Каратов Сергей. Крылья

Повод для прогулки

Выбраться в лес не пускают дела,
Повод: грибы на участке соседа.
В воздухе плавают волны тепла –
Роскошь былая
Поблёклого лета.

Несколько белых – мечта грибника,
Осуществится ли, козни удачи.
Все пожелания наверняка
Вроде аванса…
А как же иначе?

Мир матерьялен,
И взыщут потом,
(Не позабудь поскупиться в желаньях).
Осень оранжевым лисьим хвостом
Красит листву и ликует в камланьях.

Роща теряет привычный уют,
Дятел берёзу берёт на поруки.
Славки, слетаясь,
Почти не поют,
Учат птенцов и скандалят от скуки.

Тарантелла

Плясал тарантул тарантеллу,
Мелькали серьги и кольцо;
Плясал усердно, и вспотело
Его мохнатое лицо.

Всё то, что было не подъёмно,
Сметалось взмахами ресниц;
Он в раж входил, и упоённо
Взвивался ввысь и падал ниц.

Тарантул отдал своё тело
Во власть зигзагам и кругам,
И прядь слетала то и дело
К периферическим ногам.

Дервиш

Рыбачил иль шары
Закатывал я в лузы
И хлеб свой добывал
Я с горем пополам.
Издревле повелось,
Что трепетные музы
Не любят приходить
К начальственным столам.

Согласье обретя
С моей природной ленью,
Терзаний избегу
В бессмыслице потуг.
А буду ль нужен я
Другому поколенью
И разберет ли кто
Моей машинки стук?

То ль золото, то ль кварц
Толкнешь носком ботинка,
В пути всего ценней
Сухарь или вода.
Иди, коль равных нет
Тебе для поединка,
Роняй волшебный свет
Наследный, как слюда.

О красоте

Спасительница мира – красота,
К тебе я предпочтений не скрываю,
С ночного ль неба свесилась звезда,
Иль говорит в ручье вода живая…

Ребёнок ли, резвящийся с мячом,
Иль женщина, стоящая в обнимку
На берегу с полуденным лучом…
Зверёныш ли, кому весь луг в новинку.

Спасительница мира… Или мы,
Введённые когда-то в заблужденье,
Живём в преддверье ядерной зимы,
Впрок запасая яркие виденья?

Чуткость 

Я из ржаного каравая,
Поспешно мякиш вырывая,
Бросаю уткам на воде,
А то и рыбам кое-где.

Они, всплывая из-под уток,
Сверкают желтыми боками,
И поглощают хлеб рывками,
Коль прозевали птицы… ну так!..

В мирах надводных и подводных,
Должно быть, всем нужна кормёжка.
И всякий мог бы сбросить крошку
В среду беспечных и голодных.

Так, о других не забывая,
Я все остатки каравая
Скормлю верблюдам или пони.
И ты о них, конечно, помни.

Лицедеи

Море с движением волн принимаешь, как Будду,
Звёздное небо читаешь, как Экклезиаста.
Знать бы хотелось, какому довериться чуду
Если любовь с озарением нас навещают не часто?

Планам большим не дано было сбыться… Извольте
Всё принимать как погрешность, среды изнурённость…
Только напрасно святые слова не мусольте:
Нам не понять, на кого снизойдёт одарённость.

Скоро сменяется лето на осень, а осень на скуку;
Каждое время питает своё продолженье.
Нас кто-то ссорит, и, слово вставляя под руку,
Всё подаёт, словно делает нам одолженье.

Мудрый печётся о людях, и лишь недостойным
Личное стало важней разорённой отчизны.
С болью взираешь на всё, оставаясь спокойным,
Топчешься молча на краешке яростной жизни.

Призвание 

Стрелка качнётся между
Надо и Не хочу,
Выручит лишь надежда:
Взвиться на каланчу.

И снова, подобно птице,
Довериться двум крылам,
И видеть, как золотится,
Купол и божий Храм.

Кличет грачами роспашь,
Утками – озерцо.
Вербы цветущей роскошь
Мёдом обдаст лицо.

Как тебе там летится,
Видишь ли Свыше знак?
…небо рождает птицу,
Поле рождает злак.

Главный символ 

У колокола должен быть язык,
Могучая и звонкая основа…
А для поэта отведён лишь миг
На дерзкое и праведное слово.

