, и, перешагнув по камням в море за стену белых камней, крикнула:
– Я вижу песок и тропинку. Здесь невысоко.
За Татьяной поднялся наверх Влад. Парням это легко удаётся. А я в тяжёлой шубе и белых сапожках, преодолевая препятствия, касаясь сапогами моря, взобралась, оставляя верёвку-канат, глядя на неё, как на реликвию. Получив навыки альпиниста и моряка, мы совершили пехотную пробежку к виднеющимся кораблям. Мы у цели. Появился военный. Значит, на правильном пути.
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на крейсер «Москва», мы правильно идём?
– Да, он последний стоит. Вам туда, – и офицер указал на пропускной пункт.
Мы пробежали в открытую дверь пункта.
– Через пять минут крейсер отплывёт – сказала Татьяна.
– Нет, ты что, он в море не выходит, концерт внутри крейсера будет.
– А я думала: в море.
– Много чести. Скажи ещё: капитан первого ранга будет встречать.
Пробегая, мы поздоровались с офицерами. Они стояли на пристани, глядя на корабли, и беседовали. Ветер холодный, ещё несколько метров. Вот он – крейсер «Москва». Задание выполнено, прибежали вовремя, нас встречали. Мы поднялись по трапу. Молодой человек в форме с погонами приказал, обращаясь к матросу, стоявшему у трапа, одетому в длинный, овечий тулуп (да, нелегко здесь ребятам служить, в мороз стоять – подумала я): – Проведи гостей, где будет проходить концерт.
Мы последовали за дежурным матросом, спускаясь вниз, и у дверей перешагивая через выступы. Да, не побегаешь. Перед глазами мелькали закрытые коробки на стенах и трубы. В помещении, куда привёл нас молодой служащий, на деревянных скамейках сидели матросы.
– Вы как добирались? – спросил Вячеслав Владимирович.
Я вкратце рассказала ему, и добавила: «После каната – на подводной лодке».
– Прямо из Ялты? – не всё расслышав, спросил он.
– Да, из Ялты.
И мы рассмеялись.
Выступающие суетились в маленькой комнате. Я положила шубу на двухъярусную кровать, а сверху бросила синий тёплый шарф.
В помещении зазвучали поздравления с Днём защитника Отечества, стихи, песни. Фотоснимки на память. Вячеслав Владимирович подарил книги в библиотеку. А я подписала свою книгу «Я буду рисовать стихами»: «Экипажу гвардейского крейсера «Москва» от автора», и вручила её офицеру. Затем состоялось вручение благодарностей всем участникам концерта. Для нас это знаменательное событие. В благодарности написано:
«За огромный вклад в патриотическое воспитание личного состава, творческие успехи, активное участие, старание инициативу, и в честь Дня защитника Отечества, подписанную командиром войсковой части, капитаном 1 ранга О. Князевым.
После вручения грамот нас пригласили в офицерскую столовую, где предложили чай с печеньем. Уютная большая комната с картинами, флагами. А на двух экранах телевизоров светилась надпись: Союз писателей Крыма, то есть мы, что было вдвойне приятно увидеть. Этот наш маленький вклад в жизнь молодых парней-моряков, наши стихи и песни. Мы старались. И если одна строка или слово затронули их сердца, то для нас это лучшая благодарность. Но это ещё не всё. Командир повёл нас на экскурсию по крейсеру. Мы обрадовались, вышли на палубу. Холодный ветер подул мне в шею, и тут я вспомнила, что шарф оставила в маленькой комнатке. Офицер рассказывал про орудия.
– Я забыла шарф, где мы раздевались перед концертом, – поворачиваясь к офицеру, сказала я.
– Не волнуйтесь, сейчас вам его принесут – ответил офицер, приятный молодой мужчина среднего роста.
– Принеси шарф, – обращаясь к матросу, скомандовал офицер, и объяснил, где его найти.
