Песня изгоя
День придет – я отсюда уеду,
Проклиная решенье свое.
Расплачу°сь и распла°чусь за это,
Стану жизнь полоскать, как белье.
(Там будет
Чужое небо,
Там будут
Чужие реки,
Там будут
Чужие озера,
Там будут
Чужие леса…)
Ах, не спрашивайте, почему я
Вдруг решился на этот шаг.
Нет ответа. Мне рану больную
Разрывает вопрос, как наждак.
(Там будет
Чужое лето,
Там будет
Чужая осень,
Там будет
Зима чужая,
Там будет
Чужая весна…)
Попрощаюсь с родным Араратом,
Будет грустно и мне, и ему.
Был я бедным и самым богатым –
Я когда-нибудь это пойму.
(Там будут
Чужие рассветы,
Там будут чужие закаты,
Там будет
Солнце чужое,
Там будут
Чужие дожди…)
В небо взмоет огромный лайнер,
И расколется сердце мое.
Неисправным окажется таймер,
Станет каркать вокруг воронье.
(Там будут
Чужие лица,
Там будут
Чужие улыбки,
Там будут
Чужие слезы,
Там будет
Чужая страна…)
Ах, оставьте меня в покое!
Мне так нужно побыть с собой.
Знаю, будут дружить со мною
Не чужие тоска и боль.
(Там будут
Чужие горы,
Там будут
Чужие песни,
Там будут
Чужие просторы,
Там будет
Чужая страна…)
День придет – я отсюда уеду.
Я уеду не жить – умирать.
Пораженье приму, как победу,
Как расплату и как благодать.
(Там будут
Чужие приветы,
Там будут
Чужие советы,
И примет меня
В свое лоно
Чужая,
Чужая земля…)
***
Не уезжай, браток, не уезжай.
В моей стране мне станет неуютно.
Здесь хорошо одним ворам и трутням.
Ты прав, конечно, но – не уезжай...
Не уезжай, браток, не уезжай.
Страна и так донельзя опустела.
Не то мы получили, что хотели.
Не уезжай, браток, не уезжай.
Не унывай, браток, не унывай.
Унынье – никудышное подспорье.
Раздумьям мрачным не давай простора.
Другие – пусть! Но ты – не унывай...
Пусть катится к чертям заморский рай
С его достатком, жизненным раздольем.
Наш крест – другой. Другая жизнь и доля.
Не уезжай, браток, не уезжай.
Давай хоть мы останемся, браток,
Подышим дымом родины чуток,
Пошлем подальше Запад и Восток...
Будь молоток, браток, будь молоток!
Конюшни вычищать придется нам.
Мы вместе – сила. Справимся с бесправьем.
Страну свою от нечисти избавим,
Чтоб было что оставить сыновьям.
***
У Довлатова был чемодан,
Вместивший все, что он нажил
В своей советской жизни.
Правда, он горькую пил, и к тому же
Был гулякой и забулдыгой.
Все, что есть у меня, -
Ставшая рухлядью мебель,
Которую впору выбрасывать.
“Все это – старый и ненужный хлам, -
Говорят мои дети
О вещах, что меня окружают.
“Надо все это выбрасывать -
Без оглядки на прошлое”, -
Говорят мне мои домочадцы.
Они учат меня расставаться
С грузом прожитых лет.
Все, что есть у меня,
Я могу без труда запихнуть
В небольшой чемодан.
Если взять чемодан побольше,
И чуть-чуть попыхтеть,
То в него можно втиснуть, я думаю,
Разбитое корыто моей жизни.
***
Аквариум, в котором я живу,
Зовется Нью-Йорком.
Здесь много очень высоких
Водорослей и планктонов.
Их зовут небоскрёбами.
В моем аквариуме
Толпятся,снуют, копошатся,
Задыхаются в затхлой воде
И с занятым, очень серьезным
Видом бегут взад-вперед
И пялятся друг на друга
Сумасшедшие вроде меня,
Такие, как я, идиоты.
И никому невдомёк,
Что в загаженном этом аквариуме
Давно уже необходимо
Поменять воду.
***
Небоскребы Нью-Йорка,
Подобно Атланта,
Подпирают небо.