С претензией на вечность льют металл.
А наш поэт в трудах и в суматохе,
Он слово своё в свиток закатал,
Вещая всем от имени эпохи.

Надёжно песню сохраняет сингл –
Всё отдаётся времени в закланье;
Не звон, а слово самый главный символ,
И в нём от нас иным мирам посланье.

Берег

Цветут миндаль и алыча,
Весна – предвестница восторга.
А ветер, волны волоча,
Над морем движется с востока.

Мы здесь, то в море камень кинем,
То ловим луч, закрыв глаза;
Барашки белые на синем,
Над ними щерится гроза…

Остановились на мыске:
Искусно кем-то завитые
Лежат ракушки на песке –
Рапанов домики пустые.

И нас житейские шторма
От моря жизни отодвинут.
Но все равно – ушла зима,
А с ней и все невзгоды минут.

Сверчок 

Бой часов, исходящий от гирек,
Разгоняет душевную мглу.
Что, сверчок, деревенский мой лирик,
Сиротливо замкнулся в углу?

Вспыхнет солнце бодряще и ярко,
Будет много волнующих встреч,
Переселишься к деду в столярку,
А к зиме возвратишься за печь.

Понимаю, что круг твой замкнулся,
Ставший формулой: «знай свой шесток!..»
Не один через это рехнулся:
Мир для певчего слишком жесток.

Не приученный петь по заказу,
Выходи, развлечёмся вдвоём!
Для начала ударим по квасу,
А потом и покрепче нальём…

А потом ты и сам забояришь,
Лихо вскинешь задорный смычок,
Мир божественным звуком одаришь,
Не допущенный к славе сверчок.

Домой 

Домой вернешься сыном блудным,
Где не звучать трубе победно.
Мы все под этим солнцем скудным
Места делили худо-бедно.

К чему рвались, чего делили?
Казалось, жизнь преобращали…
Но дом возводят в том же стиле,
И сыты теми же борщами.

Нет никого!
Лишь друг твой давний,
Не говори высокопарно…
Талант, отцом в дорогу данный,
Ты где-то промотал бездарно.

Здесь всё давно подверглось тленью,
Остались родина, опала…
Не опускайся на колени,
Коль в этом надобность отпала.

Вития 

Не льстят года, так будьте же любезны
Оставить своё место молодым.
Но место это – топь, стихия, бездна –
И вряд ли по душе придётся им.

Нет смысла ждать признания иль денег
Тому, кто выйдет на твою стезю,
Сочтут, что он вития и бездельник,
Безбашенно идущий на грозу.

Быть может, он не выглядит удало,
Сидит в сторонке, струны теребя…
Но он из тех, кто, не боясь обвала,
Огонь умеет вызвать на себя.

Поэзия

В строках ни формы нет, ни содержанья,
Нет образов, вносящих красоту,
И к слову нет большого обожанья,
Что катится бездумно в пустоту.

Метафор нет с игрой воображенья,
Коллизий нет со столкновеньем чувств.
Поэзия на грани отторженья
От прочих представителей искусств.

Конечно, есть и образы, и смыслы –
Их надо слышать, чувствовать, вкушать.
Сильнее слов людьми владеют числа,
Отдельным лицам могут лишь мешать.

В немилость впала в дебрях прагматизма,
Тельцу на услуженье не идя…
Разложит свет на семь цветов, как призма,
И радугой взойдёт после дождя.

С оглядкой 

Мой прах, на атомы разъятый,
Вольётся в сущности иные,
И я, не первый и не пятый,
Забьюсь в торосы ледяные.

Быть может, лавой из вулкана
Прольюсь на светлые долины,
А, может, в облике стакана
Вернусь, в мечтах смакуя вина…

Иной возлёг себе вальяжно,
Наверно, с детства был послушный.
Я всё приму, но очень важно
Не стать субстанцией бездушной.

Тепло и свет, игра кристалла,
Туман и молоко парное.
Ячейкой стать внутри металла.
…И там с оглядкой на родное.

Оторопь

За горизонт скользит светило,
Представ полоской золотящейся,
И краски медленно сгустило
Над кромкою Земли крутящейся.