Мы медленно продвигались по крейсеру, внимательно слушая историю крейсера. Подбежал молодой офицер, без шарфа. Я подумала: не нашёл, придётся распрощаться. Как Тане с билетом.
– Что? Говори – произнёс офицер.
– Они меня послали, – ответил матрос.
– Кто? Позови мне…, – и офицер назвал фамилию.
Экскурсия продолжалась. Подошли двое матросов.
– Ну что вы за мной ходите? Видите, я занят, экскурсия. Подождите внизу, дверь сейчас откроют, я приказал.
Минут через десять шарф был доставлен на верхнюю палубу тем же матросом, что бегал в первый раз. Он по-мужски держал его крепко, свернутым и зажатым в ладони. Я радостно взглянула на шарф:
– Спасибо большое.
Теперь полная экипировка против зимы. Экскурсия по крейсеру «Москва» закончилась и офицер, провожая нас, спустился на пристань и спросил у симферопольцев:
– Вы на чём добираетесь?
– Мы на автобусе, – ответил Вячеслав Владимирович.
Мы трое: я, Татьяна и её сын остановились с мыслями: «Неужели опять по канату, затем пешком, на маршрутке, на катере. Может, есть другой путь?» Офицер видел нашу неопределённость и сказал:
– Могу подвезти вас до КПП.
– Вам куда?
– Нам в город, к Дому офицеров. Там в три часа концерт.
– Хорошо, садитесь, но только до КПП.
На улице морозно, ветер. Так не хочется идти с препятствиями. Но спасибо ему, хоть по канату не придётся идти. Мы уселись в машину.
– А здесь тепло, погреемся – произнесла Татьяна.
– Да, тепло – подтвердила я.
Пока мы перекидывались словами, командир вышел из машины, обошёл её вокруг и через три минут стоял у открытой двери, с моей стороны. Он, протягивая мне трогательно, по-джентельменски, руку, произнёс:
– Выходите.
Я смотрела, не понимая ситуации, что мы натворили, но выходить на мороз не хотелось. Я посмотрела на Татьяну. Она молчала и смотрела на офицера.
– Вы шутите? Куда выходить?
– Выходите из машины.
Я подумала: «Ладно, дойдём пешком, маршрут не забыли. Служба, наверное, обстоятельства изменились».
Мы вышли разочарованные на мороз. Северная сторона. Вот когда вспоминаешь преимущества юга.
– Проходите сюда, – шагая к рядом стоящей машине, сообщил офицер. Вас довезёт командир.
Это лучший вариант. Мы уселись в машине. Вторая попытка, чтобы не идти пешком.
– Вам куда нужно?
– Нам к Дому офицеров.
– Я вас в город отвезу, я туда еду.
– Замечательно. Спасибо – ответили мы по очереди.
Я достала благодарность и прочитала:
– Черноморский флот Российской Федерации. Открыла внутреннюю сторону и прочла внизу над печатью:
– Командир войсковой части, гвардии капитан 1 ранга О. Князев.
Мы с Татьяной сидели на заднем сидении машины.
– Скажите, случайно не вы О. Князев, – громко произнесла я.
– Да, я Князев. – ответил офицер.
Мы переглянулись с Татьяной. Вот нам повезло. Сам О. Князев, капитан 1 ранга везёт нас в город на своей машине из Голландии. Моя мама сказала бы: вот так подфартило. Больше ни о чём спрашивать я не решалась. Подъехав к Дому офицеров, мы поблагодарили капитана и, войдя радостные в фойе, под музыку оркестра станцевали с Татьяной вальс. А затем похвастались Вячеславу Владимировичу:
– Нас сам Князев довёз до города, капитан 1 ранга.
– Серьёзно?
– Да, мы не обманываем.
– Как вам повезло!
– Но вы же по канатам не лазили?!
Мы посмотрели концерт, не долго, и поехали домой.