Небоскребы Нью-Йорка,
Накинув пастушьи бурки,
Наблюдают, как мирно пасутся
Стада облаков.
***
В Голливуде
Смеются и плачут;
Смех и слезы
Там мало что значат.
Мы смеемся и плачем
Иначе.
Что наш плач? -
Не удачен,
Не смачен.
В Голливуде
Роскошные груди
На экранах блестят,
Как на блюде.
Там стреляют
Без всяких прелюдий
И блуждают
В своем словоблудье.
В Голливуде
Неправые судьи
Измываются
Над правосудьем.
В Голливуде
Крутые герои
Друг за друга
Стоят горою.
Голливуд –
Это чудо на чуде.
В Голливуде
Серьезные люди
Лезут в пьяные драки
Во фраках;
Что ни слово,
То «Shit!» или «Fuckyou!».
Голливуд –
Это наше жилище,
Наши грезы
Растут в пепелище.
Стал для нас он и адом,
И раем.
В Голливуде живем,
Умираем.
***
Из страны,
Где я для всех чужой
И где меня никто не понимает,
Собираюсь уехать в страну,
В которой никому не буду нужен.
Вам когда-нибудь приходилось
Менять шило на мыло?..
МОЛИТВА МИГРАНТА
Я еду к чёрту на рога,
В Америку! В Америку!
Жизнь разольётся, как река–
Доплыть бы мне до берега.
Иду навстречу Сатане,
В Америку! В Америку!
Меня размажет по стене,
Пусть даже не намеренно.
Ты будешь мне всегда чужой,
Не матерью, а мачехой.
Прощай мне всё большой душой,
Как шалопаю-мальчику.
Америка! Ты будь со мной
Терпимой, доброй, ласковой.
Ты просто стань моей страной,
Объятья мне распластывай.
Не жди со мной большой возни:
Мне мало лет отмерено.
Ну что ж, их все себевозьми,
Америка! Америка!
Чужим я буду средь чужих
В Америке! В Америке!
И если достучусь до них,
То доплыву до берега…
***
Я поеду в чужую страну,
Как в чужой монастырь – без устава.
В тихий угол забьюсь, прикорну,
Как-то сникну, завяну, устану.
Буду людям чужим разъяснять
На чужом языке свои песни.
Всё же мачеха – это не мать:
Убеждаемся мы повсеместно.
Я поеду в чужую страну
Со своим пошехонским уставом.
В души людям чужим загляну –
Костоломам и костоправам.
Будут грусть и тоска донимать,
Я слоняться пойду по чужбинам.
Буду мачеху чтить, словно мать,
Буду нежным и любящим сыном.
Стань мне мама, чужая страна!
Полюби меня, словно родного.
Это наша беда – не вина.
Помоги же воспрянуть мне снова.
***
Лечу в Америку – куковать.
Лечу в Америку – тосковать.
Лечу в Америку – замереть.
Лечу в Америку – умереть.
Погаснут звёзды моей мечты.
Увязну в тине мирской тщеты.
Лечу в Америку – догореть.
Лечу в Америку – умереть.
Там жизнь придётся начать с нуля.
Там равнодушны ко мне поля.
Лечу к свободе – в большую клеть.
Лечу в Америку – умереть.
***
Нет, мне здесь нечего ловить:
Поэтам здесь не дышится.
Шаги скрипучих половиц –
Как шелест ветхой книжицы.
Здесь проявить себя не смог, –
На что мне там рассчитывать?
Я на развилке двух дорог,
С судьбою недочитанной.
Иллюзий нет. Дорога врёт.
Но продолжаю пыжиться,
Хотя и знаю наперёд:
Поэтам там не дышится.
***
Ищу страну, где я не буду «чуркой»,
Не буду чужеземцем, чужаком;
И где бритоголовые придурки
Не будут угрожать мне кулаком.
Ищу страну, где я не буду пришлым,
Где будет всё знакомым и родным;
Где жизнь смешает будущее с прошлым,
Где боль тоски рассеется, как дым.
Ищу страну, где встречу пониманье,
Отзывчивых и ласковых людей;
Где бурю, как в прочитанном романе,
Пожнёт синебородый блудодей.