А мы парим на крыльях боинга
Высоко в небе вечереющем,
И связи мне совсем не боязно
Рвать с человечеством звереющим,

Где признан только окрик сильного,
И никаких нет прав у слабого.
Прошла пора пера гусиного,
И время даже не «гулагово»…

И от периода застойного
У нас одни воспоминания
Чего-то милого, застольного,
Что здесь – за гранью понимания.

Так солнце, ласково скользнувшее,
Сошло за выпуклость извечную,
А следом жизнь ушла в минувшее,
Оставив оторопь сердечную.

За счастьем 

Скрипит пустыня на зубах,
Златая степь волнует душу,
И зверь, одолевая страх,
Из вод взбирается на сушу.

Ты, постигая всё и вся,
Рассвет встречаешь в чистом поле,
Где солнце на рогах лося
Сквозь дымку движется на волю.

Так, запредельные миры
Оставив, тянешься к живому,
И ты, неся ему дары,
Подходишь к дому угловому.

Здесь жил творец, и на стене
Отыщешь памятную доску.
Да, слово, всё-таки, в цене,
Невольно сделаешь ты сноску.

Здесь жил поэт, и взор творца
Вбирал цвета пустынь и прерий,
Он в счастье верил до конца
Среди бесчувствий и безверий.

Судьба поэта такова:
Теперь мы свет ему не застим…
Он жизнь обёртывал в слова
И путешествовал за счастьем.

Прогулки у моря

Оттаял южный склон планеты,
Пленяет взор миндаль цветущий,
Весна здесь горлицей воспета;
И счастлив берегом идущий.

По краю моря путь песчаный,
На рынке дух сомов копчёных,
И павильон пивной дощатый
Для нас, напитком привлечённых...

Телушка за морем – полушка,
Восточных женщин голос ласков.
Ну, что, приятель, где же кружка
И хорошо поющий Басков?

Тепло, светло, доступны цены
И чудно пахнут гиацинты.
Довольны мы, что овцы целы,
И, может, даже волки сыты…

Крылья 

Я в пути душою весел,
Николай Угодник рядом.
Вертикальны спинки кресел.
Даль окидываю взглядом.

Лес заснеженный. Дороги.
Пруд и дачные угодья.
Спит медведь.
Один в берлоге:
Он с медведицей в разводе.

То промёрзнем, то оттаем,
Вниз сплавляясь по теченью;
Там, где мир необитаем,
Он почти лишён значенья.

Обустроить жизнь иначе,
Сделать ярче и богаче;
Усложнив свою задачу,
Жить стремиться что-то знача.

За успех радеем как-то,
Если даже цели ложны,
Коль не хочет выпасть карта –
Отыграться невозможно.

Ни к кому не шёл в пажи я,
Крылья весело расправил.
Если правила чужие,
То пора играть без правил.

Златопись 

Златопись осени
В чистой, бездонной
Глади озёрной
Покажется томной,
Малоподвижной,
Исполненной силы…
Рдяной рябины,
Багряной осины.

В мелком подлеске
Кизильник лиловый,
Жёлтой берёзы
Свисающий локон
И подосиновик
красноголовый –
Очень растерян,
Что скрыться не смог он…

Пусть красота
На часок восхищенья:
Нет ничего в этом мире
Священней,
Глади раздумчивой,
Красок палящих
И доброты
От лучей восходящих.


* * *
Хранит меня квартиры кокон,
Коль ежесуточно сюда
Тепло приходит и вода,
День улыбается из окон,
А ночью сторожит звезда!

Переходя из книги в книгу,
Брожу по полкам и шкафам,
Цежу по главам, по строфам,
Нектар любви иль пунш интриги,
Как говорят: cherchez la femme*

В любом шкафу свои миры,
Они сходились отовсюду,
Тесня одежду и посуду:
Гарема ханского шатры
И дам французских изумруды.

Событий, судеб череда,
И в языках преград не стало,
Вошло ли в пруд коровье стадо,
Бомбят ли чьи-то города,
Или раскрыта тайна клада…

Какой бы ни коснулся темы –
Всё представляет интерес!
Уютный дом снимает стресс…
Кто б от живой мифологемы
Смог отказаться наотрез?

*Ищите женщину (франц.)