Смотрю сейчас на благодарность, где на развороте фотография крейсера «Москва» и удивляюсь: я была на этом крейсере, ходила по палубе, читала стихи перед матросами. Нас так приветливо приняли. И пусть никогда не стреляют его орудия, пусть ходят экскурсии, а мы будем читать для экипажа крейсера стихи, петь песни. Пусть юношей и мужчин поздравляют каждый год с праздником «Дня защитника Отечества». А у них будут только учения. Пусть служат для мира и во имя мира! А мы будем радовать своими творческими успехами. Да, из пятисот человек экипажа кто-то тоже пишет стихи и песни в свободное время. Творчество нас объединяет. И пусть наша дружба будет самым главным оружием.
Поездки в другие города, праздники – так и пробежало зимнее время. Если каждый день тебе что-то нужно сделать, или поехать, ты не замечаешь времени. Дни, насыщенные событиями, дают тебе второе дыхание жизни. Чем меньше свободных минут, тем лучше я себя чувствую.
В Севастополе прогнозируют до минус трёх градусов мороза. Мы едем с Татьяной на выступление – праздничный концерт для военнослужащих в честь Дня защитника Отечества. Будем читать стихи, и где? На крейсера «Москва». Мы так долго ждали этого момента. Я помню песню из детства со словами: «Что тебе снится, крейсер «Аврора»?» Крейсер – звучит как величественное и недосягаемое, непобедимое явление. Очень гордо звучит: «Крейсер Москва».
Я человек военнообязанный, есть военный билет, но мои сражения и служба проходили в больнице, я сражалась с болезнями за жизнь людей: принимали поступающих, кормили, носили на носилках, спасали от смерти, но иногда люди умирали. Всё как на войне, но в мирное время. Те же тревожные часы, что и у военных, забота, переживания. Отслужила двадцать лет. Военный билет храню, иногда вспоминаются больные люди в отделении кардиологии, помню некоторых фамилии и события минувших дней. Но и сегодня жизнь полна событиями, она интересна с включением в ней неожиданностей.
– Ты ходила на автовокзал? Купила билеты в Севастополь? – спросила подруга и соратник по перу Татьяна.
– Да, купила. Вот, возьми. – Я достала из кошелька билет и отдала Татьяне.
Татьяна забрала билет и они с сыном ушли домой. Она спешила. А я прошлась по набережной с ялтинскими литераторами. У нас было очередное заседание литературного клуба «Созвездие лиры» в кафе. Я зашла в магазин, купила хлеб и молоко и поехала домой.
– Люда, взять билеты обратно из Севастополя? Я сейчас на автовокзале.
– Да, возьми, часов на шесть – ответила я на звонок Татьяны, сидя дома в кресле.
Через час я позвонила Татьяне:
– Купила билеты?
– Да, купила, – смеялась Татьяна, – туда два, обратно три. Мы в магазин заходили, и я выбросила билет, тот, что ты купила.
– А зачем три?
– Я с сыном еду.
– Зачем же ты выбросила билет?
– Я его вместо чека магазинного выбросила.
– Да, весёлое начало. Ну, ладно, не до смеха сейчас, завтра в пять утра вставать. Нам нужно быть на крейсере «Москва» в девять часов тридцать минут. Пока. До завтра.
Я проснулась без пятнадцати пять, выпила кофе, оделась и по темноте спустилась по ступеньках к автовокзалу. Зашла в автобус, через пять минут пришла Татьяна с сыном. Контролёр проверял билеты:
– А у кого пятое место?
– Пятого места не будет. Я билет выбросила – с улыбкой ответила Татьяна. – Вы же не возвращаете деньги или другой билет? Это плохо. А билет нечаянно вместо чека выбросили.
Контролёр посмотрел на нас отрешённым взглядом и молча вышел из автобуса.
– Водитель, нам нужен четырнадцатый причал или пристань, в Севастополе! Скажите, когда выходить!
Водитель помолчал, наверное, он не знал, где, а потом ответил:
– Езжайте до конечной.
Что ещё может быть проще, когда не знаешь – до конечной.