Ищу страну, что станет мне родною,
Что мне заменит родину мою.
Нигде не нахожу Ковчега Ноя –
Но всё ищу, искать не устаю.
Несу себя на плаху, как на праздник;
Боль – впереди. Что знаю я о ней?
Искать добра в чужбине – труд напрасный:
Нет родины вне родины моей.
***
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где солнце живёт.
На людей посмотрю,
Заодно и себя покажу.
Там высотные здания
Лбами скребут небосвод.
Между миром и городом
Здесь проведу я межу.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где грёзы цветут.
С ветром, другом моим,
Будем вместе пасти облака.
И подбросят они меня в небо,
Как мягкий батут;
Буду прыгать до одури,
Чтоб пощадила тоска.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город забытой мечты.
Там высокое небо,
Там люди не знают забот.
На парад суеты
Посмотрю со своей высоты;
От тоски вездесущей
Укроет меня небосвод.
Я поеду в Лос-Анжелес,
В город больших перспектив;
Буду счастья искать –
Ведь должно же быть где-то оно.
Буду вежлив со всеми, улыбчив
И даже учтив;
Только Музу родную
Найти здесь не суждено.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где страсти кипят.
К океану пойду, поболтаю с ним,
Встречу рассвет.
Солнце пустит гулять
Табунок удалых жеребят;
Я готов отвечать не за семь,
А за семьдесят бед.
Я поеду в Лос-Анджелес,
Чайкам устрою разнос:
Из-за них я не слышу,
Что хочет сказать мне прибой.
Океану и чайкам,
Стихии стихи я принёс.
Как болтлив океан
И как вечно доволен собой!
Я поеду в Лос-Анджелес,
К ангелам и к Сатане.
По проспектам пройдусь,
Под навесом аллей поброжу.
Свою душу открою
Огромной печальной луне.
Между миром и городом
Здесь проведу я межу.
***
В самом центре Нью-Йорка,
На самой оживлённой улице
Людская толпа
Несла меня куда-то, словно щепку.
И в это самое время
Музе внезапно приспичило
Надиктовывать мне
Стихотворение об одиночестве.
День придет – я отсюда уеду,
Проклиная решенье свое.
Расплачу°сь и распла°чусь за это,
Стану жизнь полоскать, как белье.
(Там будет
Чужое небо,
Там будут
Чужие реки,
Там будут
Чужие озера,
Там будут
Чужие леса…)
Ах, не спрашивайте, почему я
Вдруг решился на этот шаг.
Нет ответа. Мне рану больную
Разрывает вопрос, как наждак.
(Там будет
Чужое лето,
Там будет
Чужая осень,
Там будет
Зима чужая,
Там будет
Чужая весна…)
Попрощаюсь с родным Араратом,
Будет грустно и мне, и ему.
Был я бедным и самым богатым –
Я когда-нибудь это пойму.
(Там будут
Чужие рассветы,
Там будут чужие закаты,
Там будет
Солнце чужое,
Там будут
Чужие дожди…)
В небо взмоет огромный лайнер,
И расколется сердце мое.
Неисправным окажется таймер,
Станет каркать вокруг воронье.
(Там будут
Чужие лица,
Там будут
Чужие улыбки,
Там будут
Чужие слезы,
Там будет
Чужая страна…)
Ах, оставьте меня в покое!
Мне так нужно побыть с собой.
Знаю, будут дружить со мною
Не чужие тоска и боль.
(Там будут
Чужие горы,
Там будут
Чужие песни,
Там будут
Чужие просторы,
Там будет
Чужая страна…)
День придет – я отсюда уеду.
Я уеду не жить – умирать.
Пораженье приму, как победу,
Как расплату и как благодать.
(Там будут
Чужие приветы,
Там будут
Чужие советы,
И примет меня
В свое лоно
Чужая,
Чужая земля…)
***
Не уезжай, браток, не уезжай.
В моей стране мне станет неуютно.
Здесь хорошо одним ворам и трутням.
Ты прав, конечно, но – не уезжай...
Не уезжай, браток, не уезжай.
Страна и так донельзя опустела.
Не то мы получили, что хотели.
Не уезжай, браток, не уезжай.
Не унывай, браток, не унывай.