Жакаранда 

Я мечтал, чтоб в саду жакаранда цвела,
Ароматом медовым сводила с ума.
В дивном теплом краю мне хватило б угла,
О который бока не чесала б зима…

Райских птиц я бы слушать ходил по утрам,
Ярких рыб я кормил бы в ручье голубом,
А потом заскучал по студёным ветрам,
Что снегами по грудь заметают наш дом.

Жакаранда мне дарит фиалковый цвет,
Но погибнет она на моей широте…
Совместимости судеб открыть бы секрет,
Чтоб страданий избегли и эти, и те.

Движение

Мы едем к югу.
Всё теплей,
Всё шире степь, конец лесам…
Пирамидальных тополей
Шальная тяга к небесам.

Отборных туч плывут стада
В объятья жаждущих пустынь.
Бахчей моренная гряда
Из валунов
Созревших дынь.

На склоне выключен мотор,
Гей, скорость,
Набранная впрок!
Красив открывшийся простор
В скрещённых прорезях дорог.

Какую песню надо спеть,
Чтоб не давать шофёру спать?
Душа, певучая,
Как степь,
И вся движению под стать!

Возражение

«Аршином общим не измерить» -
Сказал поэт, и коль аршин
Слетел с метрических вершин,
В России можно лишь карьерить.

Дорожные приключения

Уху в машине умудриться
Сварить… Годится баобаб.
Уха б вполне могла свариться,
Но пролилась. Помог ухаб.

Деколонизация
Великобританию называли

"империей, над которой 

никогда не заходит солнце"?

Споры меж Виги и Тори:
Беда над страной нависла,
Как в бессмыслице территорий
Сберечь территорию смысла?

Люстрация

Здесь не преследуют с облавой,
Не гонят с тачкою к руде…
Но тех отверг орёл двуглавый,
Кто верность сохранил звезде.

Вымогатели

Билайн мне шлёт стихи Хайяма,
Да, мир поэтом восхищён!
Но жизнь, как долговая яма,
И хорошо, коль долг прощён…

Заблуждение

Шёл в люди он из дальних мест,
С судьбой поигрывал в орлянку,
И думал, что несёт свой крест,
А оказалось – тянет лямку…

Рвение

Всегда ль порыв душевный
ценен,
Пред коим рушится стена?
Беда – понять ничтожность цели,
И чем достигнута она.

Типаж

Былых веков простукивая звенья,
Боясь всего, поэт срезает путь;
Развинчивая тюбик вдохновенья,
Выдавливает дар свой по чуть-чуть.


***
За тщетою падений и взлетов
настигает язвительный слог.
Бог избавь
от сведения счетов
с тем, кто дик и душою убог.

В новом дне,
что скользнет к изголовью,
никого не гони от крыльца;
излечи сироту
от злословья,
огради от безверья
слепца.

Каждому свое

Премьера пригласили на премьеру,
Конечно же, он взял с собой премьершу!
Пойти в театр и ты бы мог, к примеру,
Но через черный ход и костюмершу…

Слова-новоделы

Увлекался трахтингом и яхтингом,
Пирсингом и водкингом притом.
Стал копать, и вдруг увлёкся шахтингом;
Докопался и попал в дурдом...

Музыка сфер

О пище вкусной и здоровой
Мы помышляем всякий час.
Живот урчит, как контрабас
Из ямы тёмной,
Оркестровой…

Вот ведь как!

Но где влюблённости экстаз?
Духовность в фазе истощенья.
Чем больше тела напоказ,
Тем меньше пылкого влеченья.

Триединство

И правые и левые во власть
Идут, чтоб справа да и слева красть.
А в середине бедный брат-холоп,
Стоит себе, глазами хлоп да хлоп…

Добрый свет

Бросай курить,
завязывай с вином,
зациклившись
на облике свином...
и истину царям
являть не смей!
Живучим будь
ползучим,
словно змей.


***
Для дамы не любой мужчина – благо,
Пусть даже он добытчик и отец:
Кто хочет, но не может – бедолага,
Кто может, но не хочет – тот подлец!


***
Собирались втроем-вчетвером,
Уезжали куда-то с концами;
В красных лентах
дуга с бубенцами,
Сбруя выделана серебром…
Четырьмя подковами-месяцами
Отсверкали над зеленЫм бугром.