«Всё ясно – подумала я, – он нам не скажет».
Севастополь нами плохо изведан, но знаю, что перед кольцом много дорог в разные стороны Севастополя. А одна из них – Северная. Других дорог не знаю. Выхода нет, едем до конечной. Там будем спрашивать.
Моросил дождь, местами туман стелился плотным слоем. Ближе к Севастополю появился ветер. Когда вышли из автобуса, холодный морозный воздух порывом бросился на нас. Я была в шубе. Мне дочь Алёна сказала:
– Мама, в Севастополе завтра будет три градуса мороза. Одевай шубу и шапку. Это тебе не Ялта.
Теперь понимаю, что прогноз погоды оправдан.
На автовокзале в Севастополе мы спросили, как проехать на четырнадцатую пристань. И мужчина нам ответил:
– Вам нужно на Северную сторону, езжайте до центра, там спросите.
Да что же это? Никто не может сразу объяснить? Долго, что ли, объяснять? Или севастопольцы не любят объяснять?
Мы сели в автобус и через три остановки вышли у беленых колонн возле моря. Морозный ветер покалывал иголочками наши лица. Людей мало в городе, никто не объясняет, и мы немного погрустнели. Долго ли ещё добираться? И где стоит крейсер «Москва»?
– Мужчина, нам нужно на четырнадцатую пристань? На чём можно туда добраться?
– Внизу стоят катера. Идите и там спросите, – мужчина вытянул руку в сторону моря.
Мы побежали вниз за впереди идущей девушкой. Где-то должны быть кассы. Кассы закрыты. Идём дальше. У железной калитки стоит женщина-контролёр и продаёт билеты. Люди бегут на катер. Нам тоже надо поторопиться.
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на четырнадцатую пристань. На Северную сторону – сказала я.
– В Голландию – добавила Татьяна.
Меня это название немного смущало.
– Вот, на катере садитесь, там спросите.
Да что ж такое, бегаем по Севастополю как иностранцы, говорим по-русски, но никто не объясняет. И где эта Голландия?
Мы купили билеты и зашли на катер. Сели по правую сторону. Куда плывём? Я поинтересовалась у мужчины:
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на крейсер «Москва».
– В Голландию – добавила Татьяна.
– Я знаю, я работал на крейсере «Москва» много лет. Вам нужно пересесть на маршрутку и ехать до конечной.
– Опять до конечной, всё время до конечной, а конца не видно, похоже всё закручено кругами, – подумала я, сомневаясь в правильности пути.
– Потом нужно будет идти возле моря или выйти перед железной дорогой. Но тоже нужно идти, по расстоянию одинаково, но впереди могут быть закрыты ворота, и вы не пройдёте.
Мужчина ещё повторил маршрут, но нам было непонятно, где лучше выйти и куда идти дальше? Словно выполняли боевое задание по разведыванию местности. И мужчина добавил нам излюбленную севастопольскую фразу:
– Там спросите.
Сын Татьяны смотрел на навигацию в телефоне. Следил, на правильном ли мы пути. Но путь запутывался с пересадками транспорта.
Катер подплывал к берегу, люди вставали со скамеек и двигались к выходу.
– Выходим? – спросила Татьяна.
– Нет. Едем до конечной, – произнёс сын уверенным голосом.
– Так это и есть конечная, катер обратно пойдёт – сказала я и засомневалась, а может, и правда не конечная. Кто их поймёт?
Мы совсем запутались: где Северная, где четырнадцатый причал, где Голландия? Куда мы приехали: в Севастополь или в Голландию?
Выйдя с пристани на дорогу, впереди мы увидели стоянку автобусов.
– Нам нужно на четырнадцатую пристань или причал, на крейсер «Москва»? – спросила я у рядом идущей женщины.
– В Голландию? – добавила громким голосом Татьяна.
– Впереди стоят автобусы, вам туда, на 46 номер.