Унынье – никудышное подспорье.
Раздумьям мрачным не давай простора.
Другие – пусть! Но ты – не унывай...
Пусть катится к чертям заморский рай
С его достатком, жизненным раздольем.
Наш крест – другой. Другая жизнь и доля.
Не уезжай, браток, не уезжай.
Давай хоть мы останемся, браток,
Подышим дымом родины чуток,
Пошлем подальше Запад и Восток...
Будь молоток, браток, будь молоток!
Конюшни вычищать придется нам.
Мы вместе – сила. Справимся с бесправьем.
Страну свою от нечисти избавим,
Чтоб было что оставить сыновьям.
***
У Довлатова был чемодан,
Вместивший все, что он нажил
В своей советской жизни.
Правда, он горькую пил, и к тому же
Был гулякой и забулдыгой.
Все, что есть у меня, -
Ставшая рухлядью мебель,
Которую впору выбрасывать.
“Все это – старый и ненужный хлам, -
Говорят мои дети
О вещах, что меня окружают.
“Надо все это выбрасывать -
Без оглядки на прошлое”, -
Говорят мне мои домочадцы.
Они учат меня расставаться
С грузом прожитых лет.
Все, что есть у меня,
Я могу без труда запихнуть
В небольшой чемодан.
Если взять чемодан побольше,
И чуть-чуть попыхтеть,
То в него можно втиснуть, я думаю,
Разбитое корыто моей жизни.
***
Аквариум, в котором я живу,
Зовется Нью-Йорком.
Здесь много очень высоких
Водорослей и планктонов.
Их зовут небоскрёбами.
В моем аквариуме
Толпятся,снуют, копошатся,
Задыхаются в затхлой воде
И с занятым, очень серьезным
Видом бегут взад-вперед
И пялятся друг на друга
Сумасшедшие вроде меня,
Такие, как я, идиоты.
И никому невдомёк,
Что в загаженном этом аквариуме
Давно уже необходимо
Поменять воду.
***
Небоскребы Нью-Йорка,
Подобно Атланта,
Подпирают небо.
Небоскребы Нью-Йорка,
Накинув пастушьи бурки,
Наблюдают, как мирно пасутся
Стада облаков.
***
В Голливуде
Смеются и плачут;
Смех и слезы
Там мало что значат.
Мы смеемся и плачем
Иначе.
Что наш плач? -
Не удачен,
Не смачен.
В Голливуде
Роскошные груди
На экранах блестят,
Как на блюде.
Там стреляют
Без всяких прелюдий
И блуждают
В своем словоблудье.
В Голливуде
Неправые судьи
Измываются
Над правосудьем.
В Голливуде
Крутые герои
Друг за друга
Стоят горою.
Голливуд –
Это чудо на чуде.
В Голливуде
Серьезные люди
Лезут в пьяные драки
Во фраках;
Что ни слово,
То «Shit!» или «Fuckyou!».
Голливуд –
Это наше жилище,
Наши грезы
Растут в пепелище.
Стал для нас он и адом,
И раем.
В Голливуде живем,
Умираем.
***
Из страны,
Где я для всех чужой
И где меня никто не понимает,
Собираюсь уехать в страну,
В которой никому не буду нужен.
Вам когда-нибудь приходилось
Менять шило на мыло?..
МОЛИТВА МИГРАНТА
Я еду к чёрту на рога,
В Америку! В Америку!
Жизнь разольётся, как река–
Доплыть бы мне до берега.
Иду навстречу Сатане,
В Америку! В Америку!
Меня размажет по стене,
Пусть даже не намеренно.
Ты будешь мне всегда чужой,
Не матерью, а мачехой.
Прощай мне всё большой душой,
Как шалопаю-мальчику.
Америка! Ты будь со мной
Терпимой, доброй, ласковой.
Ты просто стань моей страной,
Объятья мне распластывай.
Не жди со мной большой возни:
Мне мало лет отмерено.
Ну что ж, их все себевозьми,
Америка! Америка!
Чужим я буду средь чужих
В Америке! В Америке!
И если достучусь до них,
То доплыву до берега…
***
Я поеду в чужую страну,
Как в чужой монастырь – без устава.