– Пойдёмте быстрей, вон стоит №46. Нам нужно успеть, времени мало осталось, можем не успеть к назначенному времени на крейсер.
Я побежала вперёд и вскрикнула, увидев на автобусе название:
– Голландия! Вот она! Мы её нашли!
Мы сели в автобус, в нём было около шести пассажиров.
– Мы едем, кажется, обратно, в сторону Ялты, – обращаясь к Татьяне, произнесла я.
Сзади сидели мужчины. Один из них ехал с нами на катере.
– Мужчина, скажите, как попасть на крейсер «Москва?
– Вам тот мужчина на катере говорил выходить на железной дороге. Но лучше не нужно. Езжайте до конечной. Там спросите.
Заколдованные круги получаются, третий раз нам говорят: «Езжайте до конечной, там спросите», и никто не говорит, где же этот конечный пункт.
– Да, у вас в Севастополе всё запутано – сказала я, обращаясь к мужчине из катера.
– Язык до Киева доведёт, – произнёс мужчина.
– Туда нам сегодня точно не нужно, – возразила я. – Нам бы до Голландии добраться. У нас в Ялте всё понятно. С гор все спустились к центру, всё рядом.
– А у вас рыбаки ловят рыбу?
– Да, ловят, – ответила Татьяна.
– А у нас квадракобры пускают – камера, летающая такая, знаете?
– Да. Знаем.
– А потом встречают вместе с рыбой и штраф.
– Приезжайте к нам, в Ялту.
Мы вместе посмеялись и мужчины вышли на остановке. А мы ехали ещё минут двадцать. До начала концерта оставалось тридцать минут.
– Смотрите, поворот. Может, нам выходить? Не пропустить бы остановку, а то обратно поедем.
– Это конечная? – спросила я.
– Да, конечная, – устало произнёс водитель.
– Выходим.
– Да, выходим, – подтвердила Татьяна
И мы принялись приставать к прохожим с один вопросом, с волнением и тревогой в голосе, что не сможем справиться с ответственным заданием. Для нас было очень важно успеть по времени.
– Нам нужен четырнадцатый причал, крейсер «Москва»? – обратилась я к пассажирке, вышедшей из автобуса №46.
– Идите туда, по тропинке вниз. Там спросите.
Холодно. Людей на улице мало. Спросим – подумала я, – если будет у кого. Мы шли по тропинке между старых ржавых заборов, ступая на подмёрзшую землю, а местами замешанную на дожде. Мы шли, растерянные в своих действиях, но уверенные, что крейсер близко. Оставалось восемнадцать минут до начала концерта, посвященного «Дню защитника Отечества». Мы двигались вперёд, чтобы приблизиться к морю, наверняка крейсер здесь. Вот мы у моря. Ура! Четырнадцатый причал или пристань? Но где же крейсер? Старенький домик с маленьким окошком, но никого в нём нет. Небольшой каменный навес с двумя столбами, побитый временем и людьми. Скамейка. А вокруг ни одного человека. У кого спрашивать? Куда дальше?
– Смотрите, на той стороне бухты стоит крейсер «Москва» – сказал сын Татьяны.
– Да, действительно крейсер «Москва». Мы его нашли. Но кто перевезёт нас по воде? Маленьких катеров здесь нет. Какая-то заброшенная Голландия. На Севастополь не похожа.
Мы бегали по четырнадцатой пристани и пытались высмотреть дорогу по земле к крейсеру.
– А как мы туда попадём? Между нами и крейсером морская вода. Куда идти? Или плыть нужно? А сколько времени осталось? – обратилась я к Татьяне. – Опаздывать нельзя. Люди военные. Дисциплина.
– Осталось десять минут – ответила Татьяна. – Люда, звони Вячеславу Владимировичу, у меня телефон в рюкзаке.
– Хорошо, сейчас позвоню: – Вячеслав Владимирович, мы в Голландии, на четырнадцатой пристани. Здесь никого нет. Что нам делать? Куда идти.
– Вы проходили через КПП?
– Нет. А где это?
– Ищите. Мы только что его проехали на автобусе.
– Ага, хитренькие, они на машине из Симферополя добираются, не выходят, и до крейсера поехали на автобусе. А мы здесь бегаем по Голландии, ни одного человека нет.
– Пойдемте вправо, там железные ворота и табличка. Навигатор показывает, что мы уже близко – сказал сын Татьяны и пошагал вперёд.
На табличке, висевшей на воротах, мы прочитали: «Посторонним вход воспрещён. КПП.
– О-о-о!!! Проход здесь. Пришли – сказала я.
Из окошка пропускного пункта выглянул мужчина в форме.
– Нам нужно пройти на крейсер «Москва». У нас выступление в девять часов тридцать минут. Как пройти туда? – спросила я, с уверенностью думаю, что мы почти на месте.
– Вам нужно возвращаться и идти по дороге. Но вокруг идти вы не успеете – это будет долго – объяснял мужчина средних лет.
– Есть путь короче. Видите – кипарисы у моря, идите туда, возле последнего поворачивайте, идите вперёд по тропинке, там у высоких камней будет верёвка, по ней перелезьте, а дальше пешком.
– Хорошо, спасибо.
И мы быстрым шагом двинулись вперёд на «баррикады», чтобы задание было выполнено успешно.
Небольшая кромка забетонированной дороги быстро закончилась. Дальше – по камням, потом по земле и вот последний кипарис. Слева – камни и море, справа – заборы из металлической сетки прошлых времён, выше – маленькие жилые дома. Тропинка закончилась – остановка конечная. Впереди высокие белые камни. Рядом мы обнаружили верёвку. Вот она.
– Я туда не полезу – сказал сын Татьяны. – Очень высоко, зацепиться не за что.
– Но я тем более не смогу наверх залезть. Забор высокий, а с той стороны колючая проволока – возмутилась я.
– Ещё подумают, что мы чужие. А вдруг стрелять начнут? – сказала Татьяна. – Видели надпись: «Посторонним вход воспрещён».
Куда же идти: ловушка какая-то! Вот вам и Голландия на четырнадцатом причале. Ему число надо было дать тринадцать.
– Давайте вверх по дороге поднимемся – предложил сын Татьяны.
Мы совещались, идя обратно в сторону дороги, поднимавшейся вверх. Решения принимали быстро. За металлическим забором из небольшого домика вышла девушка в форме.
– Девушка, нам нужно на крейсер «Москва»? У нас выступление. Там будет концерт. Куда нам идти? У нас пять минут остаётся до выступления.
– Идите вниз к морю. Возле камней верёвка. По ней пройдёте возле моря, и по камням до крейсера.
– Мы там были. В море идти, ноги намочим. А на улице мороз.
Похоже, другой дороги нет – только по канату. Рискнём. Странная эта Голландия в Севастополе. Всё незнакомое, запутанное, словно в чужой стране. Да, чаще нужно приезжать в Севастополь.
– Давайте попробуем вниз спуститься, – советовались мы. – Будем все вместе держаться за канат. В одной упряжке не так страшно. Падать, так вместе, в любимое Чёрное море.
Вода прозрачная, изумрудная и холодная. Крепко держась двумя руками, мы скользили по белым камням вниз, упиравшихся своей мощью в морские камни. Татьяна была первой, и, перешагнув по камням в море за стену белых камней, крикнула:
– Я вижу песок и тропинку. Здесь невысоко.
За Татьяной поднялся наверх Влад. Парням это легко удаётся. А я в тяжёлой шубе и белых сапожках, преодолевая препятствия, касаясь сапогами моря, взобралась, оставляя верёвку-канат, глядя на неё, как на реликвию. Получив навыки альпиниста и моряка, мы совершили пехотную пробежку к виднеющимся кораблям. Мы у цели. Появился военный. Значит, на правильном пути.
– Скажите, пожалуйста, нам нужно на крейсер «Москва», мы правильно идём?