В тихий угол забьюсь, прикорну,
Как-то сникну, завяну, устану.
Буду людям чужим разъяснять
На чужом языке свои песни.
Всё же мачеха – это не мать:
Убеждаемся мы повсеместно.
Я поеду в чужую страну
Со своим пошехонским уставом.
В души людям чужим загляну –
Костоломам и костоправам.
Будут грусть и тоска донимать,
Я слоняться пойду по чужбинам.
Буду мачеху чтить, словно мать,
Буду нежным и любящим сыном.
Стань мне мама, чужая страна!
Полюби меня, словно родного.
Это наша беда – не вина.
Помоги же воспрянуть мне снова.
***
Лечу в Америку – куковать.
Лечу в Америку – тосковать.
Лечу в Америку – замереть.
Лечу в Америку – умереть.
Погаснут звёзды моей мечты.
Увязну в тине мирской тщеты.
Лечу в Америку – догореть.
Лечу в Америку – умереть.
Там жизнь придётся начать с нуля.
Там равнодушны ко мне поля.
Лечу к свободе – в большую клеть.
Лечу в Америку – умереть.
***
Нет, мне здесь нечего ловить:
Поэтам здесь не дышится.
Шаги скрипучих половиц –
Как шелест ветхой книжицы.
Здесь проявить себя не смог, –
На что мне там рассчитывать?
Я на развилке двух дорог,
С судьбою недочитанной.
Иллюзий нет. Дорога врёт.
Но продолжаю пыжиться,
Хотя и знаю наперёд:
Поэтам там не дышится.
***
Ищу страну, где я не буду «чуркой»,
Не буду чужеземцем, чужаком;
И где бритоголовые придурки
Не будут угрожать мне кулаком.
Ищу страну, где я не буду пришлым,
Где будет всё знакомым и родным;
Где жизнь смешает будущее с прошлым,
Где боль тоски рассеется, как дым.
Ищу страну, где встречу пониманье,
Отзывчивых и ласковых людей;
Где бурю, как в прочитанном романе,
Пожнёт синебородый блудодей.
Ищу страну, что станет мне родною,
Что мне заменит родину мою.
Нигде не нахожу Ковчега Ноя –
Но всё ищу, искать не устаю.
Несу себя на плаху, как на праздник;
Боль – впереди. Что знаю я о ней?
Искать добра в чужбине – труд напрасный:
Нет родины вне родины моей.
***
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где солнце живёт.
На людей посмотрю,
Заодно и себя покажу.
Там высотные здания
Лбами скребут небосвод.
Между миром и городом
Здесь проведу я межу.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где грёзы цветут.
С ветром, другом моим,
Будем вместе пасти облака.
И подбросят они меня в небо,
Как мягкий батут;
Буду прыгать до одури,
Чтоб пощадила тоска.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город забытой мечты.
Там высокое небо,
Там люди не знают забот.
На парад суеты
Посмотрю со своей высоты;
От тоски вездесущей
Укроет меня небосвод.
Я поеду в Лос-Анжелес,
В город больших перспектив;
Буду счастья искать –
Ведь должно же быть где-то оно.
Буду вежлив со всеми, улыбчив
И даже учтив;
Только Музу родную
Найти здесь не суждено.
Я поеду в Лос-Анджелес,
В город, где страсти кипят.
К океану пойду, поболтаю с ним,
Встречу рассвет.
Солнце пустит гулять
Табунок удалых жеребят;
Я готов отвечать не за семь,
А за семьдесят бед.
Я поеду в Лос-Анджелес,
Чайкам устрою разнос:
Из-за них я не слышу,
Что хочет сказать мне прибой.
Океану и чайкам,
Стихии стихи я принёс.
Как болтлив океан
И как вечно доволен собой!
Я поеду в Лос-Анджелес,
К ангелам и к Сатане.
По проспектам пройдусь,
Под навесом аллей поброжу.
Свою душу открою
Огромной печальной луне.
Между миром и городом
Здесь проведу я межу.
***
В самом центре Нью-Йорка,
На самой оживлённой улице
Людская толпа
Несла меня куда-то, словно щепку.
И в это самое время
Музе внезапно приспичило
Надиктовывать мне
Стихотворение об одиночестве.