– Да, он последний стоит. Вам туда, – и офицер указал на пропускной пункт.
Мы пробежали в открытую дверь пункта.
– Через пять минут крейсер отплывёт – сказала Татьяна.
– Нет, ты что, он в море не выходит, концерт внутри крейсера будет.
– А я думала: в море.
– Много чести. Скажи ещё: капитан первого ранга будет встречать.
Пробегая, мы поздоровались с офицерами. Они стояли на пристани, глядя на корабли, и беседовали. Ветер холодный, ещё несколько метров. Вот он – крейсер «Москва». Задание выполнено, прибежали вовремя, нас встречали. Мы поднялись по трапу. Молодой человек в форме с погонами приказал, обращаясь к матросу, стоявшему у трапа, одетому в длинный, овечий тулуп (да, нелегко здесь ребятам служить, в мороз стоять – подумала я): – Проведи гостей, где будет проходить концерт.
Мы последовали за дежурным матросом, спускаясь вниз, и у дверей перешагивая через выступы. Да, не побегаешь. Перед глазами мелькали закрытые коробки на стенах и трубы. В помещении, куда привёл нас молодой служащий, на деревянных скамейках сидели матросы.
– Вы как добирались? – спросил Вячеслав Владимирович.
Я вкратце рассказала ему, и добавила: «После каната – на подводной лодке».
– Прямо из Ялты? – не всё расслышав, спросил он.
– Да, из Ялты.
И мы рассмеялись.
Выступающие суетились в маленькой комнате. Я положила шубу на двухъярусную кровать, а сверху бросила синий тёплый шарф.
В помещении зазвучали поздравления с Днём защитника Отечества, стихи, песни. Фотоснимки на память. Вячеслав Владимирович подарил книги в библиотеку. А я подписала свою книгу «Я буду рисовать стихами»: «Экипажу гвардейского крейсера «Москва» от автора», и вручила её офицеру. Затем состоялось вручение благодарностей всем участникам концерта. Для нас это знаменательное событие. В благодарности написано:
«За огромный вклад в патриотическое воспитание личного состава, творческие успехи, активное участие, старание инициативу, и в честь Дня защитника Отечества, подписанную командиром войсковой части, капитаном 1 ранга О. Князевым.
После вручения грамот нас пригласили в офицерскую столовую, где предложили чай с печеньем. Уютная большая комната с картинами, флагами. А на двух экранах телевизоров светилась надпись: Союз писателей Крыма, то есть мы, что было вдвойне приятно увидеть. Этот наш маленький вклад в жизнь молодых парней-моряков, наши стихи и песни. Мы старались. И если одна строка или слово затронули их сердца, то для нас это лучшая благодарность. Но это ещё не всё. Командир повёл нас на экскурсию по крейсеру. Мы обрадовались, вышли на палубу. Холодный ветер подул мне в шею, и тут я вспомнила, что шарф оставила в маленькой комнатке. Офицер рассказывал про орудия.
– Я забыла шарф, где мы раздевались перед концертом, – поворачиваясь к офицеру, сказала я.
– Не волнуйтесь, сейчас вам его принесут – ответил офицер, приятный молодой мужчина среднего роста.
– Принеси шарф, – обращаясь к матросу, скомандовал офицер, и объяснил, где его найти.
Мы медленно продвигались по крейсеру, внимательно слушая историю крейсера. Подбежал молодой офицер, без шарфа. Я подумала: не нашёл, придётся распрощаться. Как Тане с билетом.
– Что? Говори – произнёс офицер.
– Они меня послали, – ответил матрос.
– Кто? Позови мне…, – и офицер назвал фамилию.
Экскурсия продолжалась. Подошли двое матросов.
– Ну что вы за мной ходите? Видите, я занят, экскурсия. Подождите внизу, дверь сейчас откроют, я приказал.
Минут через десять шарф был доставлен на верхнюю палубу тем же матросом, что бегал в первый раз. Он по-мужски держал его крепко, свернутым и зажатым в ладони. Я радостно взглянула на шарф:
– Спасибо большое.
Теперь полная экипировка против зимы. Экскурсия по крейсеру «Москва» закончилась и офицер, провожая нас, спустился на пристань и спросил у симферопольцев:
– Вы на чём добираетесь?
– Мы на автобусе, – ответил Вячеслав Владимирович.
Мы трое: я, Татьяна и её сын остановились с мыслями: «Неужели опять по канату, затем пешком, на маршрутке, на катере. Может, есть другой путь?» Офицер видел нашу неопределённость и сказал:
– Могу подвезти вас до КПП.
– Вам куда?
– Нам в город, к Дому офицеров. Там в три часа концерт.
– Хорошо, садитесь, но только до КПП.
На улице морозно, ветер. Так не хочется идти с препятствиями. Но спасибо ему, хоть по канату не придётся идти. Мы уселись в машину.
– А здесь тепло, погреемся – произнесла Татьяна.
– Да, тепло – подтвердила я.
Пока мы перекидывались словами, командир вышел из машины, обошёл её вокруг и через три минут стоял у открытой двери, с моей стороны. Он, протягивая мне трогательно, по-джентельменски, руку, произнёс:
– Выходите.
Я смотрела, не понимая ситуации, что мы натворили, но выходить на мороз не хотелось. Я посмотрела на Татьяну. Она молчала и смотрела на офицера.
– Вы шутите? Куда выходить?
– Выходите из машины.
Я подумала: «Ладно, дойдём пешком, маршрут не забыли. Служба, наверное, обстоятельства изменились».
Мы вышли разочарованные на мороз. Северная сторона. Вот когда вспоминаешь преимущества юга.
– Проходите сюда, – шагая к рядом стоящей машине, сообщил офицер. Вас довезёт командир.
Это лучший вариант. Мы уселись в машине. Вторая попытка, чтобы не идти пешком.
– Вам куда нужно?
– Нам к Дому офицеров.
– Я вас в город отвезу, я туда еду.
– Замечательно. Спасибо – ответили мы по очереди.
Я достала благодарность и прочитала:
– Черноморский флот Российской Федерации. Открыла внутреннюю сторону и прочла внизу над печатью:
– Командир войсковой части, гвардии капитан 1 ранга О. Князев.
Мы с Татьяной сидели на заднем сидении машины.
– Скажите, случайно не вы О. Князев, – громко произнесла я.
– Да, я Князев. – ответил офицер.
Мы переглянулись с Татьяной. Вот нам повезло. Сам О. Князев, капитан 1 ранга везёт нас в город на своей машине из Голландии. Моя мама сказала бы: вот так подфартило. Больше ни о чём спрашивать я не решалась. Подъехав к Дому офицеров, мы поблагодарили капитана и, войдя радостные в фойе, под музыку оркестра станцевали с Татьяной вальс. А затем похвастались Вячеславу Владимировичу:
– Нас сам Князев довёз до города, капитан 1 ранга.
– Серьёзно?
– Да, мы не обманываем.
– Как вам повезло!
– Но вы же по канатам не лазили?!
Мы посмотрели концерт, не долго, и поехали домой.
Смотрю сейчас на благодарность, где на развороте фотография крейсера «Москва» и удивляюсь: я была на этом крейсере, ходила по палубе, читала стихи перед матросами. Нас так приветливо приняли. И пусть никогда не стреляют его орудия, пусть ходят экскурсии, а мы будем читать для экипажа крейсера стихи, петь песни. Пусть юношей и мужчин поздравляют каждый год с праздником «Дня защитника Отечества». А у них будут только учения. Пусть служат для мира и во имя мира! А мы будем радовать своими творческими успехами. Да, из пятисот человек экипажа кто-то тоже пишет стихи и песни в свободное время. Творчество нас объединяет. И пусть наша дружба будет самым главным оружием.